Итак, друзья мои, есть событие. По его поводу написан текст, который я привожу. Текст идет потоком по новостной ленте, уже многие мои свидомые знакомые его перепостили. Итак, читаем…
Луганск, я тебя ненавижу!
Сегодня произошло событие, которое вывернуло мое сознание наизнанку.
Террористы «армии юго-востока» пришли в одну из школ города Луганска и вывели под дулами автоматов, под конвоем директора школы-гимназии. Без объяснения причин.
При этом они вошли в школу, оттолкнув вахтера, не послушав одного из завучей, который хотел выяснить причины их появления.
А в школе была перемена. Пять минут до звонка. На этаже, где находится приемная и кабинет директора были дети.
В школу вошли вооруженные люди.
Порядочный, выдержанный человек – директор школы, женщина – пыталась спокойно выяснить, что нужно этим людям. Но в ответ слышала лишь мат. И «Собирайтесь, где надо разберутся. И быстрее, у нас еще много работы.»
Она пыталась отказаться идти с этими людьми. Но в ответ: «Одевай на нее наручники. И ведем.».
Отказалась одеть наручники. Но вышла под конвоем пятерых вооруженных людей. Ей в спину смотрели дула автоматов.
Под конвоем ее провели через всю площадь перед СБУ. Около двух часов она провела в здании СБУ.
И я, активист Громадського сектора Луганська, который узнал про похищение из фейсбука, всего час отсутствуя у компа. Я, у кого дочь 11 лет училась в этой школе. Которой эта школа дала понимание того, что она, моя дочь – Гражданин этой страны, Гражданин Украины. Дочь, которая считает свою школу лучшей во всей Украине. Школа, выпускники которой прославились в 2013 году своим флешмобом на последнем звонке. И все силы и собственные средства, мы, родители, вложили в эту школу и гордимся этим, и наши дети гордятся этим. И гордимся своим директором, которая сделала эту школу такой.
А я, я просто родитель одного из учеников. Я – член Попечительского совета школы, несмотря на то, что дочь закончила школу почти год назад. Но, ответственность за школу не исчезает, когда твой ребенок вышел из нее.
И через 10 минут, как я узнал о случившемся, я уже набирал телефон директора. И слава Богу, что террористы отдали директору телефон. И две фразы от нее: «Сейчас не могу говорить». И ответ на мой вопрос: «С Вами все в порядке?» – «Пока да.»
И уверенный, спокойный голос. (Я не нажал отбой.) И 5 минут я слышу разговор. И 5 минут я живу вместе с ней. И 5 минут, которые больше значат для нее, чем для меня. И шаги по коридору. И звук захлопывающихся дверей.
И короткие гудки.
И звонок завучу школы, которая подтвердила то, что я уже узнал из фейсбука. Школа, автоматчики, похищение, она в СБУ.
И второй звонок директору. И опять: «Я не могу говорить.» И опять я не нажимаю «отбой». И слышу, что происходит «по ту сторону». Понимание того, что директор школы-гимназии едет в автомобиле. И снова короткие гудки.
И через 2 минуты звонок завуча: «Ее отпустили».
Я через 40 минут в школе. Авто милиции возле входа. Милиция в вестибюле. Встречает учитель-мужчина: «Вы кто?». Представляюсь. Иду в учительскую. Человек 40-50 учителей, все на взводе, все в ожидании. «А Вы кто?». Опять представляюсь: «Волчанский Александр. Член Попечительского совета. Активист Громадського сектора Луганска.». Завуч меня знает, представляет. Знает о моих «похождениях» на акции, митинги. Все в напряжении, в ожидании. Но уже знают, что директора отпустили. Ждем.
В окно увидели – директор приехала. В коридоре встречает ее весь педколлектив.
И все вместе в учительской. И слова директора. Слова благодарности ее ученикам, которые не побоялись, которые нашли время и смелость приехать и спасти ее. Своего Учителя. Это была боль, это было отчаяние, но это была и гордость. Гордость за своих Учеников, гордость за настоящих Людей. В отличие от предателя, благодаря которому она оказалась в здании СБУ.
И невозможность ничего сказать. Семья, дети. Безопасность близких. И отказ от показаний милиции. И моя подпись как понятого, что я слышал этот отказ. Несколько строчек. Человек жив, здоров, на своем рабочем месте. И просьба к педколлективу спокойно работать, ничего не сообщать детям, ничего не сообщать родителям. В-С-Ё Х-О-Р-О-Ш-О!
И слова, слова сказанные в здании СБУ, слова сказанные перед дулом автомата, слова сказанные перед лицом террориста: «Я не виновата, что я – украинка. Что я – за единую свободную Украину. К сожалению, в этой стране быть украинкой, быть учителем – это страшно.»
И звонок мамы, которая просто прочитала бегущую строку в телевизоре. И попытки успокоить маму. «То перепутали все! Нікто нікого не хватав! Всё хорошо!»
Я ненавижу тебя, Луганск!
Вы уже заметили одну маааа— ленькую особенность? Стопятьсот кило эмоций, и ноль информативности – ЗА ЧТО? А у меня этот вопрос возник сразу: за что тетеньку загребли?
А теперь – татам!!!! Быстро связываюсь с одной из подруг в Луганске. Получаю ответ: женщина срывала с ученицы георгиевскую ленточку и повышая голос говорила, что в ее школе не будет тех, кто ее носит. Дети пожаловались родителям, родители пошли выяснять, в чем дело. С ними даже не захотели пообщаться. На референдум директор школу не открыла, она всецело сторонница Майдана, где, собственно, и провела часть рабочего времени зимой.
Информация – прямая, не испорченный телефон. Женщину быстро отпустили, никто никого не бил, не пытал…
Занавес…
А между тем под постом – подписи о ненависти к Луганску.
Меня все больше занимает один-единственный вопрос. Мои свидомые знакомые все больше и чаще говорят о том, что они – нормальные, что они – за единую страну. Все это замечательно и прекрасно, это их мнение, они его защищают. Но вот какое дело до этой правильности будет снарядам украинской армии, которая никак не хочет прекращать зачистки? И если представить самый страшный вариант: вход бронетехники с карателями в тот же Луганск? Каково будет приветствовать эту армию, зная, что сейчас будут убивать соседей, одноклассников, друзей? Пусть бывших… Но близких.
Тут не помогут заклинания “наше дело правое, это нелюди”. Да, эти выклики могут быть неплохой дымовой завесой для совести в первые часы или дни. Ну или пока война – она где-то в области… где-то там… А вот чуток позже… когда все уляжется… тогда ведь рано или поздно откроется одна страшная вещь… Нет никакой коллективной ответственности. Нет никакой коллективной вины.
Есть – личный выбор. Есть личная вина и личная ответственность. И чем “нормальнее” человек, тем острее и быстрее он это осознает… И вот тогда… вот тогда все только начнется…
Даже нет слов!Директор школы на майдане! Финансовое положение поправляла? У него нет фронтовиковв роду! Ее родные были полицаями!
Людмила, поначалу, в первые дни, на Майдане были разные люди. И вполне искренние, которые хотели добра родине. А вот потом… началось… Я не знаю, когда на Майдане была директриса этой школы, но знаю нескольких людей, которым теперь нестерпимо стыдно, что они поддержали Майдан в первые дни. Они тогда не знали, во что это все выльется.