50 оттенков сырости, или капитан Грэй уже не тот

Я ж глянула сие кинцо, я же не утерпела. Безотлагательно села писать отчет об увиденном.

Для начала – черненькая является авторессой, беленькая – режиссером. В совокупности – как раз все оттенки серого и выходят… Но это так, к слову, чтобы сразу иметь представление, кто одарил вселенную этим безусловным шедевром.

А теперь пошли растекаться мыслию по деревьям и бревнам.

Я уже в некоторой степени привыкла к фантазиям русских околорублевских и окологламурных “пысьменныць” типа Оксаны Робски по поводу филологических факультетов вузов. По их авторитетному мнению, на филфаках учатся такие романтичные идиотки все в Бальмонте и Северянине, неспособные ни вдумчиво выбрать себе пару сапог, ни разобраться с проходящим пред светлыми очами мужиком: как он, стоит отношений или нет.

Однако, поняла, что мнение это – интернациональное, потому что черненькая мадам с картинки, которая книжицу про оттенки серости наваяла, оказывается, тоже имеет архетипическое представление о студентках филфака. Правда, не в Бальмонте и Северянине, что уже радует, но даже этот факт не спасает их от того, что они неловкие куры в тряпье из секонд-хэнда, которые, попадая в небоскребы к красавцам-миллиардерам, чисто на контрасте с вылизанными красавицами-секретаршами модельной внешности – поражают мускулистых богачей в самое сердце, где до этого обитали исключительно сводки курса доу-джонса и цены за баррель.

Увидев вышеозначенный зачин я поскучнела, ибо поняла, что сейчас узрю нечто, состоящее из сплошных штампов-печатей-уплочено – и не ошиблась.

Два часа экранного времени мне пришлось созерцать стандартный набор фантазий женщины, чья жизнь прошла под знаком пожара в промежности и отсутствия всякой возможности его потушить. Ну есть, есть на белом свете такие вот девушки, которые и рады бы встречаться с теми, кто им нравится, да не судьба, не смотрят они на них. И тогда приходится встречаться с тем, кто, как говорится, берет. А потом всю жизнь втихую фантазировать на тему “кабы я была царица”, попутно выводя более удачливых соперниц в своих фантазиях в роли красивых, но ненужных секретарш, подруг или сестер героя. Да, такие девушки есть и были всегда. Знаете, в чем отличие их судеб от безвестных подружек по женской судьбе? В наше время совершенно адского непрофессионализма – их сирые и убогие графоманские “фанфики” внезапно перестали считаться тихой формой графомании, и стали читаться людьми, утратившими вкус к хорошей литературе. Их стали издавать – потому что “за это платят деньги”.

И литературные вкусы снижаются и дальше – по их “шедеврам” снимают фильмы, в общем, не буду затягивать свою обыкновенную шарманку “как страшно жить”. А вернусь к оттенкам сырости и пыли.

Итак, в анамнезе у нас имеется филологичка, сохранившая девственность до выпуска из университета, которая исполняет цыганочку с выходом “возьму интервью у миллиардера, а то подружка-журналюга заболела”. Признаком девственности филологички, заболиво выписанным авторессой и подчеркнутым режиссершей раз пятьдесят за фильм – является чисто фрейдистская оральная фаза развития сексуальности, которая наблюдается вообще-то у младенцев. То есть как только девственнице нужно сделать как-то себе приятно – она лезет в рот первым попавшимся предметом, а если предмета нет – подойдет либо палец, либо – подзакусить губу. Жаль, что девственница не догадалась купить почесалку для зубов, предназначенную младенцам – и рот был бы занят, и миллиардер бы точно моментально попался в сети, не нужно было бы перед ним на пороге спотыкаться.

На той стороне ринга – красавец-миллиардер, облаченный в оттенки серого, который моментально заставляет филологичку лезть в рот и руками, и пальцами, и закусывать губу десять раз подряд.

Между этими двумя пролетает сноп искр, наступает любоФФ, омрачаемая загадочным поведением миллиардера, который и на сеновал не зовет, и кузнеца гоняет, и туманным взором глядит, типа графа Калиостро из “Формулы любви”. Еще и заявляет, что не романтик. Ваще не романтик. От слова совсем.

Наша девственница взгрустнула было, напилась, по пьяни порыгала пред светлыми очами миллиардера – а он ваще наповал, и по поводу пьяных рыгл … бабах – Макбук Про девке. Бабах – тачку новую. Бабах – на наше ванкуверское Бобровое озеро на спортивной Ауди прокатил из Сиэттла, бабах – гардеробчик…

Девственница наша оттаяла, попросилась на сеновал – а на сеновале том… инквизиция… Ну оказывается, миллиардер наш садомазо утехами пробавляется… Развратный такой, цельных пятнадцать баб пропустил через свою тайную комнату. Прикиньте, ужас?

Тут миллиардер девку сразу привязать хотел и семихвостой плеточкой оприходовать, а она ему глазки опустила и докладывает: “Так, мол, и так, барин, девица я, невинна как ягнятко за селом”. Губу так – кусь и затихла. Ну у миллиардера, ясное дело, эрекция, глаз заблистал – и давай он нашу филологичку девственности лишать. Та, понятное дело, моментально познала радости плотской любви и поутру миллиардеру блинов напекла. Расстаралась.

Но пока суть да дело – миллиардер-то про тайную комнатку не забывал. И все девственницу нашу туда подталкивал. Дескать, ясная моя пани, все будет в лучшем виде, не беспокойтесь. Сначала ей руки галстуком связал, потом – тишком плеточкой погладил. Наша девственница ниче… Выгибается дугой, что символизирует что у авторессы, что у режиссерши признак высшей степени сексуального мастерства миллиардера. НО у самой на бэкграунде все равно мыслишки сделать из барина-изврата нормального, чтоб все как у людей. Чтобы мишек плюшевых дарил, в кафешки водил, глаз правильно туманил на берегу окияна, и вообще – чтобы спать с собой ночью разрешил, а не ховался по своим пыльным углам.

И наконец, девичье сердце не выдержало напряжения – и наша героиня решилась на самое страшное. Познать всю глубину морального падения своего Финиста Ясна Сокола.

И свершилось. В комнате инквизиционных пыток ее нагнули и ровно шесть раз побили ремешком по попе. Кабы вы знали, как она рыдала! Какой ужас познала наша филологичка, получив по заднице ровно шесть раз мужским кожаным ремнем. Я аж прослезилась от катарсиса – до сих пор руки дрожат от познанного кошмара. А филологичка ушла от нечеловеческих страданий в продолжение книги и кина. Занавесь…

Что могу сказать, друзья мои. Чисто по женски мне искренне жаль мытцив, которые вываливают продукты своих фантазий на всеобщее обозрение, и еще жальче тех, кто находит в этих фантазиях некое удовлетворение своим комплексам. Одновременно – я поражаюсь тому уровню незнания реалий, в которых варилась и я, и мои подруги-филологички. Ну то есть обнаружив себя и свою тусовку героинями мифов, я до сих пор не могу вбить себе в голову, с чего этот миф, собственно, рожден.

А в общем и целом – всемирный успех что книг, что фильма, заставляет меня делать печальный вывод о том, что половая жизнь наших современниц проходит под знаменем таких оттенков серости, что даже графоманские фантазии пожилых дам являются для них чем-то притягательным и не лишенным пикантности. Истерзанные феминистическими идеями, породившими совсем уж раскол сознания, наши белые современницы никак не могут понять, чего же им на самом деле нужно: крепкое мужское плечо, дополненное качественной эрекцией и длительным коитусом, или розовая романтика с плюшевыми мишками и совершенно пассивным и мягеньким поведением кавалера. Два в одном в природе не случается – но случается в подобных книжках. Оттого – и получила за нее авторесса 95 лямов зелени, оттого – еще напишет продолжение, и снова получит.

Нафигища читательницам грубая реальность? Но мы-то – не читательницы? Правильно? Хотите – реальную историю про пятьдесят оттенков садомазохизма? Она есть у меня.

Итак, представляю нашу героиню. Назовем ее Светланой.

Мадемуазель уже фигурировала в моих рассказках. Дочь состоятельных и вполне себе современных родителей, младшенькая, она ни в чем не знала отказа. Выросла очень симпатичной девушкой, модельных параметров. Именно она в свои 17 лет пеняла нам с сестрицей, что мы лошицы и не оприходовали еще 30 мужиков из спортивного интереса. Так вот, однажды Светуня явилась к нам в гости, чтобы сказать, что встретила мужчину своей мечты. Бизнесмена, красивого, молодого (около 30 лет), неженатого, щедрого, умного, веселого… В общем, нашего капитана Грэя собственной персоной. Первые пару месяцев роман развивался по всем канонам “Пламени страсти”. Тысячные шоппинги, первые серьезные брюли, первые шубы, первые мобильные телефоны (в то время это было посильнее Поршака под балконом). Потом Света исчезла и объявилась через две недели. Узнать ее было трудно – пришла ночью, по темноте, потому что жила через дорогу от нас и могла быстро незамеченной добраться до квартиры. Лицо ее представляло из себя подушку с начинавшими желтеть синяками. Сидеть ей было трудно. Устроившись на кресле полубоком, она поведала, что переехала к возлюбленному жить. В первый же вечер ей было объявлено, что все, что было в постели до этого (восторги были у Светки не шуточные, пересказы ночей любви – красочными и с закатами глаз под потолок) – не считается. Что он привык к другому – а иначе удовольствия не получает и два месяца держался, чтобы Светку не пугать раньше времени.

В общем, наш идеальный принц оказался… да-да, товарищем с комнаткой инквизиции в анамнезе и всю ночь Светку изощренно и всячески насиловали, попутно избивая ее без пощады. Когда измученная Светка уже начала терять сознание, ее отпустили. Обняли, поцеловали, поблагодарили. Пообещали шубку. Наша героиня было рыпнулась снять побои, но селяви – ей было настоятельно рекомендовано в милицию не ходить, да и папе дали понять, что если он и дальше хочет существовать в городе, то лучше сидеть на заднице ровно и не отсвечивать. Светка попыталась уйти, хлопнув дверью. Ее отпустили, вот только забрали все, включая купленные в бутиках кружевные трусы. Под опись…

Прошло время, раны затянулись, душевные в том числе… Светка еще умудрилась почудить, пожив и шведской семьей, и всякими разными вариантами обычных семей, потом перебесилась, вышла замуж и является абсолютно благообразной матроной, воспитывающей дочь и весьма тепло относящейся к мужу. Однако, не сомневаюсь, историю своих пятидесяти оттенков серого она вряд ли забудет.

К чему рассказываю? Да ни к чему особенному. Я не против сказок. Я против того, что эти сказки делают с нашей жизнью. А сделали они – зафиксированный скучной службой статистики преступлений и попаданий в больницу всплеск насилия по отношению к женщинам и девушкам, изнасилований и тяжких телесных повреждений вследствие прочтения книжек и просмотра фильма. Разве этого мало? Разве мало того, что романтическими героями нашего времени после вампиров и оборотней стали садист и курица без царя в голове? Разве мало того, что в качестве разнообразия сексуальной жизни предлагается не здоровый образ жизни и тренировки тела, которые повышают уровень гормонов и физическую активность, а посещение секс-шопов в поисках плеток и анальных пробок? Разве мало того, что романтикой нынче считается поход в кабак или кино?

Мдя… в хорошее время живем.

В общем, кто куда – а я перечитывать “Алые паруса”. Для меня сейчас это чтение будет подобно душу после ковыряния в компостной куче.

И в качестве постскриптума о качестве кина как такового. В “Девяти с половиной неделях” Рурк с Бессинджер зажигали в триста раз прикольнее, чем Дакота Джонсон и Джейми Дорнан, которые полностью соответствовали названию про оттенки серости. Из головы все время не шла “Нимфоманка” Триера – оттенки сырости и эта триеровская сексологическая драма сильно напоминали взгляд на жесткий секс со стороны мужчины и со стороны женщины. Причем женский взгляд полностью соответствовал анекдотическому “смотря порнуху, женщины обязательно ждут финала со свадьбой”. Глядя на Дорнана, все силилась понять, где там у него режиссерша увидела источник тестостерона и увидят ли его зрительницы. Потому что как по мне, так в Олдмане, играющего роль Дракулы без единой эротической сцены, тестостерона в разы больше, чем у гладенького и прилизанного Дорнана.

В общем, как вы поняли, кино не глянулось совершенно. И только один вопрос меня терзает: если его сборы только по США почти 167 миллионов долларов при 40 бюджетных – то КТО его смотрел??? Неужели масштабы перекосов дамской сексуальности настолько глобальны???