Перефразируя известную фразу, скажу: “Если брошюрки издаются, значит, это кому-нибудь нужно”.
Что нужно знать и помнить членам семей киборгов:
– нельзя втягивать героя АТО в разговоры – воспоминания вернут человека в ту чудесную атмосферу, когда ему все можно и он прав автоматически, просто потому, что у него в руках оружие, а у вас – его нет.
– нельзя спрашивать, как именно совершались подвиги в Донбассе и вообще, как воевалось – потому что подвиги его заключались в убийствах сограждан.
– нельзя задавать много вопросов вообще, это создает атмосферу допроса.
– нельзя оставлять героя наедине с самим собой – к нему тут же явятся все те, кто стали его жертвами. Как кричал один “герой АТО” – его первый убитый приходит и смотрит. Просто приходит и смотрит… Это и сводит с ума.
– нельзя подходить к нему сзади, а то можно спровоцировать агрессию.
– нельзя переставлять мебель и менять привычную домашнюю обстановку – иначе герой может подумать, что он все еще на Донбассе, а это нас возвращает к пункту 1.
– нельзя плакать – герои слезам не верят, даже больше, слезы провоцируют их на повторение ставшего привычным поведения.
– нельзя показывать бойцу украинские новости. Их никому вообще-то нельзя показывать, но героям АТО – особенно нельзя.
– герою нельзя смотреть кино про войну. Совсем. И про ментов. И про ужасы. И драмы, где плачут – иначе все снова повторится.
– если нет выраженной агрессии, можно постепенно допускать к папе его отпрысков.
– никаких физических контактов, если герой АТО сам этого не хочет.
– займитесь самообразованием: начните изучать психологию и психиатрию, посттравмат – дело весьма непростое.
И, наконец, примите героя таковым, какой он теперь есть.
В общем, все хорошее только начинается. Тысячи мужчин с посттравматом – это крепко. “Матуси и татуси, жиночкы та диты”, так гордившиеся героями, которые пошли защищать Украину от “сепаратизма”, принимавшие посылки с “майном” – от трусов до скороварок, “экспроприированных” у сепаров и террористов, должны готовить большие ложки… я бы даже отрекомендовала половники. Хлёбово придется потреблять всем вместе и каждому в отдельности. Волна самоубийств, убийств, изнасилований, тяжких телесных повреждений – это та чудесная реальность, которая ждет страну после возвращения героев с войны. ТАМ они спустили себя со всех тормозов, там вообще тормоза не работали – шурфы с изнасилованными и убитыми женщинами, ограбленные и убитые люди на дорогах, вывезенные вплоть до обоев дома, массовые убийства и пытки… атмосфера, где прав тот, у кого в руках автомат… Все это не может не изменить психику. А защиты – нет.
Скажу больше. Запятнавший себя смертными грехами – лишается защиты ангела-хранителя. А по духовному закону “подобное притягивает подобное” – “герой” поступает в ведомство иной “канцелярии”, где человекоубийцы искони всегда рады принять того, кто стал подобным им, но НЕ СТАЛ ОДНИМ ИЗ НИХ. А это – очень большая разница. И защиты Матери-Церкви тоже нет… Ну нельзя же считать матерью-церковью то, что управляется самозванцем, повинным в грехе раскола.
И все это очень серьезно. Гораздо серьезнее, чем кажется сейчас тем, кто, сидя на “трофейных” диванах, глядя в “трофейные” телевизоры, варя борщичок в “трофейных” кастрюлях, натянув на мощные задницы “трофейные халаты и платья” и нарядив детишек в “трофейные” же ползуночки и рубашечки ждет-пождет “таточка”-героя домой. Таточко-герой еще придет, порядок наведет. Семейство еще узнает, каково это – бояться родного татуся, каково это – прятаться от него под столом с “трофейной” скатерочкой… “Чорнобривые дивчата”, призванные “кохатыся, да не с москалями” (кстати, для справки – “москаль” эпохи Шевченко – это не кацап, русский, а солдат русской армии, потому что другой армии не было, только русская, империя была Российская, вот как) – так вот, эти чорнобривы дивчата еще узнают, каково это – орать под “группой товарищей”, которые от криков только распаляются и кулаком в рожу на, еще раз на… Матуси с татусями еще будут принимать брошенных чернобровыми женами сыночков в свои хаты с мальвами (потому что детишек от папки надо будет спасать, и любая мамка это понимает рано или поздно), а там и радость вытягивания из петель упившихся до белой горячки сыночков подоспеет.
Все это будет. Обязательно будет. Это неизбежно и неотменимо – как любая расплата за содеянное.
Я этому не радуюсь. Не хватало еще уподобиться нелюдям. Я принимаю это как факт. Потому что если брошюры выпускают, значит, пришла пора. Значит, уже – началось. Дальше будет только хуже. Значит, бумеранги дружной стаей полетели назад.