Честно потырено с просторов Сетки. Вангую, что будет с соловьиной мовой через несколько лет галицизации. Давайте, люби укромалята, запрещайте русский и дальше.
На Галичине не любовницы, а любаски. И они не целуют в губы, а цьомают в бузю. Обозленные соперницы называют этих дам шлендрами или публИками, одним словом — падшими женщинами.
В ответ униженные жены слышат от разлучниц: “А шляк бы трафыв эту мантелепу”. Или ромунду, оферму, лейбу. Короче, “скорее бы болячка сгубила эту несуразную личность”.
Но жизнь идет, и жены продолжают своим благоверным гладить зализком или желиском (утюгом) маринарки, ногавицы и сподни (пиджаки, штаны, кальсоны), варить в баняках зупу и драгли из когута (в кастрюлях суп и холодец из петуха), застилать столы обрусами (скатертями), а канапы (диваны) красивыми капами (покрывалами).
Газдыни (хозяйки) завешивают окна ладными фиранками (красивыми занавесками), жарят на пательне пляцки з бульби (деруны на сковороде), пуцюют выходок (чистят туалет) и укрывают своих благоверных теплыми коцыками (одеялами).
В то же время галицкие любаски, сидя в удобном фотеле (кресле), мечтают о сличном фацете (представительном парне), лишь бы он не оказался нарваным батяром, варьятом или вогирем, то есть бесшабашным гулякой, ненормальным или сексуально озабоченным.
Главное, дождаться часа, когда она сможет сделать фрызуру (прическу), насмарувать пысок (намазать губы), обуть мешты на обцасах (туфли на каблуках), надеть платье с открытыми раменами (плечами) и вельон с пацьорками (фату с бусинками)!
А после — устроить дефиляду (гулянку) и поднять келишки (рюмки) за молодых.
Но может получиться и так, что совсем скоро, лыкая слезы, выданиця (потенциальная невеста) расскажет колижанке (подруге) за филижанкой гербаты (чашкой чая) в маленькой кнайпе (кафе), что она в тяже (беременна) и страшно боится остаться завыдкой (матерью-одиночкой).
Такой вот тяжелый трафунок (случай) бывает у завидных кобит (девушек). Так и за дзигарем (сигаретой) рука потянется…(с)
в новых учебниках Литературного читання куча таких слов. Катма ходу.филижанки. колижанки и т.д.
Ещё в 1991 г. было понятно, что ничего у Украины с самостийностью не получится, бо своего языка не маэ… То, что у украинцев есть на этом месте, великолепно годится под застольные побасенки, но не быть языком науки и государства. Собственно, украинцы и сами об этом знают, т.к. общаются в интернете в основном на русском. Украинские лексемы почти все (даже галичанские) имеют соответствующие двойники в русском языке (порой не славянские, а, н-р, французские), но со сниженной коннотативной окраской. Поэтому каждая фраза на украинском русского слушателя настраивает на весёлый лад. Тем жутче на этом фоне выглядят ужасы войны и зверств.
Как мне сказала дочка: “А они сами-то знают, что у них язык смешной?”
Мне таким же смешным кажется белорусский 🙂 В общем, тут, видимо, дело в близости языков и одновременной разности звучания. Вроде все понятно, но одновременно звучит смешно.
Встречный вопрос: почему украинцам (билингвам) русский язык не кажется забавным? Он видится нейтральным, но не смешным. Почему?
Вообще-то билингвы различаются. На пространстве бывшего Союза мы все же были людьми, которые получали в семье один язык (скажем, только русский или только украинский), а второй происоединяли с детского сада или школы. Получались билингвы, которые ГОВОРИТЬ учились все же на каком-то одном языке. Так вот, западноукраинцам приобретенный русский тоже кажется смешным – это доказывает коверканье языка вроде “рузський мир” и так далее.
И есть настоящий билингвы, рожденные в семьях с неблизкими языками, где мать говорила с ребенком на одном, а отец – на другом языке. Для таких детей оба языка являются разговорыми, они учились говорить на них одинаково – ну и там речь о смешном звучании не идет.
Ну это мне так кажется, я об этом не думала, если честно.
Что-то мне этот галицийский язык напоминает старинный воровской жаргон…)
Эта новомодная лексика украинского языка звучит также, как гравицапа и пепелац. Картинки возникают те же. Сплошной сюрреализм.