Жизнь до рождения, или новости науки для тех, кто давно все знал интуитивно

Есть такой журналист, Анни Мерфи Пол, она адаптирует научные открытия для общественности, ну то есть она журналистка-популяризатор науки. И вот недавно она опубликовала результаты исследований, проводившихся во многих странах, и касаются они того, как плод внутри женщины учится познавать мир задолго до рождения.

Новорожденных изучать – одна сплошная мука, они почти ничего не умеют, понимать их сложно, засунуть в томограф – еще сложнее (только под общим наркозом), да и не всякая мама разрешит над своим ребенком экспериментировать даже с самыми благими целями. Но ученые – народ хитрый и приспосабливающийся, поэтому не счесть способов, которые они применяют для того, чтобы понять новорожденного человека.

За основу они взяли тот факт, что лучше всего детишки умеют сосать. Любая мама поймет, сосет ее ребенок от скуки, от голода, от боли или чтобы успокоиться… Если что-то ребенка отвлекает – от может либо замедлить сосание, либо и вовсе оторваться от груди.

И тогда ученые попросили группы беременных женщин проделать простые вещи: одна группа читала вслух детскую сказку, каждый день на протяжение всего третьего триместра. Вторая группа – смотрела один и тот же сериал. Третья – слушала музыку Моцарта, один и тот же мотив из “Волшебной флейты”. Потом, когда дети родились, во время кормления им все это и дали прослушать. Так вот: те, кто слушали сказку – отвлеклись на сказку и проигнорировали Моцарта и сериал; ну и соответственно то же самое все остальные – слушавшие Моцарта – отвлеклись и узнали Моцарта, слушавшие сериал – отвлеклись на музыкальную тему.

И тогда ученые пошли дальше. Они задались вопросом, а что у нас с окружающим детишек языком. Влияет ли слышимый младенцами язык на другое их умение – плакать. Проанализировав бесчисленные записи детского плача, ученые обнаружили, что интонация плача зависит от интонации языка: немецкие и русские дети понижают интонацию плача, потому что мы в этих языках понижаем интонирование к концу предложения. У французов “фраза плача” повышается, как и интонирование в языке. Это косвенным образом подтверждает гипотезу тех ученых-лингвистов, которые предположили, что ребенок усваивает язык и его грамматическую структуру еще в утробе матери, имея в мозге готовую матрицу, в которую, собственно, язык и ложится.

Слышимый голос матери – очень важен. Ученые провели следующий эксперимент: сосущему искусственную грудь (силиконовый муляж, выделяющий сцеженное мамой грудное молоко) младенцу при сосании правого соска давали слушать запись голоса матери, а при сосании левого – посторонней женщины. Очень скоро дети стали выбирать только правый сосок, хотя мамы рядом вообще не было.

Даже плач новорожденного – и то копирует голос матери, слышанный из утробы, анализ речи мам и плача их детей четко показал на аналогичность.

Тогда ученые решили проанализировать, а что с питанием мамы. Я уже где-то рассказывала, что во время беременности меня тянуло на дикую смесь: китайскую вермишель (ну типа Роллтона) и чтобы в ней была растворена банка консервированной кукурузы. Ни до, ни после беременности запихнуть в меня эту адскую смесь просто невозможно – ну и надо ли мне говорить, что предпочитает есть мисс Адамс под мои вопли: “Не жри ядохимикаты!”

Так вот, во Франции группу беременных просили во время беременности пить морковный сок (вообще-то это дикая гадость). Вторую группу – есть лакрицу. Третья группа питалась как обычно. Дети из первой группы обожали морковный сок с первого дня прикорма, вторые – предпочитали анис, который тоже воспринимается как дикая гадость большинством людей. Третья группа, разумеется, была против обеих опций.

Из этого ученые сделали вывод, что рацион матери обучает новорожденного, что есть можно, что нельзя, что опасно, а что – безопасно.

Питание матери не просто формирует вкусовые предпочтения плода – оно действительно обучает ребенка, каков будет мир, в который он придет.

Экспериментировать с голодом ученым не позволила этика, а вот найти его жертв – можно с избытком и в нашем 21 веке. Голландцы голодали во время Второй Мировой войны. 10 000 жизней было унесено голодом 1944-45 годов, когда подъели даже луковицы тюльпанов. Когда канадцы освободили Голландию, в страну хлынули поставки продовольствия, люди начали есть досыта – но как вы сами понимаете, были и другие жертвы. Дети, развивавшиеся в утробе голодавших матерей. Да, ребенок себя не обидит, он вытащит из организма матери все, что ему требуется, но если мать голодает, вытаскивать особенно нечего. И даже тут – распределение идет жесточайшим образом: максимум тянет на себя мозг, остальное по остаточному принципу распределяется между другими внутренними органами. Так вот, изучив группу детей, родившихся уже при изобилии, но голодавших в утробе матери, ученые обнаружили у них склонность к ожирению и диабету. Голодавший организм матери сообщал ребенку, что его ждет голодный мир, а распределение питательных веществ плодом – оттягивало максимум на мозг, а печени и поджелудочной оставались крохи. Вот и результат – склонность к перееданию – и страдающие печень и поджелудочная, дающие вполне предсказуемый список болезней.

Еще одно исследование касалось женщин, которые были беременны во время теракта 11 сентября. 1700 женщин, работавших в ВТЦ или рядом с ним, получили мощнейний посттравмат, будучи беременными. Они выжили, но передали стресс своим детям. Дети этих женщин склонны не к каким-то неврологическим заболеваниям, а именно к ПТСР.

На основании этих последних исследований ученые все больше склоняются к идее, что на протяжение беременности плод изучает окружающий его мир при помощи всех доступных ему средств.

Эта статья, наконец, объяснила мне “соображение на троих”, касающейся моей крестницы. Вопреки “масти” мамы и папы, ребенок родился до того похожим на мою Настасью, что мой драгоценный кум как-то заявил, что если бы я не была женщиной, он бы заподозревал всякое, а так – факт “соображения на троих” остается нашей общей шуточкой. Мы с дорогой кумой до сих пор вздрагиваем, обмениваясь фотографиями отпрысков: перед отъездом в Канаду я отправила крестнице в подарок мешок Настиной одежды, которую она не успела выносить – и пока Софа не выросла из этих тряпочек, всякий раз видя фотку, я на секунду каменела: почему моя Настя внезапно оказывается где-то, а не рядом со мной. То же самое писала подруга – при просмотре Настиных фоток она вздрагивает – почему Софа внезапно старше и находится в Канадии, а не у нее дома.

Так вот: всю беременность моей кумы мы провисели в скайпе, и я подозреваю, что мой голос Софа еще внутри мамы воспринимала как повседневную реальность. Кабы еще какие-то эксперименты сумели объяснить рыжину и кудрявость обеих наших девчонок… ну то такэ 🙂 Наука не стоит на месте 🙂

А я еще вот о чем задумалась. Православная церковь горой стоит против суррогатного материнства. Думается мне, это все неспроста. Помимо этической составляющей вопрос, где женщина предлагает собственное тело как инкубатор за деньги – есть еще и вот такая чистая физиология.

Ну никуда ты не денешь того факта, что плод внутри женщины – не некая автономная станция, потребляющая калории и вызревающая до готовности, пока не родится. Как мы видим, ребенок – учится всю беременность, он теснейшим образом связан с телом матери, ее биохимией и предпочтениями что в еде, что в культуре. Я скажу больше, есть у меня подозрение, что и с мыслями тоже. И с тем, что мать смотрит и читает (не вслух). Я всю беременность проносилась с Льюисом и Толкиным, как вы думаете, что Настя любит? Толкина, включая “Сильмариллион”, я читала ей вслух перед сном года в четыре или в пять. Слушала, не давала бросить и перейти на другую книгу, а “Сильм” не всякий взрослый осилит. Да, кстати, всю юность я носилась с греческой мифологией, а Толкиновский мир – мир скандинавских мифов. Ну и как думаете, каких богов Настя знает наизусть со всеми их семейными дрязгами, и каких богов – вообще игнорирует?

Так вот, возвращаясь к сурматеринству… Думаю, церковь интуитивно прозревает главный ужас такой ситуации: не важно, чей генетический материал попадает в матку сурматери. 9 месяцев ребенок зреет в женщине, которая психологически считает его чужим, сознательно не привязывается к нему, думает о нем как о… ну не знаю, источнике заработка, временном неудобстве, жертве ради своих детей… Не знаю, что может испытывать женщина, соглашающаяся стать инкубатором.

Не думаю, что эти вещи пройдут для ребенка совсем уж бесследно, но, разумеется, в этой области крутятся такие бабки, что исследований на эту тему мы не дождемся, кто ж оплатит столь неудобные вещи.

В любом случае – новые открытия в области внутриутробного развития человека вполне интересны и могу составить материал для интереснейших размышлений.