Ну вы знаете, малята, что погоня за какими-нибудь интересными книжными новинками часто загоняет меня во всякие странные места вроде электронных библиотек, и вот, значится, я снова нарыла жемчугов. Делюся…
Итак, попаданцы бывают разные – и от утрачивающих популярность попаданцев во всякие исторические места, вроде Кремля периода Великой Отечественной, где бравый герой вместе с товарищем Сталиным бодро спасают страну от супостата при помощи тайно протащенного по туннелям времени бластера и кевларового жЫлета, ну или как вариант, попаданцев в монголо-татарское иго, где герой свободно общается с мурзами и князьями на современной версии русского блатного, поворачивая оглобли истории страны в светлое будущее с лунными городами и освоенными галактиками, – до попаданцев в Средиземье/Лукоморье и прочие волшебно-фантазийные места.
Однако, дивен мир больной фантазии современных писателей, 90 процентов из которых в заклятом советском прошлом не дошли бы до порога заводской малотиражки, будучи отправленными сердобольным редактором восвоясях с вердиктом “графомания финальной стадии, обращаться в местный психоневрологический диспансер”. Ненене, в современном мире все имеют право на самовыражение – и вот на один из образчиков оного я и набрела в поисках “че б почитать перед сном для разгрузки мозга”.
Итак, малята, у нас имеется главная героиня, аспирантка-филологичка, вступившая на экзамене в литературоведческий спор с профессором-главой комиссии. Суть спора заключалась в том, что жанр литературного произведения – на самом деле весьма расплывчатая штука и любую книжку в жанровой классификации можно отнести к чему угодно, рассматривая, скажем, толстовскую повесть “Смерть Ивана Ильича” как детектив на том основании, что неизвестно же, отчего Иван Ильич помер, а вдруг его убили. Подивившись забористости аспирантской ударенности литературоведением, я сходила и глянула, кто по профессии автор, оказалось – коллега. Вздохнув продолжила чтение – и обнаружила новый жанр. Попаданство в литературное произведение.
Ну и отчего ж, можно было попасть в каких нибудь легкомысленных “Детей капитана Гранта” или “Трех мушкетеров”? Но нет, только хардкор, только Достоевский.
В общем, ребята, наша героиня при помощи портала в магазине книжек попала прямиком в “Братьев Карамазовых”, где:
- В нее последовательно влюбились Дмитрий, Иван, Алексей Карамазов и батюшка их Федор Павлович.
- Грушенька была побеждена красотой и находчивостью главной героини, будучи поверженной в ничтожество, пытаясь дать героине взятку драгоценностями, чтобы она отступилась от всего Карамазовского семейства (героиня все драгоценности взяла, кстати).
- Федор Павлович бегал перед героиней голым с ятаганом и пачкой денег, которые он не отдал Грушеньке, решившись жениться на героине
- Героиня насобирала по Скотопригоньевску бабла на спасение младшего Снигирева, отправив того на Сицилию (???)
- Сбросила Смердякова с лестницы, в результате чего тот сломал ноги и не убил старшего Карамазова.
- Старшего Карамазова все же убили – только никто из братьев не был замешан, ибо по настоянию героини все попереженились на своих невестах.
- Главзлодей перекочевал в другую книгу.
Изрядно охренев от перипетий сюжета, я поняла, что дошла только до середины, и продолжила чтение, поражаясь, что же еще готовит автор для меня-читательницы. И не прогадала, ибо героиня попала в “Анну Каренину”, где:
- Очнулась в роли служанки Анны Аркадьевны в поезде, где Каренина ехала в купе с Вронской.
- Отвлекла на себя внимание Вронского, влюбив его в себя и оставив Каренину с носом.
- Помирила Долли со Стивой при помощи феминистических идей и намека, чтобы Долли забрала себе часть имения для управления.
- Выяснила, что Каренин и та графиня, которая поддерживала Алексея Александровича после ухода Анны (забыла имя, простите) – задумали убить Анну ради завладения деньгами и пускания оных на эзотерические опыты.
- Анна оказывается беременной от Каренина, а Вронский оказывается гомосексуалистом, в чем героиня убеждается на балу, на который как служанка Анны попадает в наряде Долли (не спрашивайте меня ни о чем, я пересказываю сюжет).
- Застанный за коитусом в однополчанином Вронский тут же на балу просит руки Кити, чтобы скрыть позор (героиня обещает ему, что никому ничего не скажет), разъяренный Левин уезжает с бала.
- Беременную Анну решено не убивать до срока родоразрешения, а потом имитировать смерть от родильной горячки.
- Героиня пытается выяснить, как к происходящему причастен доктор Дорн, который в “Карамазовых” ей помогал, а тут – убивает всех ядом (включая мужа старшей Вронской, служанку Анны и всех мужей всех светских теток).
- Успешно найдя злодеев, героиня обнаруживает Каренина кинувшимся под поезд, а беременную Анну – целующейся с Левиным. Все женились на всех – и героиню снова выносит их романа в наш мир.
В нашем мире, наконец, разоблачается злодейский злодей, героиня находит счастье, все подонки либо скончались в корчах, либо – вынесены порталами прочь из царского помещения, а героиня отправляется в “Ревизор” расследовать, кто убил Хлестакова.
Занавес, ребята. Занавес.
Понимаете, доставило не то, что этот текст появился на белый свет: повторяю, мало ли графоманов на белом свете. Доставило то, что эта книга вообще-то издана на бумаге и ее можно купить за 311 рублей. И написана она человеком с высшим филологическим образованием (https://www.labirint.ru/books/722054/)
Которому… ну не стыдно. Ребята, им вообще никому не стыдно писать и издавать такое. Им не стыдно, что они не знают элементарных вещей о быте того времени, о языке, одежде, деньгах, повседневных реалиях… А главное – о том, какое место мог занимать человек того или иного сословия в обществе. Им не стыдно, что не зная таких вещей – они не полезли в книжки, справочники, энциклопедии узнать. Ну быдло же схавает, правильно? А значит, чего тушеваться. Им не стыдно замахиваться не просто на классику, а на знаковую классику русской литературы – опошляя сюжеты своими графоманскими идеями вроде гомосексуальности Вронского или способности на убийство ради бабла Карениным.
Поистине, наше время – время отсутствия стыда за то, что делаешь.
Но я все же хотела, чтобы вы ознакомились с масштабами отсутствия стыда – потому что мне всегда казалось, что ну границы же есть… Их не может не быть. А потом я подумала, что данная книжка сможет проиллюстрировать еще одну штуку.
Сейчас только ленивый не ругает догмы – вроде догмы ограничивают свободу мышления, догмы сковывают, догмы не дают мысли лететь. Вот вам иллюстрация: к чему может привести отсутствие догм. Догмат – если убрать элемент принадлежности термина к области богословия – это неоспоримая истина, некая аксиома по умолчанию, которая действительно ограничивает некие рассуждения. Это как забор, межа, не дающая зайти за область поля. В пределах поля – пожалуйста, двигайся как хочешь, мысли как умеешь. Но за пределы – не двигайся, там пропасть, туда нельзя. Там – не наша территория.
Ругающие догматы – обожают приводить в пример науку как противоположность “заскорузлому догматизму религии”. Но если не бездумно повторять за “авторитетами”, выдвинувшими “гениальную мысль”, а подумать свободно и независимо, то тут же станет понятным, что научное мышление – ограничено еще больше, чем богословское. Внутри догматов богословия – имеется ссылки на трансцендентный опыт, внутри научного мышления попробуйте сказать, что кому-то было видение ангелов. Дадада, вот тут вам и доведется узнать, что такое рамки научного мышления и как эти рамки могут ограничить полет мысли.
Так вот, сетующие на то, что догматизм не дает их мысли развернуться – могут сходить и почитать книженцию, о которой я тут пишу. Когда вообще ничего не ограничивает полет фантазии – можно дофантазироваться и до коитуса Вронского на балу и убийства Вронской-старшей своего мужа. Ну границ же нет – почему бы и не покуситься на, так сказать, столпов, гениев литературы. Что там они понимали в перипетиях сюжета, какие там метания вокруг слезинки ребенка…
Так что, ребята, похоже, дождемся и других плодов свободы мышления и творчества… Не, нуаче, сколько еще полей непаханных… Книжек непереписанных – попадать не перепопадать.