О смерти моногамии и трансформации неприязни…

Начну как всегда издалека…

Те, кто достаточно давно читает этот блог, уже наверняка изучили все мои привычки и закидоны. Если уже я нашла себе жертву, буду за ней следить, периодически проверяя, че там новенького наблюдается в анамнезе. Среди недавних “любимчиков” образовалась Арина Холина.

И вот Арина выдает последовательно два перла: “Декаданс мужского либидо”, статью, посвященную извечной теме: “Велика Россия, а у мужиков не стоит”, и вторую статью “Моногамия мертва”, посвященную теме “Труба горит, у мужиков не стоит, так давайте случаться под кустами”.

То, что мы из одного поколения, делает Арину гораздо более понятной для меня, потому что наша молодость и зрелость пришлась на одно время. Читая ее опусы, я поняла простую по сути вещь: попрыгунья-стрекоза лето красное пропела, оглянуться не успела, а всех завидных мужиков расхватали. И самый “вкусный” бабский возраст приходится коротать не с мужем под боком, а перед экраном компьютера, потому что старовата Арина для случайных связей, откровенно старовата – в том обществе, где она вращается, предложение на десяток порядков превышает спрос, и собственно, у мужчин даже вопроса не стоит: воспользоваться услугами молодой девки в самом соку – или услугами порядком потасканной тетеньки сорока лет, певицы случек под кустами и феминистических тараканов.

И все, что остается Арине, – объяснять себе и всему честному народу, что это не она некондиционная, а это мир такой.

Собственно, Арина стала мне интересной не потому, что она выдает унылые потуги на эпатаж, а потому, что выдает она эти потуги там же, где либералы выдают свои перлы про “велика Россия, а демократии нет”. Для меня вся эта тусовка – фрагменты одной и той же мозаики. Картинки из слюды, где некрасивые, ненужные нравящимся им мужчинам женщины вынуждены пропагандировать феминизм; а мужчины, не попав во власть и большие деньги, вынуждены прикрывать желание того и другого лозунгами борьбы за свободу личности и общую демократию.

Знаете, что снова и снова наблюдается? Попытки квази-интеллигенции навязать всем остальным собственный образ жизни и свод идей, доказать, что их картина мира – является и нашей картиной мира. Перетащить промискуитет собственных вечеринок, состоящих из пения “возьмемся за руки друзья”, возлияний на кухнях/разговорах о судьбах родины и переходов из койки в койку – к нам, в народ. Нам обязательно нужно рассказать, что феминизм – это основа основ, базовый момент развития женщины; что свободные отношения – верх достижения цивилизации; что моногамия – пережиток прошлого; что таперича, когда наступило царство дамской свободы, проблемы с мужской эрекцией – явление временное, и надобно мужикам теперь учиться делать так, чтобы барыня и рыбку кушала, и на лошадке каталась. В общем, вываливают перед нами продукты своих кухонных базаров промежду водкой и свальным грехом – и считают, что мы будем раскрыв рот сидеть, учиться жизни.

Знали бы они, эти учителя жизни, что сидим мы, народ, который быдло-ватники-плебеи, умильно щеку ладошкой подперли, и жалостливо так на них смотрим. Можно даже добавить выражение лица Александры Захаровой из кино про графа Калиостро: “Бедненький!” Потому что это у них там, в интеллигентско-либеральном обществе плоды промискуитета пожинаются. А мы че, мы сидим… Мужа/жену под бочок придвинули, детей на ковер посадили, смотрим кино хорошее. В спальне есть чем позаниматься – потому как пока некоторые под кустами герпес половой цепляли и трубы/семенники сращивали, мы доказывали, что моногамия жива, да и мы пока тоже. Авторитеты? Так и они у нас есть – нас думать учат не повелители полосатых матрасов и мастера вялого онанизма Викторы, не побоюсь этого слова, Швондеровичи, а те, кого мы считаем действительно цветом интеллигенции и умом нации – навроде Лихачева, Капицы или Васильева.

И это, наверное, больше всего либералов и бесит. Они бы приняли нашу ненависть с бОльшим энтузиазмом, чем прохладное равнодушие или здоровый смех. Они и кричат на всех углах, что их ненавидят, потому что ненависть для них не так оскорбительна, как наши подначки и издевки.

Я уверена, вскоре острая боль от их предательства русских людей, особенно донбасских русских, пройдет. Нам не впервой вырывать из сердца друзей, а значит, бывших любимых артистов-писателей-художников сумеем удалить из сердца и подавно. И тогда неприязнь уступит место жалостливой иронии – на какие еще интеллектуальные потуги может пойти человек, который отчаянно хочет владеть думами, а владеет только мимолетным энтомологическим интересом – где-то между ледями из деревни Лондоновка и новыми туфлями Бейонсе.