Взяла несколько дней на обдумывание, а потом показала мистеру Адамсу кино и заодно пересмотрела сама. Знаете – а ведь во второй раз действие смотрелось иначе.
Надо сказать, что перед нами – не каноническая вещь, любому православному человеку, интересовавшемуся предметом, известно, что в отличие от созданного свободным человека, ангел мог воспользоваться свободой единожды. Как выражался в одной из лекций отец Андрей Кураев, “свобода ангелов одноразового пользования”. Единожды сделав выбор, ангелы либо остаются с Богом, либо – пополняют легионы бесов. Поэтому покаяние бесов невозможно, а что там будет после Страшного суда – одному Богу известно.
Но и назвать этот фильм антихристианским – тоже нельзя. Перед нами – сказка, сказка, подобная той, которую когда-то написал Пушкин о попе и работнике его Балде, или той, которую писал Гоголь, описывая вечера на хуторе близ Диканьки. Это сказка о том, что чудо покаяния – доступно и бесу тоже. И чудо это открывается для беса при помощи абсолютно неведомой бесам вещи: любви. Бес знает тайну беззакония: не любите и не любимы будете. А человек – знает тайну закона: любите – и будете любимы.
Казалось бы, монах, которому бес досаждал, из-за которого он не мог удержаться ни в одном монастыре, который мучил и терзал его на протяжении стольких лет, должен был бы ненавидеть беса, и уж тем более воспользоваться моментом, обдурить его (как тот же Балда или кузнец Вакула) и полностью освободиться от его власти.
Но не тут то было. Доведенный до отчаяния, отлученный от причастия, от службы, от общения с себе подобными – монах соглашается продать душу за возможность побывать на Святой Земле, но как только бес теряет силы в Храме Гроба Господня, монах, вместо того, чтобы пнуть его и пойти своей дорогой, исцеленным, свободным – выбирай любой монастырь, любой город, живи той жизнью, о которой столько мечтал… Нет, он берет беса на руки и несет его с собой, лечиться, набираться сил. Он прощает своего мучителя – потому что не может иначе. И я все думаю – а может, та глумливая исповедь у отца игумена – она не была глумливой? Может, и правда любит монах все живое, всех, и малую букашку, и птичку, и врага рода человеческого… Может, и правда сила его любви такова – что меняет и темную природу падших ангелов?
Так или иначе, мы видим человека, отвергшего все чудеса и супевозможности, отвергшего все шансы получить богатство, власть и славу, и оказавшегося способным на главное чудо, доступное человеку, на чудо любви. И тогда все изменилось.
Знаете, чего я не поняла? Зачем монах взял на себя обвинения в разбое, грабеже, насилии. Ведь бес одной фразой отмел все обвинения – и полицейский уже поверил ему. Зачем ему потребовалось это глумление над правосудием – приведшее к его смерти? Он же видел, что бес изменился, он знал, что отныне он не будет его мучителем. Но тогда зачем он пошел на верную смерть – зная, что теперь его некому исцелять? Устал жить? Захотел уйти к Богу?
Тут мы с мистером Адамсом вдвоем ничего не смогли придумать.
Но нас потрясла развязка. Помните, бес приходит в монастырь? Хромой, заикающийся… У него появились признаки одержимости (как у монаха в начале фильма). Бес стал человеком? И на него теперь нашелся свой бес? То есть произошло то, что описывал Ганс Христиан Андерсен в своей “Русалочке”? Человеческая любовь наделила душой существо, созданное без души? Я не знаю, так ли это. Но уже который день хожу действительно потрясенная этой мыслью…
Пишу через несколько часов…
Мне кажется, я поняла, зачем монах пошёл на смерть. Без его смерти – бес бы не покаялся по-настоящему… смерть монаха стала отправной точкой для беса на его пути настоящего покаяния. Так монах уподобился Христу – положив душу за ближнего,за друга…
Я фильм не смотрел, обсуждать его не могу. Но сама идея о том, что для беса возможно спасение, глубоко порочна и смертельно опасна. Если мы обратимся к наследию святых отцов, которые имели опыт личной встречи с бесами в жизни, а не в кино, то все они в один голос говорят о том, что бесы неисправимы и не желают человеку ничего хорошего. Почитайте, например, преподобного Силуана Афонского.
Кто-то из оптинских старцев, к сожалению, забыл кто, рассказывал своей духовной дочери, как некая игумения вместе с монахиней своего монастыря молились о спасении бесов. Бесы им являлись и благодарили. Кончилось плохо – открыв бесам свою душу, игумения и монахиня приняли их внушения и впали в однополый грех.
Евангелие гласит, что дьявол – отец лжи, и когда лжёт, то говорит своё.
Изо всего этого следует, что людям не следует сочувствовать бесам, всячески избегать общения с ними и не принимать от них никаких “откровений”, даже если они кажутся правильными.
Даже просто повышенный интерес к бесам, любопытство в их отношении, смертельно опасны.
Поверив в возможность “исправления” беса, человек приоткрывает для него свой ум и сердце, тем самым делая себя чрезвычайно уязвимым для бесовской стихии.
Да и само желание “спасти беса” уже говорит об очень большой духовной гордыне. Духовно трезвый человек ясно видит, что он и себя-то спасти не может без постоянной помощи Бога, он никогда не скажет себе “я спасу этого человека” – потому что знает, что спасение не от него, а от Бога. Уж тем более не будет он “спасать бесов”, поскольку ни Писание, не Предание Церкви не ставит перед ним такой задачи. Напротив, опыт преподобных отцов и матерей Православной Церкви говорит о полной недопустимости контактов с духами злобы.
Ирина, я знаю вас только заочно, но очень тепло к вам отношусь. Боюсь показаться смешным и даже сумасшедшим, но призываю вас от всей души – не доверяйте бесам, не поддавайтесь на их провокации. Дьявол – человекоубийца искони, человеческая жалость ему смешна, никакие наши добрые чувства его не смягчат и добрым не сделают.
Антон, этот фильм стал одним из лучших на фестивале православных фильмов и о нем очень тепло отзывались весьма уважаемые отцы – и отец Андрей Кураев, и архимандрит Тихон Шевкунов. Так что в самом фильме крамолы не усмотрели. Но я знаю, что такое каноны и что такое отношение с падшими ангелами – сколь они опасны. Не с моими грехами – вообще лезть туда. Так что я вполне трезво оцениваю свои силы и тем более – силу своей любви… Хватило бы на близких.