Сильно подкупило в сценарии имя Владимира Высоцкого. Соавтором выступал некий В.Мончинский, выступивший и автором сценария.
Фильм я бы обозначила тремя словами “Сказка о зоне”.
В сталинский лагерь привозят моряка (Владимир Епифанцев), качка с кубиками на прессе, который оказывается чемпионом по боксу всея советского флота и который тут же бьет всех охранников, забирает автомат и убегает на офицерской машине. Его подстреливают, избивают и отправляют в карцер умирать. Свидетелем отвратительной сцены оказывается романтическая барышня в локонах (Екатерина Вуличенко), приехавшая в тайгу к дяде и одновременно обучать внучку начальника игре на роялях. Романтическая барышня немедленно презирает ухаживания офицера, влюбляется в морячка-качка, ну и дальше сюжет виляет между романтикой зоны, любовной сценой в коровнике под лай сторожевых собак, кровавыми разборками между ворами и суками, а также ударным коммунистическим трудом по мытью золота, за что всю бригаду качка досрочно освобождают. Далее – финальная разборка с офицером за любимую при помощи приемов карате (я не шучу), благородство главного злодея и хэппи-энд на фоне заката.
Актерская игра находится на двух полюсах, как инь и янь. Борис Невзоров, игравший начальника зоны, например, играть плохо просто не умеет. Несколько сцен с его участием просто скребли по сердцу, когда один взгляд, одна интонация заставляли не просто верить, а сопереживать. Одновременно героиня в локонах в исполнении сериальной звезды Е.Вуличенко в своих душевных переживаниях влюбленности, счастья, ужаса, горя и дикого страха за жизнь любимого или экстаза от игры на пианино использовала единый прием выпучивания глаз, приоткрывания рта и тяжелого дыхания.
Ну и если бы человек хотя бы один раз попробовал играть Шопена, глядя не на клавиатуру пианино, а на собеседника и ни разу не ошибиться, пожалуй, его место было бы на мировых подмостках, а не в лагере Ну это уже мои капризы. Морячок-качок играет сурового мужчину, внезапно полюбившего со страшной силой и выжившего благодаря любОви. Ну играет вроде бы, хмурит бровь, пресс демонстрирует, но пресс как-то мешает воспринимать тонкости перевоплощения по системе Станиславского.
Остальные актеры, изображавшие зеков и охранников – играют, вроде бы достоверно, впрочем, я с подобным контингентом сталинских лагерей лично не общалась, приходится верить тому, что вижу.
Отдельный респект мастерам грима. Кровь хлещет, отеки от побоев достоверны, личико, смятое в оладушек прикладами, на крупном плане вызывает рвотные позывы.
В целом фильм вызвал больше недоумения, потому что голливудские штампы в кино о сталинских лагерях – это, пожалуй, абсурдизмом попахивает. Я бы назвала сие творение фильмом одного раза. Посмотрели – и забыли.