Как журналистка Ксения Собчак, “из русской Пэрис в русскую Опру” ходила

Хожу я такая по сетке, мышой по ссылкам кликаю, а тут накося-выкуси, свежачок. Журналистка Кы.Собчак интервью радио “Свобода” дала. Большое такое. Ну, думаю, пойду почитаю, что там прирожденные журналистки вещают.

Сижу, умилилась, руку под щеку положила – и слезами клаву заливаю. Такая лапушка, профессорская дочка, интервью дает серьезному изданию… Щас цЫтаток наметаю, чтобы и вы зарделись-закручинились, “крестнице Путина” посопереживали.

– Вам бывает неловко за ваше прошлое? За проекты, в которых вы участвовали. Или любому своему опыту вы благодарны?

– Бывает. И часто. Но это же все – часть меня. В тот момент, когда я начинала все это делать, мне не было неловко. Мне было прекрасно. Мне было 18. Я приехала покорять Москву. Не прошла кастинг в программу “Афиша”, меня обошла Таня Арно. Я тогда не смогла справиться с текстом, запиналась бесконечно. Рыдала два дня. Потом пошла дальше по кастингам. На НТВ пошла. На ТНТ пошла. И вот меня взяли вести “Дом-2”. Я была счастлива. “Дом-2” так “Дом-2”. Благодарна ли я этому опыту? В тот момент я была очень рада. Хорошая зарплата, новый проект, телевидение – а телевидение было моей мечтой. Я делала все это с большим удовольствием. Шли годы, я понимала, что я не расту, понимала, что это не мой масштаб, не моя история, мне становилось тяжелее. Это жизненный процесс. И как-то все совпало в одной точке: усталость от “Дома-2”, от того, что твои амбиции и возможности гораздо выше того, чем ты занимаешься. Плюс несправедливость, которую ты видишь вокруг. Все это создало энергию, которая вышла вот таким образом.

Путин работал с моим папой. И он был человеком абсолютно демократических убеждений.

– Путин был человеком демократических убеждений? Очень, Ксения, смешно.
– Да. Абсолютно.
– Как это? Он же был вышибалой при вашем отце… каких еще убеждений?..

– Да не был он никогда вышибалой. Он решал огромное количество вопросов. Он всегда был очень эффективен и трудолюбив. Папа его очень ценил. Все вот эти истории о том, что Путин был его шестеркой – это все неправда. Цель этих разговор понятна – унизить Путина. И вот эти все фотографии с чемоданом есть…

– … и фотки, где Путин в дурацких немыслимых пиджаках за спиной вашего отца…

– В дурацких пиджаках он ходил. Но это было связано не с тем, что он шестерка, а с тем, что у него вкуса нет. Он вообще человек не про эстетику. Это так. Папа мой был всегда эстетом. И не факт, что это для политика хорошо. Для папы важно было, чтобы у него был красивый пиджак, чтобы в доме было чисто и красиво. Маме моей это было важно, мне это очень важно. Но в русский национальный код это качество не входит – любовь к эстетике. Мы – нация не очень эстетически одаренная. Мы не французы. И не итальянцы. Вот Путин и не был эстетом. И не стал им, став президентом. Но и шестеркой он не был. Когда Путин переехал в Москву, его и тут все ценили именно за его невероятную трудоспособность. За его желание все взять на себя, стать незаменимым. Так было и при моем отце. Папа уезжал куда-то выступать, а Путин всю черную работу брал на себя: бумаги, хозяйственную деятельность… он делал карьеру, осознанно. Путин – правая рука, без которой вообще ничего нельзя сделать, без которой невозможно обойтись. Он был готов брать на себя не очень любимую другими людьми работу.

– И вот теперь у него самого нет никакой правой руки. Все в стране завязано на нем. И он ничего никому не может делегировать.

– Да. Не может он делегировать. Потому что он не доверяет. И понимает, что люди напортачат, сделают плохо и вообще, люди – говно. Так он тоже думает наверняка.

– А что вас заставит уехать? После убийства Немцова вы же моментально уехали.

– Я уехала на какое-то время, да. Наняла охрану. Я сейчас с охраной хожу. Это связано с безопасностью. Из двух разных серьезных источников я получила информацию о том, что существуют расстрельные списки, в которые я попала. Я узнала о том, что в Москве работают группы боевиков. Цинично говоря, Немцов нас спас.

– Вы долларовый миллионер, Ксения. Потянете.

– Да, я долларовый миллионер, но для того, чтобы обеспечить тот уровень жизни, который я люблю, – чтобы был водитель, домработница, квартира нормальная, – этого не хватит. В Лондоне мои друзья – долларовые миллиардеры живут в таких квартирах, в которых, честно говоря, тесновато. Там другой уклад жизни. В Израиль не хотелось бы, но, знаете, я об этом стала думать – получить израильский паспорт с фамилией Виторган будет легче всего. Не зря же я замуж выходила. Будет еврейская линия. Меня всю жизнь считали еврейкой, хотя во мне еврейской крови ровно столько, сколько польской, чешской и русской. То есть еврейства во мне одна четверть по маме. Но принято считать, что мой папа был евреем. Это не так. А вот мой муж Максим Виторган – полностью еврей. Но я бы скорее уехала в Америку. Там большая русская диаспора. Делала бы карьеру на русском телеканале там. Еще есть Рига. Пошла бы работать к Гале Тимченко в “Медузу” редактором.

– Анатолий Александрович Собчак был бы доволен внутренней и внешней политикой, которую исповедует сегодня Россия?

– Я часто об этом думаю. И наверное нет, он не был бы доволен. У него был другой способ мышления. Мой отец исходил не из тех позиций, из которых исходит сегодня Путин. Путин, на мой взгляд, исходит из того, что народ ему попался говененький: работать не хочет, кругом быдло, страна разваливается, как управлять – не понятно. Поэтому надо управлять строго. Но по своим убеждениям он не Сталин, он не хочет расстрелов. Он вынужден делать силовые вещи, когда уже понимает, что его условно загоняют в тупик. Путин думает так: людей надо кормить, я несу за них ответственность, работать они не хотят, поэтому работать будет моя система – тут у меня кооператив “Озеро”, тут какие-то чуваки, которых я контролирую и ставлю, тут кому-то “навешаю”, тут позвоню наору… вот я этим всем сложным механизмом в ручном режиме управляю.

– В 2012 году во время церемонии вручения премии “Ника” вы прилюдно напомнили Чулпан Хаматовой о ее участии в предвыборном ролике, в котором актриса агитировала за Путина. Вы тогда пытались Хаматову призвать к ответу. Это было уместно? Вы были правы тогда?

​– Я не жалею, что я так поступила. Я жалею, что я ее так сильно обидела. У меня такой цели не было. Она действительно хороший человек и очень много правильного делает. Но эти слова было важно сказать, используя прямой эфир. Поэтому я сказала то, что сказала. Но я извинилась. И мы с Чулпан, как мне кажется, в прекрасных отношениях. Ей я боль причинить не хотела. Она переживала. Страдала.

Целиком интервью почитать можно тут:
http://www.svoboda.org/content/article/27154689.html

_________________________

Я че из кручины сказать хочу. Особенно доставившее выделила жирненьким – ну чтоб сразу глаз радовался.
Когда Ксению сравнивают с тетьками имени городу Парижу и имени сестры библейской Руфи Орпы (имя Опра появилось то ли из-за путаницы в документах, то ли из-за гугнивости родни будущей звезды журналистики), то хочется интервьюеру глазки-то попромыть. Пэрис Хилтон – дамочка, едва получившая аттестат о среднем образовании, до сих пор торгующая своим подувявшим именем с переменным успехом. Опра, напротив, – человек, поднявшийся с самых низов до вершин карьеры и общественного признания. Сравнивать их с Ксенией Собчак, профессорской дочкой, обладательницей престижнейшего из возможных российских образований?

Могуче, ничего не скажешь. Особенно с учетом того факта, что если от Пэрис уже ничего не ждешь, телка-с-раёна – это состояние души, то если бы кто-то представил Опру, орущей на охранника с употреблением слов “быдло, говно” и блестяще разнообразного матерного… то следующим в этом фантастическом ряду была бы сцена общенационального возмущения, нерукопожатности и полного игнора со стороны уважающих себя СМИ. А уж если бы Опра еще и прошлась по детишкам-цветам жизни, будящих ее по утрам так, как прошлась Ксения… Я даже не представляю подобного…

Поэтому сравнение Ксении, петербуржанки и политолога, с вышеупомянутыми дамочками – явно неуместно. Ксения – явление в своем роде уникальное. Иллюстрирующее печальную реальность российской неполживой и либеральной светской тусовки: каким бы говнюком ты ни был, клеймо борца с режимом извиняет тебя в своих глазах и глазах общественности и автоматически придает тебе лавры мученика и рукопожатного интеллигента. Отметился в прилюдном акте теребления собственных гениталий на полосатом матрасе и совокупления с барышней по вызову, будучи типа примерным семьянином и папашей? Да не вопрос, тыжборецсрежимом! Любые упоминания о том, что ты вообще-то говнюк и попер против семейных ценностей – будет актом политических нападок и внесения в расстрельные списки. Промелькнул в малоаппетитном соитии с собственной подчиненной, будучи многолетним мужем-папой? В топку, тыжборецсрежимом! Поезжай в соседнее государство и там вякай изо всех сил, упоминая вечные ценности и веру. Проворовался и поймали на воровстве леса? Нет-нет, участие в хищении чужой собственности происходило токмо потому, что тыжборецсрежимом, а все упоминания об этом – это месть кровавой гебни.

Ксения настолько испачкала свое имя за годы тусовки на экране, что я вообще не понимаю, возможно ли будет ее воспринимать сколько-нибудь серьезно. Она продолжает и продолжает извергать в пространство медиа такие слова, за которые в столь любимом ею западном обществе ее бы раз и навсегда отлучили от микрофона самой затрапезной радиостанции. Все под той же маской “тыжборецсрежимом”.

Знаете, чего хочется? Вот взять бы, выкупить у Украины какую-нибудь область, эвакуировать жителей, оставив всех желающих поучаствовать в эксперименте, и всю российскую либтусовку отправить туда участвовать в планетарном реалити-шоу “Мы строим демократическое государство”. Вот шоб всех-превсех в ту область переселить, дать полномочия, народ-неговно (свидомые украинцы как раз подойдут, они уже составили белый список и туда попало много кой-кого интересного) – понатыкать камер и пусть покажут всему миру, как надо строить демократию. С честнейшими прозрачнейшими выборами. С народом-неговном. Со всеми неполживыми и кристалльными интеллигентами из расстрельных списков. И пускай забавляются. А мы посмотрим… Вот это реалити-шоу я бы поглядееелаа. (Мечтательно вздыхаю).