Придонные новости, бурим дальше

Доктор Пы давеча прислала мне ссылку на телепередачу, где ведущим служит Максим Галкин. Передача была посвящена пятидесятилетию Кристины Орбакайте.

Док, разумеется, предупредил меня, чтобы я запаслась платками (а лучше простынями) от кровоточивости глаз, но никакие предупреждения не помогли. Я была нокаутирована увиденным.

Маман виновницы торжества, разменявшая восьмой десяток, на дне рождения пятидесятилетней дочери пребывала в платье прЫнцессы, которое бы решилась надеть не всякая принцесса 18 лет от роду. В движении ЭТО выглядело еще чудовищнее, чем на фото, потому что молодая у нас не просто немолода: семидесятичетырехлетняя Татьяна Черниговская, не замеченная ни в операциях, ни даже в окрашивании волос, в движениях, мимике и пластике даст фору натянутой, как барабан Алле, причем фору лет на десять, не меньше.

Пугачева – старуха, которая двигается как старуха, говорит, как старуха, сидит как старуха. Иногда у нее ощутимо трясется голова и не закрываются глаза. И это она еще ж при параде – что на этом дне рождения, что на передаче. Как это может выглядеть дома – не могу себе представить, чтобы не заработать энуреза.

И понимаете, это не эйджизм: у меня с детства к старикам особенное расположение и их общество я порой предпочитала обществу сверстников, потому что с ровесниками ты что, на великах покатаешься, поржешь, а старики могут рассказать такое, что потом будет помниться десятилетиями – как свидетельство живых участников событий.

Но старуха в платье принцессы? Старуха, отказывающаяся от своего возраста в пользу пребывания в стиле детей-подростков? Вываливающая фоточки, истошно орущие “а я ж факабл!” Все это выглядит настолько жалко и херово, что не может не вызывать жгучего испанского стыда, как и крики резвых сорокалеток “да у меня спрашивают документы, прежде чем продать сигареты”. Конечно, милая, разумеется, поставь тебя рядом с шестнадцатилетней девушкой – никто и не различит, кому 16, а кому 40. Так и тут: семьдесят – это новые тридцать пять, а еще лучше – 17.

Гости торжества тоже вызывали жалость с сильным недоумением.

Истерзанный онкологией Юдашкин, полупрозрачный, похожий на женщину, с глазами, уже обращенными внутрь себя (верный признак того, что надо бы уже думать о душе). Ну вот зачем – так? Эти голые икроножки из-под куцых штанишек, которые пойдут снова-таки только подросткам или стукнутым метросексуалам без тени тестостерона в анализе крови. Его немолодая супруга в солнцезащитных очках и сандалетах под вечернее платье с бриллиантами и клатчем… Если я правильно понимаю, у супруги что-то с глазами – она в этих очках везде, даже вечером. И что – не повод посидеть дома? Надо таскать больного мужа, таскаться больной самой – только бы не выпасть из тусовки?

Яна Рудковская, давящая из себя Барби из последних сил несмотря на потухший взгляд пожившей женщины, странная спутница Филиппа Киркорова в дорогом паричке и с блестящим натянутым филлерами лицом, соревнующимся в сиянии с унитазными винирами.

Еще одна “йуная Барби” со своим Шреком в платьичке цвета цыганской жУвачки, отороченном жидким лебединым стулом пухом. Кстати, увидела Валерию в динамике и поразилась, насколько картинки разнятся в реальностью в сторону грустноты видео.

Именинница с одной стороны, вроде умница, фигура хорошая, платьичко к лицу. С другой – макияж певички из кафешантана, и тот неловкий момент, когда барышне никто не рассказал, что чем больше тонака и консилера ты кладешь под глаза, тем жутчее у тебя морщины под оной частью лица. Проверено на себе – чтобы никогда не повторять.

В общем, ребята, если стало сильно любопытно, сходите и гляньте “Сегодня вечером” от 29 мая, там вы узрите весь террариум с видеоотчетом о юбилее, увидите виновницу торжества со всей семейкой, насладитесь сличением инстаграмма и реальности, а я пока хочу о другом сказать.

После просмотра этой передачи мне стало кристалльно ясно: неоткуда нам ждать хотя бы какой-то хорошей музыки, не дано нам иметь не отвратных примитивных песен, а какого-то относительно качественного музыкального продукта. На музыкальном Олимпе засела эта “семья” с многочисленными прихлебателями… Кто пустит поющих молодых исполнителей и композиторов хотя бы куда-нибудь? Оттенять этот геронтофилический серпентарий? Я послушала то, что пела юбилярша и ее “друзья”, послушала, что они говорят друг о друге. Боже, какой это колхоз, какая это отвратительная даже не устаревшая в 21, а в 20 веке халтура, сопровождаемая увлажненными глазами и воскликами с придыханием “Талант! Талант!” Все так же шепчущая юбилярша, разменявшая шестой десяток. Истошно кричащий “вечный прЫнц” Никита – разменявший четвертый десяток. Почему-то сильно шепелявящий Филипп (мы с доктором Пы подозреваем, что Филя похудел не на силе воли, а на том, на чем и Шура – на полной замене зубов имплантами, там нужно года полтора носить съемную челюсть, пока все удаленные зубы заживут и дадут вставить в челюсть новые титановые зубья, а на съемной челюсти особенно не пожрешь, приходится жиденьким питаться). Остальные “гости и зиркы”, в чьих паспортах даже с учетом подчищенного возраста стоят годочки, когда не на сцене надо в блестках трястись, а с духовником почаще встречаться, а то мало ли – когда старуха с косой в дверь постучит.

Это они подвинутся и пустят людей, обремененных вокалом или умеющих пользоваться другими способами композиции, кроме секвенции?

Да нихера, это мы повыздыхаем – а они останутся и дальше будут петь “для своих родных зрителей”. Я когда в новостях читаю “фанаты Аллы Пугачевой”, мне хочется увидеть хотя бы одного этого человека. Ну как бы кто еще жив, курилка? Кто преодолел рубеж продолжительности жизни? Я тут занялась прикладной математикой и кое-что вспомнила. Пластинки Аллы П. были даже не у моих родителей, а у моей бабушки 1928 года рождения. Уже мое поколение считало Аллу – перестарком, который нравится даже не мамам, а бабушкам. Где же те “фанаты” у Примадонны? На каких кладбищах их надо искать с учетом средней продолжительности жизни в стране?

Кстати, особенно меня умиляло повторяемое как мантра “Я ничем Кристине не помогала!” из уст пожилой родительницы в пайетках. Дык а як же ж – ну просто ничем, это русский народ Кристину на руках носил и ее сипы слушал из каждого паяльника, до чего девка голосистая и даровитая получилась.

Но если вы думаете, что это только на эстраде засилье геронтофилического счастья, то шиш всем нам.

Вот этих персонажей (это, если вам непонятно, едва шевелящийся Анатолий Мукасей, как мне кажется, не понимающий, где он в данный момент находится) и “йуная дочь Анастасии Ягужинской и кавалера де Брильи” Анна Семенович, разменявшая пятый десяток и серьезный алкоголизм. И вы сейчас созерцаете съемки “Гардемаринов-4”, осуществляемые на денежки налогоплательщиков в Крыму.

А вот и авторесса всей порнухи с еще одной приглашенной звездой этого борделя.

Да, Дружинина шикарно выглядит – но это не отменяет того факта, что снимается жуткая лажа – еще один шедевр из серии “Маразм и Климакс” (это обидное прозвище было дано последнему фильму Орловой и Александрова “Скворец и Лира”, где семидесятилетняя Орлова с дрожащей головой играла двадцатидвухлетнюю разведчицу в подвенечном платье). К чести Орловой и Александрова, они сами поняли, что фильм выпускать в прокат нельзя. Но это когда совесть и хоть какой-то критический взгляд на самих себя у людей имеются. В данном случае – снимут и даже пустят в прокат. Деньги проедят – а стыда нет и не было.

И это – тоже оттуда, только на эстраде сидит своя “семья” а в кино – своя, особенная, так сказать, кинематографическая. И кино снимают с родней и челядью в ролях, и премии сами себе дают, и приближенных выпускают поснимать – даже если у приближенных цель одна: напилить напоследок бюджетика и снять междусобойчик.

Ну и, наконец, вишенкой на нашем тортике станет вот это.

Еще когда этот “товариЩЧ” перепел песню “Любимый город”, я была предельно возмущена тем, что этот омерзительный тип вызывает у очень многих людей умиление: ах, Тилль Линдеман спел такую песню. Ах, как трогательно. Я ждала, ждала чего-то в его стиле – и дождалась. Новый трек “Я ненавижу детей”, где у этого совершенно осатаневшего человека открылись какие-то новые грани его и без того пакостного “таланта”.

Вот вам кадр из клипа – где Линдеманн в очень странной стилизации под пионерскую форму с юбычкой ходит и орет песню, чьи слова я бы запретила на месте Роскомнадзора на фазе написания их в блокнот (как ни странно, единственным достоинством Линдеманна является отличный немецкий прононс, благодаря чему я песню поняла от первого до последнего слова и прониклась к ней предельным отвращением). Я понимаю, чувак типа стебется, блаблабла, но знаете – только что он пел “любимый город” (клип тоже омерзителен несмотря на всю его белость и пушистость, как по мне), и тут в новой песне он уже подробно блюет на Красной Площади. Да, ребята, подробно и обстоятельно блюет.

Я себе представила, если бы Тилль попробовал снимать клип, где бы он блевал рядом с оградой Белого Дома. Ну или у Великой Китайской стены – какой предсказуемо-увесистой была бы реакция граждан вышеобозначенных локаций.

Знаете, ребята, меня можно записывать в любители СССР в последнюю очередь, но я считаю, что есть вещи, которые человек себе позволять просто не должен. Особенно в отношение чужой страны и чужой культуры. Блевать на фоне стен Кремля и храма Василия Блаженного – это смачно харкануть в лицо страны, и харканина выглядит еще более дрянной, что еще месяц назад человек бродил с умильным видом, выпевая в Эрмитаже “любимый город”.

Но более всего у меня вызывает омерзение не это. Собственно, а чего ждать от человека, на чьем лице написан весь образ жизни, который он вел всю жизнь?

Меня коцает то, что “тусовка”, та самая “дружная эстрадная семья” перед этим мурлом ползает на брюхе – а он демонстративно-показательно, уже в прямом смысле блюет им на головы.

Ни чести, ни достоинства, ни стыда в этом болоте не водится – и когда ты смотришь на эти самодовольные рожи, упивающиеся собственной значимостью и величием, когда смотришь на их взаимное славословие, то невольно задаешься одним только вопросом: ну хоть когда-нибудь, темной глухой ночью, изредка, наедине с самими собой, они понимают, в кого превратились и во что превратили свою жизнь? Им хоть иногда бывает за это стыдно? Им бывает обидно – когда они понимают, что те, перед кем они лебезят и преклоняются, просто презирают их и считают даже не папуасами, а в прямом смысле унтерменшами? Потому что даже папуас любит и уважает место, где растет его родная пальма, а вот недолюдям любовь к родной земле как раз и незнакома – им вообще человеческое присуще не в полной мере.

Или там все давно глухо и если срывать все эти одежки-пайетки-блесточки-мишуру, снимать их слой за слоем, в конце концов мы обнаружим даже не сжавшегося скукоженного цахеса, а полную и бесповоротную пустоту?