О самом страшном зле…

Когда я была молодой, я всегда считала, что самым страшным злом является убийство – особенно массовое. Чикатило творил свои страшные дела как раз тогда, когда я была подростком и молодой девушкой. Когда его поймали и начали освещать подробности его дела в прессе и по телевизору, мне тогда казалось, что этот человек является воплощением зла.

Я ошибалась.

Сейчас, когда мой Донбасс терзают который месяц подряд, когда льется кровь и леса полны неопознанных тел, а дым от сотен безымянных, сожженых в крематориях, вопиет к небу, я все больше понимаю правоту Льюиса, который говорил, что самое страшное зло на земле практически неотличимо от добра.

Мне все пишут и пишут комментарии к той самой старой статье, написанной еще до Одессы, Мариуполя и Луганска, до десятков тысяч беженцев и тысяч погибших… где рассуждают о добре, справедливости и прекраснодушии, о том, что русские стали врагами украинцев сами по себе (Бог мой, это стало девизом нашего проклятого века – “Они все сами!”), тогда как не было четверти века воспитания, переписи учебников и “огаличивания” страны. Что украинские фашисты – они не такие фашисты, как русские, что они бывают хорошими и плохими… Что я ненавижу все украинское, поэтому слепа и глуха…

Боже мой, как же легко живется тем, кто может закрыть глаза, разделить мир линейкой на “своих и чужих” и менять мнения как трусы “неделька”, считая это правильным и прекрасным. Как легко живется тем, кто твердо уверен в том, что добро – это то, что хорошо для меня и “наших”, а зло – это только у соседа. Каким уютным кажется мир таким людям.

Только я не буду им завидовать. Еще лет десять назад – стала бы. Теперь – не буду. Потому что не только читала Льюиса, но и годами пыталась понять, что за странное такое определение злу он дал.

Ну вот подумайте сами – тот же самый Чикатило, чье имя стало нарицательным. На его счету – десятки жертв, детей, подростков, взрослых. Он оборвал эти жизни и его поступки – это очевидное зло. Любой маньяк – убивает десятками, редко – сотнями. Кровь на его руках – и ему отвечать за нее лично.

А теперь давайте возьмем профессиональных палачей. “Передовики производства” застенков НКВД или нацистских лагерей убивали сотнями, однако вряд ли за всю жизнь у них наберется несколько тысяч жертв. Тем более, что это была в некоторой степени “работа”, человек шел на нее сознательно, но я не думаю, что в любой другой реальности он стал бы ее выполнять.

И в том, и в другом случае – на руках этих людей кровь, которую они пролили лично.

И это – зло, тут никто спорить не будет, оно понятно каждому.

А вот как быть со злом, которое практически неотличимо от добра?

Давайте я сейчас опишу вам одного человека. Он вегетарианец, в его жизни было крайне мало обиженных им женщин, а те, кто были с ним рядом, до самозабвения его любили несмотря на его неказистую внешность. Он был женат единожды и его супруга была верна ему до смерти – они и умерли в один день. Этот человек, как я уже сказала, не ел мяса, не пил алкоголь, дети его обожали. Он любил собак и был увлеченным художником. Любил и понимал красоту природы. Симпатичнейший человек, правда?

Знакомьтесь, Адольф Алоизович Шикльгрубер (в миру – Гитлер) собственной персоной. На руках этого человека есть хоть капля крови, пролитая им лично? Нет. У него есть масса вполне симпатичных качеств, которые можно назвать добром? Есть. Глядя на него, можно сказать, что этот человек – один из самых страшных тиранов планеты? Нет, это обычный человек, я повторяю – даже во многом симпатичный.

Но масштаб его зла таков, что по сравнению с ним меркнут все чикатилы и палачи. Симпатичный человек с миллионами на совести. Личное добро с всепланетарным масштабом зла.

А сколько их еще было – нежных мужей и отцов, зацелованных счастливыми женами и детьми, обожаемых друзьями и верными домашними любимцами – которые были виновны в смертях миллионов, посылая их туда даже не указанием пальца, а росчерком пера? Кто пугает вас больше – человек, нажавший на гашетку над Хиросимой, или тот, кто послал его туда?

Но если посмотреть еще шире… оставив всех тиранов планеты в покое…

Если заглянуть в окошко ученого, эдакого Фауста 21 века (ну или Геродота, Сократа, Гомера)… Мы увидим эталон человека, гуманиста, тишайшего кандидата или доктора наук, который если и способен обидеть, так только словами на заседании кафедры и только своего научного оппонента… Который тоже может быть вегетарианцем, не носить кожи животных. Разводить фиалки на подоконнике и подкармливать птичек зимой, а собачек и кошечек – круглый год. И вот это тишайшее существо, скажем, может написать школьный учебник, где рассказать детям о том, что одна великая и могучая нация в течение столетий угнеталась, убивалась другой нацией, что там, за рекой, живут исконные враги, которые только и хотят, чтобы раздавить великую нацию, которые столетиями вырезали всех достойных людей этой нации.
И напишет этот ученый учебник не по злобе душевной – что вы, он ведь действительно добр и тих. Он вообще рассуждает о добре страницами и часами, он может приводить сотни примеров и сам может служить примером этого добра.

Учебник он может написать из самых разных соображений: он может искренне верить в то, о чем напишет. Либо чуток подтасовать факты, чтобы его родина выглядела немного красивее в глазах детей. Он может хотеть выстроить карьеру, а возможно – подзаработать денег, чтобы ему хватило на корм для бездомных животных. Он может вообще весь гонорар пожертвовать какому-нибудь музею или детскому дому.

Но учебник этот – посеет ненависть в головах детей. А потом эти дети вырастут и родят своих детей – и воспитают их в ненависти к тому самому соседу, который столетиями якобы убивал и угнетал его родину. Морил голодом, гноил в гулагах, забирал лучшую часть генофонда к себе в большие города. И однажды – начнется война. И вчерашние дети, прочитавшие учебник и поверившие ему, будут убивать соседей просто потому, что сосед воплощает для них врага, зло. И будет литься кровь, будут рыдать над гробами женщины, врачи будут седеть, оперируя разорванных снарядами детей, и ненависть будет расти с каждой выпущенной пулей, с каждым разорвавшимся снарядом. А после того, как война закончится, дети воевавших еще будут ненавидеть друг друга. А внуки могут все забыть… как это случается всегда со сменой поколений.

Но тот самый ученый будет и дальше кормить кошечек, поливать фиалки и окружающие будут считать его умом, честью и совестью нации. Лучшим сыном народа.

Его зло будет практически неотличимо от добра, и чем невиннее будет казаться это зло, тем страшнее на самом деле его жуткая суть.

Льюис прав. И понимание этой правоты делает жизнь еще более горькой. Многие знания преумножают скорби, и я иногда скучаю по той невыразимой легкости бытия, которая была моей реальностью двадцать лет назад. Но пусть лучше скорби – чем оправдание зла, того самого зла, которое на первый взгляд неотличимо от добра, но которое калечит не только тела, но и души. Того самого зла, которое может накрывать собой поколения. Того самого зла, которое является самым страшным в мире.