Когда сейчас говорят о том, что Луганск и Донецк стоят “на грани гуманитарной катастрофы”, мне хочется подойти и разбить телевизор. А гуманитарная катастрофа тогда – это что? Это когда чистое поле и кучи трупов, покрытых вороньем?
На фоне того, что в городе нет воды, света, телефонной связи, перебои с продуктами – все громче звучат призывы вычистить Донбасс от скверны.
Вот вам пример мышления человека, который – на секундочку – сам является луганчанином, пусть и уехавшим. А как вам другой пример, от женщины, мамы маленькой девочки, тоже луганчанки, которая тоже в эвакуации… Она пишет, что нужно зачищать Донбасс от террористов, а мирные жертвы – это необходимая цена победы. Что малой кровью спасутся многие жители. А вот мнение еще одного мужчины, у него четверо детей: оставшиеся в Луганске сами захотели закрывать террористов своими жизнями, а значит по закону военного времени – они пособники террористов и подлежат уничтожению.
Таких вот высказываний – у каждого из читающих наберется на небольшое эссе. Каждый из нас – пьет эту чашу полынь-травы, каждый из нас уже потерял друга, родственника, знакомого, каждый из нас оказался разрезанным по живому отношением к происходящему на Украине.
Что же произошло с этими людьми? Я все время задаюсь этим вопросом: мы же все росли на одинаковых книгах, фильмах, играли в одинаковые игры и пели одинаковые песни. Что же случилось с этими людьми? Где и когда их дорога сделала небольшой уклон, который привел их к тому, что они заразились идеями, казалось бы, навсегда проклятыми человечеством не далее, как семьдесят лет назад?
Они очень любят упрекать тех, кто пытается достучаться до них, в безумии. Можно даже сказать иначе: в их сознании произошел перекос, который сделал сложный и разнообразный мир плоским и простым, как лист ватмана. На этом листе расчерчены клеточки, куда вписано все мироздание, сведенное к нераспространенным предложениями и клишированным характеристикам всех процессов. И все, кто выходит за рамки плоскости ватмана – автоматически заклеймлены безумием. Человечество разделено на просвещенных и быдло, подлежащее если не уничтожению, то помещению в отдельные места, где будет производиться фильтрация и выбраковка недочеловеков. Мир разделен на “наших” и “врагов”. Искусство разделено на правильное и вражеское. Никаких полутонов и оттенков, все окрашено либо в белый, либо в черный, и разумеется, они – белые и чистые, аки ангелы света.
Человечество перестало восприниматься ими как собрание личностей, нет – теперь это масса, обезличенная и потерявшая вообще всякую индивидуальность.
Знаете, чем больше я думаю и пишу об этом, тем больше я понимаю, что на наших глазах происходит масштабное скатывание целой нации в глубины бессознательного, масштабное впадение в одержимость архетипами, а значит – масштабное скатывание в психоз. Я сразу же поясню, что психоз тут – это не шизофрения и не другое расстройство личности органического порядка (то есть я ни коим образом не уподобляюсь свидомым украинцам, обвиняющих несогласных в сумасшествии). Это регрессия психики народа к базовым праобразам человечества, к его мифологической жизни периода молодости человечества, периода, когда люди жили в мифе и миф был их объективной реальностью. Когда-то это было нормой, сейчас же – регрессия как личности, так и целых народов в вот этот мир архетипов означает расстройство психической жизни, требующее коррекции, потому что сознание оказывается затопленным образами, имеющими такую силу и такую привлекательность, что личность отказывается от повседневной реальности, которая кажется серым и скучным прозябанием в ожидании неизбежной смерти. Грубо говоря, там, в глубинах личности, человека ожидает целый мир, где он герой, тогда как в реальности он какой-нибудь скучный банковский клерк, считающий копейки до зарплаты. То же самое в крупных масштабах, помноженных на нацию.
Позвольте пояснить идею.
Накануне мировой войны Юнг был измучен страшными предчувствиями всемирной катастрофы. Он знал, что начнется глобальная война, и знал, что это произойдет с германской нацией. В его работах можно подробно прочитать об этом периоде его жизни, о его книгах того периода, о его предсказаниях. Он писал о том, что целая нация становится одержимой идеей супергероя Зигфрида, который вышел побеждать дракона, вышел провозгласить себя супергероем, вышел править целым миром. Одержимость этой идеей возникла не сама по себе. Кстати, прочитав у Юнга об этом, я обсудила этот вопрос с немцами, и они мне подтвердили верность этих предположений.
Итак, позвольте мне напомнить, что Германия времен между двумя Мировыми войнами чувствовала себя как никогда униженной. Нация, давшая миру едва ли не самое огромное количество гениев, оказалась запертой в границах своего весьма некрупного государства, начисто лишенного колоний. Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Россия – были гигантскими империями, раскинувшими территории и колонии по всему миру. И только Германия – ютилась на кусочке суши посредине Европы и не могла рассчитывать ни на богатства Индии, ни Южной Америки, ни Китая.
Народ чувствовал себя униженным – и идея супергероя, великого правителя, победившего дракона, постепенно стала охватывать людей. Образы великого прошлого, титанов духа, ариев, великих предков германцев, мирового господства этих людей, которые владели ойкуменой тогда, когда предки англичан, русских и прочих европейцев еще не научились ковать бронзу и расчищать поля, забирая их у лесов, – захватывали коллективную психику немцев. Эти образы оставалось только направить тем, кто жаждал власти и желал новой переделки мира (прошу заметить, была и внутренняя работа, и внешняя, так что не будем вешать на Третий Рейх всех собак).
И все – рвануло. Образы бессознательного затопили сознание нации и полилась кровь, реки крови.
Ничего знакомого сейчас не прозвучало? Страна в центре Европы, талантливая нация, бедность и полный упадок экономики, рядом – процветающие народы… И снова – великие предки, арии, которые владели миром; снова – образы великих героев-козаков, хамивших королям и распространявших хромосомы по ойкумене; вольная воля и реки золота, добытых в бравых походах… Национальный миф, прорывающийся в сознание… И дракон по соседству, враг… И великий друг с другой стороны, который поможет победить дракона…
И снова есть заинтересованные в переделе мира, которые эти потоки бессознательного направляют в нужные русла. И снова – полыхнуло, на этот раз локально. И знаете, почему? Потому что эпоха великих правителей ушла в прошлое, харизматичные личности, умевшие снискать любовь миллионов и увести их за собой на войну со всем миром, ушли в небытие вместе с ней, и, пожалуй, придется принять как данность, что последний великий правитель современности – Путин. При всем моем неоднозначном отношении к нему – я должна признать, что это единственный человек, которого знает весь мир, которого либо любят, либо – ненавидят (индифферентного отношения к нему сейчас и не сыщешь), и который способен влиять на события во всем мире. Путин – последний из могикан того времени, когда человечество знало правителей в лицо и следило за их действиями. Помните эпоху Тетчер, Рейгана, Миттерана, Колля? Вся планета знала их имена – как сейчас знают Путина. Нынешние лидеры измельчали, один за другим сменяющие друг друга премьер-министры и президенты стран столь неярки, что на их фоне правильная немецкая училка Меркель – прямо-таки прима, звезда.
Намеренно не пишу об Обаме, потому что не он сделал Штаты знаменитыми на весь мир, а Штаты сделали его – вроде как узнаваемым. Пока в мире имеется доминирующая империя – ее лидер просто вынужден быть узнаваемым. Но увы, первый чернокожий президент Америки – не харизматичная личность. Он пластичен, на нем отлично сидят костюмы, на этом все и заканчивается. Он не способен увлечь толпу, он не способен зажечь людей своими идеями (пусть и продиктованными командой), он не дал нации повода чувствовать себя героической и избранной, хотя и говорит об этом на каждом углу.
Но мы отвлеклись. Так вот – мне кажется, что та яростная ненависть, которую украинцы испытывают к Путину, – это извращенная форма любви. Той самой, до которой от ненависти ровно один шаг. 23 года независимости предлагали нации лидеров, на которых некуда было ставить клеймо. Два заскорузлых партийных дядьки, рябой пасечник с обезображенным лицом, браток, чуть отлакированный прической и костюмами, ну и нынешний, полулегальный олигарх… Вы вообще представляете национальное ощущение при подчинении вот этому паноптикуму? А рядом – алкоголика Ельцина вдруг сменяет человек, который принадлежал к касте, которая для советских людей (пусть и бывших) была чем-то вроде царей-жрецов (ребята, ну мы же про бессознательное, вы еще не забыли?). Этот человек не блещет красотой, но он умен, остроумен и очень верно чувствует настроение народа (вспомните, от “мочить в сортире” мы дошли до культа вежливости вопреки всему). Он спортивен, его команда очень грамотно его подает, в конце концов, он богат, но при этом никто и никогда не ловил его за руку. Его личная жизнь, семья – тайна за семью печатями, призванная будоражить воображение слабой половины страны.
Такого лидера не стыдно показать миру, с ним считаются, с ним фотографируются, его приглашают на все значимые события в мировой политике. Даже у белорусов свой батька – и то не стыдно поглядеть. А свой – см. выше.
И обидно же… “Мы тоже великие, мы даже еще великее, чем те, за границей, ведь из нашего Киева, в конце концов, пошла есть русская земля”. И как любые инфантилы, не выпавшие из детства, вместо того, чтобы признавать свою вину, люди начинают искать виноватых в своей сирости и убогости. И нашли – что же тут удивительного.
И найдя, начали рисовать себе виртуальное пространство борьбы и победы с врагом.
А между тем, вне виртуального пространства – происходит бойня, вот только не со стаями мифических путинских орков, а со своим народом, попавшим под определение, выданное руководителями потоков национального бессознательного. Они осмелились на страшное: они не захотели плыть по реке бессознательного, которая ведет к национальному величию в отдельно взятом государстве. Уж не знаю, каким образом, но эти люди оказались имунными к затоплению великими и оглушающими образами героев-казаков, управляющих вселенной. Эти люди осмелились отказаться от притягательных образов в пользу обыкновенной земной жизни, где каждый ходит на работу, получает зарплату, ездит раз в год отдыхать на море и воспитывает детей, сначала готовя их к школе, потом – к вузу, потом – к семейной жизни с внуками и правнуками.
Собственно – в этом по сути и виноват Донбасс.
Знаете, существует огромное количество причин для распада семей. Одна из них – нежелание одного из супругов погружаться в безумие второго. Скажем, потеря ребенка. Женщина может настолько переживать это горе, что создает из комнаты ребенка мемориал, сохраняет все, вплоть до мусора, проводит сутки напролет в этом некрополе, забрасывая мужа и других детей на произвол судьбы. И когда муж пытается вытащить ее из этого состояния, она не просто сопротивляется, она начинает его ненавидеть, а потом – обязательно бросает. Муж виноват в том, что не разделил безумие жены.
Донбасс тоже виновен в этом… Погружение в бессознательное, в пучину грозных и прекрасных идей, хлещущих их коллективного бессознательного нации, великой, повторяю, нации, которая оказалась в положении бедной сироты, – виделось Донбассу смертельным путем в ад. Там, в бессознательном безумии, можно быть царем вселенной, двигать одной рукой континенты, а другой – пролагать звездные пути. Но от этого не родится хлеб, не вызреют плоды в садах, не окажутся накормленными дети и вылеченными старики… Это путь – к смерти, не к жизни. Но выбравший жизнь Донбасс все же гибнет… Оказавшаяся во власти бессознательного страна не прощает ему этого выбора…
Я не знаю, что делать, потому что больше не пытаюсь достучаться до своих свидомых знакомых. Больше не осталось никого. Я – слишком слаба и пресна по сравнению с образами тех, кто вырыл Черное море и кто зовет людей к великому будущему среди полубогов Европы. Я предлагаю не место в колеснице ариев, породивших из себя весь цивилизованный мир, а страшную картину бойни, где брат убивает брата только за то, что он хочет иной жизни. Я предлагаю открыть глаза и увидеть вот это:
Не ПОСМОТРЕТЬ на это, а УВИДЕТЬ.
Все те, кто еще вчера не сдавался и пытался достучаться до своих бывших друзей и родных, кто из вас еще не опустил руки? Я – опустила, моих сил больше нет. Но я тем более преклоняюсь перед теми, кто не сдается… “Безумству храбрых поем мы песню” и я присоединяюсь к этому хору.
Спасибо за Ваши посты!Вы читаете мои мысли и озвучиваете их.Спасибо!