Вы знаете. последние годы сделали нас привычными к разному горю. Оно – происходит каждый день, оно стало бесконечным нестираемым фоном, мы просто живем с ним, как с привычной головной болью. Иногда боль усиливается, иногда – тихо ноет, и нам уже сложно вспомнить, как это было – когда ее не было.
Упавший самолет Баку-Грозный – еще одна страница этого непреходящего болевого синдрома. Вы знаете, я уже привыкла к бесконечному вранью, ко всем этим соревнованиям между говорящими головами “кто спихнет на кого”, ко всему информационному шуму, который тут же пытается забить повестку. Но одна мысль с утра бьется у меня в голове – ну ладно, военные, которые могли перепутать самолет с дроном и подстрелить его то ли по ошибке, то ли по идиотизму. Ну ладно пропагандоны, которым врать – как дышать, они спокойно это делали, делают и будут делать, им за это платят и они отрабатывают зарплату.
Но диспетчеры? Как они живут на белом свете после этого? Они же по идее должны бороться за каждый самолет терпящий бедствие. Они должны изо всех сил тянуть его до посадочной полосы, напрягая все извилины, только бы посадить и спасти людей.
А тут… три города отказали самолету в посадке, а потом кто-то отправил его через море, чтоб… да чтоб концы в воду – да понадежнее. Они вообще осознают, что они – такие же убийцы, как и те, кто кто по нему стрелял? Тут даже хуже – те, кто стрелял, мог совершить это по ошибке, не распознав гражданский борт, а они – понимали, с чем имеют дело. Понимали – и делали свое дело. Ведь у этих людей есть имена и фамилии, у них есть семьи – родители, супруги, дети. И вот они, отказывая терпящему бедствие самолету, спихивали его из зоны своей ответственности, а потом – кто-то из них, скорей всего, повинуясь приказу, вообще отправил этот самолет на верную гибель…
Даже если над каждым из них стоял начальник с приказом об увольнении – неужели никто из них не встал и не сказал: “Да идите вы нахер, я не убийца!”? Как они жить после этого будут? Как на себя в зеркале смотреть?
Говорят, мимо тонущего “Титаника” проходило какое-то судно, капитан которого не остановился и не взял людей на борт. До конца жизни он был изгоем, ему отказывались продавать хлеб, с ним отказывались находиться рядом. Его считали массовым убийцей.
Мы живем во время, когда массовые убийцы продолжают быть респектабельными рукопожатными членами общества. Никто не разорвет с ними общения, они будут ходить на работу, встречаться с друзьями, пить вино, праздновать праздники и юбилем. Все будет как всегда – за исключением того, что на совести каждого из них будут десятки жизней.
Интересно, хоть один из них сумеет осознать, что натворил?