Буду предельно откровенна.
О патриотизме всерьез я начала задумываться во время донбасской войны.
Родилась я в середине семидесятых на Донбассе, в школу пошла в восьмидесятых. Место действия – Донбасс, самое его сердце. Провинция, глубочайшая провинция, где все шло своим тихим ходом: советское воспитание с отрядными сборами, Зарницами, политинформациями, ежегодными встречами с ветеранами. Но все это было уже неспешным и малоэмоциональным исполнением некоего ритуала – автоматически мы повязывали галстуки старикам с орденскими планками на пиджаках. Автоматически заполняли дневники пионеров. Автоматически ходили на парады, покупали сирень для возложения к вечному огню. Автоматически читали стихи о родине со сцены, украшенной к праздничным датам. Мы не были воспитаны патриотами страны – потому что настоящего патриотизма уже просто не было… Пережившие войну, голод, разруху – наши деды уже не смогли достучаться до нас; не опаленные горем, наши души были практически глухи к их рассказам. Наверное, в этом есть своя закономерность – сытый не понимает голодного. Счастливый не понимает несчастного… Только собственное горе делает человека восприимчивым к горю другого – и исключения только подтверждают правила.
Ближе к 10-11 классу – появились тематические украинские вечера, где мы чего-то пели и плясали во взятых напрокат из Дворца Культуры народных костюмах (где-то в альбоме хранятся фотографии, где моя кудрявая малославянская физиономия возвышается над полноценной вышиванкой, жилеткой, плахтой и фартуком с красными сапогами. И опять-таки – все это было походя, без особенных придыханий и вздохов.
А потом – был иняз, кузница космополитических кадров. Активно приезжающие иностранцы, и это чувство деревенских детей, впервые увидевших негра на вокзале – именно так мы воспринимали живых приезжих из дальних стран, которые видели только в экранах ТВ. И ни с чем не сравнимое чувство, что эти сверхлюди понимают тебя – потому что ты, оказывается, умеешь говорить на их языке. И первые привозимые ими глянцевые журналы – еще до появления русского глянца – которые можно было читать и понимать, что описывается там какая-то сказочная жизнь, которую могут показывать исключительно в “Санта-Барбаре”.
В общем – страна переживала то же самое: период эйфории после обрушения железного занавеса: самый яркийпример – это километровые очереди в Макдональдс (представляю, как на это смотрели американцы, если я сейчас глядя на кадры хроники могу только покрутить пальцем у виска – стоять в очереди, чтобы отведать ядохимикатов). И мы с гордостью носили этот ярлык небожителей – потому что студентов иняза в нашем Луганске было мало, мы шли нарасхват наряду с преподавателями – всем нужны были переводчики, их не хватало, уже с третьего курса можно было серьезно работать – чем, собственно, я и занималась, и не где-нибудь, а в самой Москве в серьезной конторе (только сейчас оцениваю масштаб нехватки спецов, если так складывались обстоятельства).
И мы с гордостью рассуждали о нашем космополитизме, о гибкости, способности жить везде, о нашей непривязке к региону, в родному городу. Это было – эти годы не вытащишь из жизни, не перечеркнешь, не забудешь. Скажу больше, слово “патриот” было чем-то уничижительным. Скажем, такой диалог:
– Ты на пару истории идешь?
– Нет, мы сваливаем, нечего там делать, мы че, патриоты, что ли?
Или:
– Я иду на литературоведение, а ты?
– Я шо, патриотка?
А потом наступили периоды устройства на работу, устройства личной жизни – и о патриотизме вообще не думалось и не гадалось. Отчетливо помню только одну вещь: я всегда любила русскую березовую рощу. Донбасские степи – ровные, как стол, совершенно безлесные (если говорить о природном их виде, без рукотворных насаждений), только у речек могут быть кое-какие деревья, это называется “балкой”. Мы подростками ходили “на балку”, то есть к ручью-речушке, где есть хоть какие-то деревья, хоть какая-то тень. В сталинские времена, чтобы хоть как-то укрепить почву, было насаждено много сосняка, десятки квадратных километров рукотворных лесов, которые, как вы знаете, не слишком солнечные, в отличие от березовых рощ. И если я в молодости и задумывалась вообще о том, где я себя хорошо бы чувствовала – так это в березняке, в средней полосе России. Но все это были такие легкие мысли, которые тут же ликвидировались из головы. А потом – мы уехали из страны.
Ребенок достался мне очень тяжело – и одновременно с отчетливо помахавшей рукой смертушкой пришли мысли о вечном: о вере и о родине. То есть о самоидентичности я впервые задумалась именно в эмиграции, именно после отмены смертельного диагноза, когда жизнь начала в меня возвращаться вместе с глобальными вопросами: кто я, откуда, куда иду?
О вере и своем пути к ней я писала много, да и вопросы самоидентификации можно в этом блоге проследить очень отчетливо – я все пыталась понять, кто же я на самом деле при том коктейле кровей и языков, который существует в пределах отдельно взятого человека. Путем размышлений и мучительных продираний сквозь стереотипы и клише – я поняла, что я русский-советский человек, причем русский – не в пределах границы нынешней РФ, я – часть русского мира, в который входила и Украина до Галиции. Мы – сформированы единым языком, который относительно недавно разделился на три ответвления; мы сформированы единой православной верой; мы сформированы общей историей и общими войнами с общим врагом, общим фольклором и общим искусством, общей литературой, где Шевченко неотделим от Пушкина, а Корнейчук – от Васильева… Мы переплетены, мы вросли в друг друга – и тем скорбнее выглядят попытки украинцев вырвать из себя русского. Как можно вырвать из себя – часть себя? Нет, попытаться, конечно, можно – и эти попытки люди постарше наблюдали последние четверть века. Но каковы результаты этой самоказни?
А вот и давайте вдумаемся, приведя простейшую аналогию. Давайте подумаем, что ждет человека, который отказывается от части себя? Ну вот, скажем, я полукровка – и вдруг решусь отказаться от некой своей половинки – русской или еврейской. Что меня ждет в этом случае? Ответ прост: меня ждет сильнейший невроз во всей его красе, и невроз этот будет таким, что ежели меня не положить в специализированное отделение и не пролечить хорошенечко, то в конце концов меня может приветствовать и чудный суицид, когда измотанная депрессией и расколом внутри себя психика однажды дойдет до ручки и внушит прекратить страдания одним прыжком в окошко с 40-го этажа.
Психологам западных стран уже известны эти состояния, которым подвержены иностранцы, решающие отказаться от родного языка, от родной кухни, книг, одежды, всего, что связывало их с родиной (читай – от родной культуры и самой родины). Казалось бы, что плохого в том, что человек решает адаптироваться в новой стране по полной программе – становясь буквально местным “под кожей”, до самых костей? А вот то-то и оно, что таким людям через пару лет требуется серьезная помощь психологов, в самых легких случаях диагностируется депрессия и выписываются антидепрессанты. В тяжелых случаях – все очень мрачно. Наша психика (читай – душа) не прощает нам разрезания напополам, мы – это не только наше дневное сознание, мы – это живущее в дневном мире существо, за которым тянутся столетия, тысячелетия истории предков, которые – в нас. Буквально – в нас, прошитые, записанные в молекулярной памяти мозга. Отсекать этих предков – это посягать на историю рода, на историю места, где они жили, это – вырезать из себя буквально часть души. Это непростительно – и “отдача” этой операции потом мучает человека годами. Хорошо, если психолог попадется толковый и быстро пояснит человеку, где он поступил радикально преступно по отношению к самому себе. А если психолог такой, что лишь бы таблеточками покормить?
Вам не кажется, что с украинцами сейчас происходит то же самое? Нация режет себя по живому телу, по живой плоти, по живой душе. Вроде и кажется, что “Украина не Россия”, и что “хохол и кацап никогда не были братьями”. А невроз – тут как тут. Вот он он – цветущий, яркий, классический. И я даже не буду тут сейчас приводить примеры из телевидения, из многочисленных репортажей “неподкупных” журналистов… Нет – достаточно посмотреть, каким образом нация сейчас понимает слово “патриотизм”, любовь к отечеству.
Даю слово самому вменяемому (в смысле не опускающегося до откровенной непотребщины) журналисту Д. Гордону. Я выделю наиболее цепляющие меня фразы.
ТОП-8 проявлений патриотизма в Украине за последние 100 лет
Быть украинцем в 20-м столетии – само по себе высочайшее проявление патриотизма. Писатели, продолжавшие творить на украинском языке и ставшие жертвами “розстріляного Відродження”, – это все тоже патриотизм.
Мы отобрали самые яркие массово-исторические проявления патриотизма, отталкиваясь от современности и руководствуясь тем, что чем хронологически события ближе к настоящему времени, тем они важнее.
1. Небесная сотня
До 18 февраля их было девять. 18–21 февраля – 86. После, от травм, полученных во время февральских противостояний, погибли еще семнадцать человек. Один из них – совсем недавно, 9 декабря. Взрослые мужчины и совсем еще дети, в основном – жители Западной Украины, герои “Небесной сотни” навсегда останутся с нами, а их подвиг и через столетия жители новой Украины – независимой ни от России, ни от ЕС – будут вспоминать как величайшее проявление патриотизма.
2. Военные в АТО
Подвиг в режиме реального времени. Наши знакомые, друзья, коллеги, дети воюют на Донбассе за целостность Украины. По данным ООН, к середине ноября 2014 года на востоке Украины 4132 человека погибли, а еще 10 тысяч – ранены. В реальности эти цифры значительно выше, и, если не произойдет чуда, в будущем количество жертв только увеличится.
3. Оранжевая революция (!!! – пометка моя, И.А.)
По сравнению с нынешними событиями Помаранчева революція выглядит детским садом. Длилась она меньше двух месяцев; в ходе событий никто не умер. Но, кто знает, случился бы Евромайдан, если бы не было революции в 2004 году (тоже, кстати, начавшейся в 20-х числах ноября)? Ведь те, кто тогда был ребенком, подростком, к 2014-му превратился в настоящего, можно сказать, закаленного опытом революционера.
4. Революция на граните
Сейчас нереально представить, что такое было восстать в 1990 году, против СССР, где заикнуться о чем-то украинском нельзя было лишний раз, не говоря уж о проявлениях патриотизма. Революция на граните, продолжавшаяся со 2 по 17 октября 1990 года на Майдане Незалежности (короткая справка, майдан тогда назывался Площадью Октябрьской революции, майдан стал Майданом только после провозглашения независимости Украины в 1991 году – И.А.), была полностью организована силами студенчества. На тот момент она не имела аналогов во всей Европе, ведь “бархатные революции” Восточной Европы в 1989-м проводили зрелые политики. Часть требований протестующих была выполнена правительством, и само событие имело колоссальное влияние на то, что спустя 10 месяцев, 24 августа 1991 года, Верховный Совет Украинской ССР принял Акт провозглашения Независимости Украины. Кстати, среди участников Революции на граните были люди, которые и нынче “на плаву”: Олесь Доний, Оксана Забужко, Тарас Прохасько, Олег Тягнибок, Анжелика Рудницкая, Вячеслав Кириленко, Александр Ирванец, Вахтанг Кипиани и другие.
5. Укранская повстанческая армия (и снова – !!!)
Возникшая в 1943 году как боевое подразделение Организации украинских националистов, во время Второй мировой войны УПА была единственной, воевавшей против всех сторон, исключительно за независимость Украины. В плен никто не давался живым – уровень самоубийств среди участников УПА был чрезвычайно высоким. Большие бои между УПА под руководством Тараса Чупринки-Шухевича и советскими войсками развернулись в 1945–1947-м годах. Чтобы сломать сопротивление, большевики составили отдельный договор с Польшей и Чехословакией и совместными усилиями ударили по украинским повстанческим силам. Последние из доблестных воинов УПА вышли из “криївок” лишь в 1991 году.
6. Бой под Базаром.
Часть второго Зимнего похода Армий Украинской Народной Республики, также известного как “Листопадовий рейд”. Он произошел в октябре–ноябре 1921 года и стал последней попыткой украинских национальных сил завоевать независимость Украины в 1917–1921-м годах. Активные действия повстанческих отрядов были направлены на то, чтобы предотвратить вывоз продовольствия из Украины в Россию, и тем самым спасти население от голода (как раз зимой 1921–1922 годов в Украине случился первый голодомор, спровоцированный большевиками – ТАК!!! И.А).
Непосредственно бой под селом Базар Житомирской области произошел 17 ноября 1921 года. В ходе битвы с большевиками потерпела поражение Волынская группа Армий УНР под командованием генерала-хорунжего Юрия Тютюнника (в составе около 1000 человек). Силы врага в сорок раз превосходили силы повстанцев! “Красные” убивали полураздетых, изможденных, раненых бойцов УНР. Современные историки считают, что “Листопадовий рейд” не имел шансов на успех, а был исключительно проявлением патриотизма.
7. Бой под Крутами
22 января 1918 года Центральная Рада на Софийской площади провозгласила Четвертый Универсал, объявлявший Украину независимой. Чтобы отстаивать эту самую независимость, Центральная Рада во главе с Михаилом Грушевским отправила на фронт – Киев тогда со всех сторон обступили большевики – Студенческий Курень.
В нем было примерно четыреста киевских студентов, которые и отправились на первый и последний в своей жизни бой – под Крутами 29 января 1918 года, в 130 километрах от Киева. Бой с армией Муравьева из четырех тысяч человек длился пять часов. Все украинские бойцы погибли (или были захвачены в плен и убиты). И навсегда вошли в историю Украины как герои. Именно поэтому правда о бое под Крутами десятилетиями замалчивалась, и только в 2006 году на железнодорожной станции Круты был открыт Мемориал памяти героев Крут.
Считается, что именно благодаря героизму украинских студентов под Крутами большевиков удалось задержать на несколько дней, что дало возможность тогдашней украинской власти подписать Брест-Литовский мирный договор. Правда, спасло Украину от большевиков это ненадолго…
8. Украинские Сечевые Стрельцы
УСС, или усусы – единственная украинская национальная военная формация в составе австро-венгерской армии во время Первой мировой войны. В составе УСС были добровольцы (в количестве 2 тысяч человек), откликнувшиеся на призыв Главного украинского совета в августе 1914 года. Сечевые Стрельцы стали первыми украинскими военными в Восточной Европе после битвы под Полтавой 1709 года, потому имели невероятное значение для роста украинского патриотизма. По сути, именно УСС стали предтечей всех последующих патриотических движений в Украине.
http://gordonua.com/specprojects/patriotism.html
Привела статью полностью, чтобы буквально проиллюстрировать пример о неврозе… Патриотизм – любовь к родине, в серьезнейшей газете описывается как бесконечные бунты, как способность правительства послать воевать с боеспособной армией студентов (!), как способность идти воевать с собственными земляками, которые, будучи клеймеными “террористами”, не взорвали ни единой бомбы в городах Украины, не убили ни одного человека в Сумах, Черкасах или Киеве, не провели ни одного теракта или захвата заложников… (Я уже умолчу об истории и ее трактовке украинскими патриотами, тут разговор затянется до утра), нет – берем как данность именно приведенный текст и ничего иного.
Патриотизм – это не сражение с фашизмом за общую родину, не сражение с немцами в Первой Мировой, не поднятие из руин послевоенной республики, не ликвидация Чернобыльской аварии… то есть, ЭТО НЕ СОЗИДАНИЕ И БРАТСТВО. Нет, патриотизм – это бунты, война, кровь, война и снова бунты… Бог мой, кто может искренне так считать – кроме невротика? Кто может резать себя по живому, считая русских – своими врагами, когда кого из нас ни поскреби – обязательно найдешь и кацапа, и хохла в генокоде (оставим спекулятивные поделки в стили “мы – арии” в покое)…
Кто, как не невротик, может искренне писать и соглашаться с такими текстами?
Украина больше ничего не должна Донбассу. Никаких пенсий и никаких зарплат. И если Донбасс сдохнет от голода и холода, нам до этого никакого дела не будет.
Украина, когда объявила независимость и вышла из СССР пенсии платила себе сама. Луганда, теперь пусть тоже платит себе пенсии сама. И для всех украинцев это должно стать вопросом принципиальным, ибо нехер финансировать террористов и уродов за наш с вами счет.
Неразумной черни, которая возомнила себя пупами земли, будем полезно померзнуть и поголодать, покушать кошечек и воробышков, чтобы понять, почем же она, копеечка, и вспомнить, что номер их в этой жизни, шестнадцатый и для их выживания и благополучия, лучше сидеть тихо и не вякать. Что следом за разговорами про взятие луганским ополчением Киева последует голодная и холодная зима, когда им, лошарам, будет совсем не до Киева.
После освобождения Донбасса, все блатные шахтерские пенсии в 5 000 гривен должны быть отменены. Весь Донбасс должен получать обычную украинскую пенсию и никаких льгот. Более того, на все зарплаты и пенсии Донбасса должен быть наложен специальный налог, на срок 5-10 лет, который пойдет на восстановление Донбасса и компенсации тем, кто пострадал от этого шабаша. Хватит вести разъяснительные работы по телевизору и интернету, через деньги и пиздюлину до них дойдет намного быстрее и лучше. А наша цель и главная задача не просто наказать подлецов, а научить, и попробовать хоть небольшую часть из них сделать людьми. Пусть каждый месяц, получая свои пайки, помнят о том, что натворили и платят за содеянное.
Знаю, что многие скажут, что там мол не только ватники остались, а и наши люди, патриоты Украины. Да, там есть такие люди. И ответственность за этих людей, должны взять на себя все украинцы. Волонтерские группы окажут помощь этим людям, а наша задача обеспечить достаточное финансирование через специальные фонды. Таким образом решим две задачи, не будем кормить предателей и будем помогать нашим людям, попавшим под оккупацию.
http://politikum.in.ua/post/14nov2014/comments/1201-aleksey-zavodyuk-hunta-bolshe-nikakih-pensiy-mankurtam-i-dushegubam.html
Кто, как не невротик, может на полном серьезе писать такое:
– Думаю, что, с точки зрения Путина, России важно сохранить Украину для себя еще и ради генофонда. С демографической ситуацией там не все в порядке. А в Украине живут славяне, хорошо образованные, генетически правильные. Эту его цель тоже отбрасывать нельзя.
И это – президент украинского союза психотерапевтов, доктор наук, ученый А. Фильц!
http://politikum.in.ua/post/23sep2014/interview/765-psihoanalitik-aleksandr-filc-putinskaya-rossiya-rozvalitsya-cherez-tri-goda.html?fb_action_ids=859072254111875&fb_action_types=og.likes
Можно постить статьи и цитаты бесконечно, но суть остается одной. Все разговоры о зомбированности – это толкование происходящего на обывательском уровне. Я не сомневаюсь, что обкатка методик воздействия на сознание успешно прошла полевые испытания на украинском обществе. Но нельзя взять и взмахом джедайского меча всех заколдовать. Психика должна быть готовой к воздействию – а никого благодатнее невротиков – для манипуляций нет. Невротизированный человек буквально непаханное поле для околовсяческих гуру, шаманов и колдунов. Вспомним разгул кашпирования и чумакования на просторах нашей раздираемой развалом СССР страны, вспомним этот шабаш – когда люди тысячами шли на стадионы повергаться “воздействию, чтобы рассосались швы и сработал будильник”. Расшатанная психика – как здание на песке – теряет стабильность, стойкость и готова рассыпаться от минимального толчка.
Камни, отвергнутые строителями – интернационализм, настоящий патриотизм как любовь к родине без ненависти к родине других, славянское братство, православие – все это пошатнуло хрупкое равновесие народной души… Когда же она восстановится?