Любая беда – доказывает, что есть люди, и есть нелюди.
Кстати, таких фото много, просто запостила одно из попавшихся.
В прошлый понедельник ко мне подошли несколько жильцов, пока я мыла ручки раствором хлорки (все жилые дома стараются это делать, чтобы избежать дополнительного распространения вируса) – и предложили помощь, если у нас в доме есть больные или люди в самоизоляции. Помощь с покупкой продуктов или лекарств. Мне, кстати, помогает мыть ручки жилец, он берет на себя пару дней в неделе, чтобы я передохнула.
Русские девчонки в моем доме помогали подруге, заболевшей очень тяжелым гриппом. Покупали лекарства, таскали еду.
Многие магазины пока был ажиотаж в первую неделю паники (сейчас все стабилизируется, продуктов полно, нет пока только туалетной бумаги) – вводили специальные часы для стариков и инвалидов, когда всем остальным вход в магазин был воспрещен (причем это были утренние часы, когда товар разложен и его можно взять без давки).
А еще многие магазины пишут, что не принимают назад туалетную бумагу, дезинфицирующие средства, воду – чтобы спекулянты сидели на своих запасах и давились ими сами.
Люди помогают друг другу, стараются подбодрить, помочь, чем могут.
Но есть и другие.
Тина Канделаки, продающая маски по 196 рублей за штуку (по-моему, они же в России в нормальное время стоят десятку рублей). Сожительница рэпера Тимати, эскортница Решетова, продающая вот такие бутылочки
по 500 рублей (это 7 баксов, если не ошибаюсь)
У дочки криминального авторитета Кэти Топурия можно купить маску-респиратор за полторы тысячи (это 20 баксов).
И это то, что я быстро увидела в сетке, таких вот умников – наберется довольно. Еще и квакают, что негативные комментаторы “мешают делать бизнес, а не нравится – не берите”.
Да, кому война – кому мать родна.
Русские богатеи вот скупают аппараты для ИВЛ – причем серьезные, для принудительной вентиляции легких, а не те, что кислород через трубочку в нос подают. Каждый аппарат стоит около полутора миллионов рублей. Очередь на аппараты такова, что больницам их не достается – потому что берут же на каждого члена семьи, а не по одному. Нет, им на хер не надо купить аппарат и пожертвовать его больнице – еще не хватало смердов спасать. Только себе, только все себе-дорогому.
Сначала по Куршевелям и Миланам тусоваться, потому что “хочется праздника”, а потом притащить вирус на родину, ну и скупить ИВЛ, чтобы ежели чего – быть спасенным. А как помрет кто – так “бабы новых нарожают”.
Ничего, ничегошеньки не меняется. Никакие квартирные вопросы не помогут людям измениться. Люди остаются людьми – нелюди нелюдьми. А ведь полезная штука – память. Она ведь позволяет не забывать, что бывает с теми, кто крысятничал на человеческом горе… В блокадном Петербурге ли, в голодающем Поволжье, в разрушенном войной Донбассе…
Я вот, скажем, с большим любопытством изучаю судьбы тех крыс, которые поживились или покуражились на Донбассе. Ребята, я не злорадствую, но позавчера было еще одно самоубийство…