Сегодня встретила знакомую, она русская, замужем за канадцем, живет в Ванкувере долго, можно сказать, оканадилась по полной. Мы обе спросили друг друга, отчего выглядим уставше, и почти хором ответили: “Кемерово”. С подругой из России сегодня общалась – обнаружили, что мы обе не можем говорить на эту тему. И так – со всеми, с кем я общаюсь, не важно, кто где живет. Это какое-то ужасающее онемение – вроде бы лично же не коснулось. И даже знакомых не коснулось – но обнаруживаешь, что совершенно неспособен об этом говорить. У меня и писать не особо получается, я пишу и стираю написанное, пишу и стираю…
У меня крепкие нервы – но трансляцию похорон посмотреть не смогла, не получилось. Прочитала одну статью в газете – и тоже не получается дальше. И вдруг понимаю – что не одна такая. Что накрыло весь мир, весь мир русских людей. Знаете, как-то раньше получалось считать, ну вот санкции в стране, экономику штормит – но и хорошие новости имеются. А хороших новостей нет – новости состоят в том, что система сгнила настолько, что теперь даже не понимаешь, ее надо реформировать или стирать с лица земли и выстраивать по-новому. Я не о политике, я о безопасности вообще – строительной, дорожной, пожарной. У меня получается читать статьи специалистов – МЧС, инженеров, пожарников, военных. И люди, иногда анонимно, иногда – под своими именами, рассказывают, в каком катастрофическом состоянии находятся все отрасли безопасности. Насколько все плохо, особенно в провинции. Банально – просто потому, что нет денег, а если деньги есть, то проще дать взятку, чем что-то конкретное делать. И даже не обвинишь кого-то конкретно, вот в чем ужас. Психологически легче найти виновного и ткнуть пальцем: вот это виноват гарант, министр, начальник, заместитель, исполнитель… Но в том-то и дело, что десятилетиями все сгнивало – и виноваты все, кто подтачивал эту систему. Кто пролезал на теплое местечко – и засовывал туда своих родных, кто совал взятку и экономил на том, чтобы делать по правилам. Кто покрывал виновных и скашивал им сроки. Кто издавал законы и надзирал над их выполнением. В том и дело, что даже если в кемеровской трагедии найдут и посадят конкретных виноватых, то что делать с такими ТЦ по всей стране? Что вообще делать с гнилью?
Ну вот конкретные примеры. Вчера задержали рейсершу Мару Багдасарян, которую лишили прав за многочисленные нарушения ПДД. Но бабе все равно – она продолжает ездить и без прав, потому что ее не лишили свободы и плевать она хотела на полицию, ибо – папа. А ее папа – продолжает сидеть в своем кабинете, никто не отправляет его в отставку. Казалось бы – мелочь, но это – показатель системности.
Сегодня прочитала и о том, что, оказывается, в России нет системы тушения пожаров в небоскребах. Пожарные лестницы выдвигаются только на 30, если не ошибаюсь, метров, все остальное – это внутренняя система пожаротушения, но и с ней большие проблемы, потому что на спринклерах принято экономить всегда и везде, ведь это параллельная обычному водопроводу система, там нужно держать в трубах высокое давление, следовательно, нужны особо прочные трубы, особенные насосы и так далее. А все это стоит денег, и, конечно, подрядчикам проще сделать муляжи и дать на лапу инспекторам, в надежде, что пожара не будет никогда. А системы гидрантов – то ли вообще нет, то ли на них привычно паркуют машины и никому никакого дела нет, что в случае чего пожарники просто не смогут добраться до люка.
Другой человек пишет, что система подготовки пожарных умирает вместе со всем образованием – что нынешние пожарные, приходящие работать в систему, понятия не имеют о горючести материалов, особенностях распространения огня и прочих азов науки. Что советская система подготовки, одна из лучших в мире, умерла, а своей – не создали. Ибо – неча. Муж рассказал, что отец его друга работал пожарным. И вот однажды, уже сильно после перестройки, их бригаду повезли по Западной Европе – были вроде каких-то курсов повышения квалификации и ознакомления с новинками западных технологий. Мужик приехал седой – без преувеличения. Он увидел, как на Западе устроена система пожаротушения – и поседел от шока, не смог перенести сравнения с родиной. Он, всю жизнь спасавший людей, понял, насколько все сгнило на Украине (но какая разница, в одной лодке все равно мы все, что русские, что украинцы). Муж рассказывает, что этот человек помнил советскую систему, когда туда вливались деньги, пожарных постоянно гоняли на учения, курсы повышения квалификации… Что эта система существовала. И что за годы перестройки у нас все рушилось – а на Западе развивалось. Потому что – речь идет о жизнях людей.
А что делается в авиации? Особенно внутренней? Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы и тут перестали пилить и надеяться на авось?
Все цепляется одно за другое – чтобы продемонстрировать ужасную картину. Так больше не должно быть, больше так жить нельзя. Именно кемеровская трагедия открыла мне глаза на причины симпатии русских людей к Сталину. Сидя в эмигрантском далеко я вспоминаю ГУЛАГ, безумные военные жертвы, голодоморы, казни… То есть я мыслю в иных категориях. А русский человек, видя засилье упырей во всех эшелонах власти – мечтает, чтобы пришел некто и недрогнувшей рукой всех пострелял. Причем не важно, какой человек веры – бессилие перед этой гнилой системой даже православных делает кровожадными. Вернее, это не кровожадность, это тупое отчаяние перед страшным молохом равнодушных бюрократов, рвущихся к власти только затем, чтобы рвать, грести, запихивать в себя ресурс – бабки. Им начхать на людей – им нужны только деньги, только и исключительно. Потому что жить в этой стране они все равно не планируют – выпихнув детей, выпихнутся и сами – доживать пенсию где-нибудь на Лазурке или Майями. И обычный человек понимает, что ничего не сумеет сделать с этим гигантским спрутом – он может только мечтать, что однажды придет некто во френче и прикажет пустить всем преступникам пули в лоб.
Но увы, вряд ли пули будут выходом, если предположить, что за каждое коррупционное действие нужна будет пуля, то посчитайте, сколько человек придется положить в братскую могилу, ведь тогда нужно стрелять и того, кто брал, и того, кто давал. А сколько из нас – давали? За быстроту, за удобство, за снятие проблем? Вот то-то и оно…
У меня нет рецептов на тему “как нам обустроить Россию”. Насколько я понимаю, все, у кого они имелись, либо окунали страну по шею в кровь, либо – прекраснодушно рассуждали из эмигрантской житухи за океаном. Я только поняла, что кемеровский огонь поставил страну и всех русских в мире – на перекресток последнего выбора. Мне кажется, что сейчас действительно – край. Либо – люди действительно начинают требовать перемен, самостоятельно организовываясь и продвигая какие-то инициативы, чтобы менять страну к лучшему. Либо – процесс разрушения станет необратимым. Все еще какое-то время просуществует на старых советских запасах, а потом – украинский сценарий. Я изо всех сил не хочу в это верить – потому что в моей системе базовых ценностей, существование России необходимо. Как существование семьи, церкви, друзей… Без всего этого жить, конечно, возможно, но невыносимо же…
И ведь действительно, наше технологическое отставание от “загнивающего” Запада исчисляется десятилетиями. Возникает резонный вопрос: есть ли у нас хоть малейшие шансы преодолеть это отставание, или же, мы останемся в отстающих навсегда? Ведь о каком техническом прогрессе можно вести разговор, если в числе самых непрестижных профессий сегодня – инженеры и учителя;”элитой” считается армия разбазаривающих страну чиновников, а “интеллигенцией”- бездарные актрисульки и фонограммные певцы. Может так и должно быть в стране, которой отведена роль мировой периферии: отсутствие конкретных задач, стоящих перед экономикой; как следствие- имитация активной деятельности во всех отраслях и на всех уровнях; разросшийся чиновничий аппарат (тем успешнее справляющийся с имитацией чем он больше); тотальная невостребованность профессионалов (нет реальных задач); народ со смещенной системой ценностей и приоритетов(престижнее светить трусами на сцене, чем сушить мозги в техническом ВУЗе). Отдельным пазлом этой печальной картины хочется рассмотреть так называемый российский бизнес, чудовищным образом соединивший в себе циничность капитализма как такового, русский авось и умение обходить нормы, правила и законы (писаные для Ивана, а не для миллионеров-владельцев ТЦ). А десятки погибших для нашей “бизнес-элиты” так мелочи, даже не издержки производства.
И тем не менее. Существует предел. Всему. Конечны наши запасы в резервных фондах. Конечно время эксплуатации советских технологий и оборудования. И наконец, существует предел терпению. Терпению народа, который однажды, несмотря на нищую инженерную зарплату,найдет в себе силы поднять голову. Не ради себя. Ради детей.
Я изо всех сил хочу в это верить…