Дорогая Леночка, огромадное спасибо за проведенную работу по реферированию книги о Сикстинской капелле. Ты подвигла меня на свое собственное исследование темы, дала пищу серому веществу, а это очень большая услуга 🙂
Что могу тебе сказать… Я не глубокий знаток эпохи Возрождения и поэтому меня чрезвычайно заинтересовали идеи о мозге и зашифрованных посланиях Микельанджело. И вот что мне удалось выяснить.
Действительно к сонму ученых, занимающихся росписью Сикстинской капеллы теперь присоединились и медики. И сходство фрески “Сотворение Адама” с мозгом человека было отмечено многими медиками. Но ты знаешь, Ефетов не пошел дальше в исследовании и предпочел высказать свое мнение о том, что мог бы изобразить Леонардо в своей картине. Помнишь тот отрывок о Высшем разуме? Ты знаешь, я досыта наелась в эпоху перестройки статьями из серии “Откровения Высшего разума”, поэтому у меня на это словосочетание аллергия 🙂 И я решила почитать, что еще говорят ученые по поводу этой фрески. И вот что выяснила.
В эпоху Ренессанса возникло течение, называемое неоплатонизм. Неоплатоники развили идеи Платона, создав довольно интересное учение о мире и человеке. Не буду вдаваться в подробности, а то совсем перегружу свое письмо тебе всякими подробностями, но скажу только, что у неоплатоников мир – многослоен и иерархичен. И человек совершает восходящий путь к Богу. И вот некоторые исследователи предположили, что Микельанджело был неоплатоником и в своей фреске изобразил путь человека к Богу, который совершается в том числе и через интеллект.
Тогда я задала себе вопрос: если существует много легенд о Средних веках (в том числе об инквизиции, которая на самом деле была вовсе не в Средневековье), то может быть, рассказ о запрете препарации трупов – это тоже легенда? И вот чего я нарыла. Уже к концу Средневековья церковь дала разрешение университетам препарировать трупы, а Папа Сикст Четвертый, в честь которого названа Сикстинская капелла, вообще издал буллу, которая давала университетам разрешение на препарацию. Это не означает, что никакой борьбы не было – внутри церкви существовали разные течения, книги жглись, ученые ломали перья в спорах, но так или иначе наука с начала 15-го века получила возможность вновь изучать тело человека на образцах, а не на рисунках и описаниях. Так или иначе уже Гален знал многое о мозге, считал его источником “животной энергии” (как тут не вспомнить о “животном магнетизме”, понятием, которым оперировали ранние гипнотизеры). Уже в 14-м веке Мондино ди Луцци читал лекции и показывал препарирование трупов, параллельно препарированием трупов занимался Леонардо, хотя во многом он опирался на устаревшие знания. К началу 16-го века трупы уже препарируются не тайно, Микельанджело настолько часто делает это, что вскоре вынужден оставить это занятие, так как бесконечная работа в анатомическом театре плохо действовала на его психику, он перестал нормально питаться, начав испытывать отвращение к мясу и рыбе…
Так или иначе анатомические исследования стали повсеместными и ими занимались многие известные интеллектуалы своего времени, которые, кроме всего прочего, находились в тесном общении с друг другом. Главным центром развития искусств и наук стала Флоренция, и там же возникли попытки объединить христианскую мысль с неоплатонической (кстати, вообще-то это необъединимые вещи, но об этом говорить не буду, чтобы не отвлекаться). Так вот, неоплатоники пытались объединить христианство с неоплатонизмом, который впитал в себя и арабские знания, и каббалу, и халдейскую магию (ну во все равно получилось сказать, почему необъединимые вещи). Суть учения состояла в том, что человек больше не рассматривался, как нечто случайное и преходящее, он действовал как причина, и (а ты помнишь об идее многослойности) достигал единства с миром посредством интеллекта, последней ступени перед Божеством. Человек получал в идеях неоплоатоников свое собственное достоинство, потому что он не был уже послушной игрушкой природы, и чем больше он совершенствовался, работал над собой, тем ближе продвигался к совершенству. Микеланджело общался со многими последователями неоплатонизма, он был окружен тесным сообществом аристократов, которые провозглашали единство с Богом посредством восхождения, которое проходило через различные ступени, среди которых последней ступенью был – интеллект. Интеллект, с точки зрения неоплатоников, был символически представлен ангелами, как об этом писал в своем фундаментальном труде «Платоновская теология» Марсилио Фичино: «Душа подражает Господу в единстве, ангелы – в интеллекте, человеческий род – в рассудке, животные – в чувстве, растения – в питании, неодушевленные предметы – в бытии. И поэтому человеческая душа, в определенном смысле, является всем».
То есть, как ты видишь, рассуждения о Высшем разуме, – слишком осовременены. В общем, скорее, Микельанджело действительно проникся идеями неоплатоников и пытался объединить их с христианскими идеями.
Вот рисунки-шарады, когда нужно поворачивать их и искать зашифрованный смысл…
Ты знаешь, Лен, вот тут я внутренне как-то сопротивляюсь этому. Может, я и не права. Но гений творит во многом по наитию, он сам не совсем понимает, как у него получается то или иное произведение (причем совершенно не важно, литература это, живопись или музыка). Он просто творит – а вот искать, что он хотел сказать тем или иным своим творением, предстоит посредственностям, которые могут быть весьма талантливы, но по сравнению с гением все равно укладываются в шкалу “посредственно”. Поэтому мне очень сложно принять, что Микельанджело не творил, а зашифровывал намеренно. Скорее, он использовал символы, которые были известны и понятны всем (или не всем, но многим, тем, которые, собственно, и могли бы по достоинству оценить его творчество), ну вроде как мы в современном языке не задумываясь используем метафоры вроде “золотых рук” или “бархатной ночи”. Может, наши далекие потомки тоже будут делать выводы, читая современные нам тексты, что мы зашифровывали нечто, используя странные выражения, и эти выражения использовались нами, чтобы зашифровать нечто скрытое…
Если неоплатонизм считал мозг, средоточие интеллекта, необходимым для восходящего пути человека к Богу, то эта идея могла быть для Микельанджело не новой и не привычной, ну вроде как для нас символом любви является красное сердце, пронзенное стрелой. Это для нас уже ЗНАК (видим сердце со стрелой, знаем, что речь идет о любви). Этот образ сердца можно по-всякому преобразовывать, можно нарисовать примитивно несколькими штрихами, а можно создать сложнейший рисунок. Но так или иначе сердце, пронзенное стрелой, для нас будет знаком (то есть у нас между символом и понятием, которое им выражено, существует тесная связь в сознании). Может, эта фреска для неоплатоников тоже была знаком, а для нас, живущих пятью столетиями позже, нужно было много времени, чтобы считать его и понять, что он может означать…
(продолжение следует)