Я НЕ ПРОСТО ТАК взяла слово “православный” в кавычки. Очень сильно не просто так.
Не буду называть ни авторессу, ни книгу, просто сюжетец выдам.
Повествование ведется от первого лица. Итак, есть барышня слегка за 30, брошенная мужем-кобелем (а ведь предупреждал ее духовник не ходить за него замуж) и ушедшая по поводу трагедии на любовном фронте в село “работать удаленно переводчиком”. Пустое село, где и проживает сама барышня, сопровождаемая бассетом, и где присутствует еще один странный заселенный дом, с горящим ночами окошком.
Героиня наша не красавица, но прекрасной души человек. И вот однажды сбежавший бассет оказывается во дворе того самого загадочного дома, где и обитает мужчина нечеловеческой красоты: с прекрасной фигурой, музыкальными пальцами рук, мужественной нижней челюстью, и голубыми глазами неимоверной глубины и сияния. По ходу дела выясняется, что душевные качества мужчины – примерно такой же красоты, как и его глаза с пальцами. Героиня истошно и с полпинка в него влюбляется, но тут (звучит тревожная музыка) – оказывается, что красавец – бывший олигарх, попавший когда-то в катастрофу, брошенный всеми родными и имеющий смертный приговор в виде тромбоза всех сосудов, грозящего при любом повышении артериального давления (да, малята, вы уже начинаете догадываться) – его убить.
И у наших героев начинает развиваться полный страданий роман чисто платонического свойства, где мужчина не может обладать женщиной, так как тромбы-тромбы, а женщина не может претендовать на мужчину, ибо развод еще не оформлен юридически. Поэтому роман развивается под звездами при помощи вздохов, в полях при помощи букетов, а так же в городе при помощи Поршака, доставляющего в кафе, где грудастые официантки оказываются охотницами за красавцем, но которых одним взглядом ставят на место, ибо – духовные возлюбленные гораздо прекраснее грудастого обслуживающего персонала.
В общем, потом любовь-страдания-любовь, затем – смерть героя на руках у возлюбенной, наследство примерно в лям зелени (а где же бескорыстие и вечные ценности?), суды с понабежавшими наследничками (так! – И.А.), выигранные героиней, а потом – год страданий в селе на могиле возлюбленного, прерываемый приездом героя номер 2, внешне очень похожего на помершего возлюбленного (только моложе и здоровее), тоже бизнесмена, с того же полпинка влюбившегося в нашу героиню, которая стала еще прекраснее душевно, но хуже внешне, ибо от страданий у нее появились темные круги под глазами.
Герой номер два – долго добивается нашу героиню, ибо на этот раз у него нет никаких тромбов, а есть вполне здоровый тестостерон, плещущийся у макушки – но героиня, хоть уже и развелась, все еще верна умершему возлюбленному номер 1, да и без брака не давай поцелуя, хоть тебе и 31 год. По ходу страданий герой заболевает гриппом, и, выхоженный героиней, отправляется в Москву, чтобы примчаться тут же назад, ибо героиня тоже сваливается с более тяжелым гриппом, из которого ее и достает Аспирин и любовь героя.
Потом – следуют еще страдания по поводу того, что героиня никак не может понять, кого она больше любит, покойного героя 1, или молодого здорового героя 2. Ну и после того, как героя 2 ранят ножиком хулиганы, побитые героем 1 еще до смерти, ибо герой 1 был еще и каратистом – и наша героиня мужественно останавливает ему кровотечение и вызывает скорую, наступает честным пирком да за свадебку.
И потом, через два года после свадьбы, героиня все еще счастлива с героем, ибо “никто не верил, что мы уже два года женаты, ведь мы везде ходили за руку, а иногда целовались прямо на улице, вызывая смех подростков”.
Продолжать не буду, там еще есть вторая книга, а я ее еще не начала.
Но вы вообще прочувствовали “православный роман о любви”?
Слушайте, ну я понимаю, литературно одаренных верующих людей не так уж и много, поэтому “православным писателем” может называть себя любой графоман, тем более, что сетевых ресурсов для публикации своих фантазий сейчас – как грязи. Но вы вообще прочувствовали сюжетец?
Речь идет о ТРИДЦАТИЛЕТНЕЙ героине! Авторесса же – вообще 1970 (!!!) года рождения, понимаете? А уровень фантазий о красивой любви находится на уровне девочки-подростка, причем сильно раннего, едва формирующегося подростка, который может фантазировать о мужчинах исключительно на уровне выше плечевого пояса.
Ведь в подобных фантазиях, не запрятанных под литературным талантом, все как раз предельно просто. Объясню. Литературно одаренный человек творит своих героев и вообще свою вселенную из частей своей личности, но поскольку личность многогранная и действительно глубокая, ты никогда не догадаешься, что там за часть личности взята и насколько она соотносится с доминирующим дневным сознанием автора, с его Я. Скажем, Анна Каренина – явно часть толстовской анимы, присоединившая гением автора к себе массу вполне живых людей для создания полного образа, но какая и насколько Лев Николаевич сам видел жизнь так, как его героиня, – сказать ужасно сложно, не будучи литературоведом и биографом графа из Ясной Поляны (да и там, боюсь, тоже все очень смутно и недоказуемо). А у людей литературно малоодаренных, герои – плоские, как и сам дар – чаще всего вываливают пред наши читательские очи продукты фантазий самих авторов.
И вот представьте себе, насколько и автор, и восхищающиеся этой книжкой читательницы, должны забить в себе женственность и вообще осознание радостей плоти, чтобы в качестве сюжета о любви выстроить роман с героем, прекрасным, как принц, но только без секса, ибо секс и смерть в его случае – одно и то же. И героиня, которую тянет к герою, должна бороться в себе с любыми проявлениями телесности, ибо – она может стать палачом своего любимого.
Вот оно, мы выходим, собственно, к тому, что я обозначила “православной любовью” исключительно в кавычках. Не знаю, откуда и зачем – сотни православных женщин стали считать брачные отношения некой грязью, поводом для чуть ли не бескровного мученичества, извинительными лишь для зачатия детей. Откуда это масштабное подавление в себе женского настолько, что даже в православных романах про любовь сюжеты крутятся вокруг платоники, а представление о счастливом супружестве находится на уровне 14-летней девочки, считающей максимумом любви – держание за ручку и поцелуи в центре города на глазах всего народа.
Слушайте, вспоминаю себя и понимаю, что такие фантазии обуревали меня лично где-то в старших классах школы максимум, потому что в институте они мне уже стали казаться слишком дурацкими и слащавыми.
Я в толк взять не могу, откуда это пришло и зачем так активно насаждается среди женщин? Я слышала о даме, мамаше нескольких детей, которая мало того, что считает косметику и красивую одежду – билетом в геенну огненную, так еще и творящей Иисусову молитву во время супружеского соития. Мне слабо представляется вообще половая жизнь с женщиной, которая в постели с мужем вот так вот “восходит по тропе бескровного мученичества”, но бедняга муж, тоже православный человек, считается ею едва ли не озабоченным маньяком, к приступам полового влечения которого нужно относиться как к бичеванию святой римским солдатом. То, что мужчина живет во вполне светском обществе и вокруг него – полно нормально одетых и накрашенных женщин, а значит, ему приходится бороться с искушениями еще и с этой стороны, – даму не то, что не волнует. Это в голову ей не приходит. То, что она могла бы помочь ему этих искушений вообще не иметь – тоже в голову не приходит. Есть она, мученица, и есть он – озабоченное животное, к которому надо периодически снисходить (по его слабости). А любовью и пламенем страсти эта дама – вполне логично – считает вот эту книжицу про олигарха с тромбами. То есть вот это история: есть красавец, от которого все официантки с грудями харкают кровью от зависти, а он – любит меня, душевную красавицу, а им хамит. И сексом низя ему заниматься, вот где воспарение среди небесных сфер и чистота во всем.
Не могу ни понять, ни в толк взять, каким образом эти женщины детей-то своих любят, если считают их продуктом грязи и мученического снисхождения к животной похоти собственных мужей? Но ведь любят детей, не монстры ведь они. Где, в каком месте происходит логическая подмена понятий? Видимо, в библейском благословении Божием плодиться и размножаться – другого объяснения найти не могу. То есть ради “плодиться” – можно, а просто так – нельзя.
Отчего этим дамам не приходит в голову, что мы – сотворены Господом полностью, от кончиков волос до кончиков ногтей. Наше учение – не гностическое учение с наименованием кучи всяких ответственных за правые ноздри и левые легкие. А раз Господь сотворил нас полностью, то нет в нас ничего грязного и нечистого. И значит, наши взаимоотношения в области пола – тоже благословлены Богом, потому что если некий орган сотворен, значит, и применение ему – сотворено и благословлено Творцом. Бог не благословляет блуд, в браке же – нет неблагословленного. Мы люди, наши влечения – совершенно естественны, особенно, если направлены они на родного супруга или супругу. Где же здесь грязь и блуд? Где здесь мучение и необходимость терпеть?
Что за радость такая – забить в себе проявление пола и начать кричать, что нужно стать ангелом на земле? Хочется ангельской жизни? Так в монастырь – там плоть забивают и борятся с ней. Чего же в брак вступать, чтобы потом мужа или жену в угоду своим фантазиям в жертву приносить? Ну нет в тебе стремления к брачной жизни, чувствуешь, что не твое это, кажется это действительно неприемлемым – так и дело с концом. Веру сейчас никто не гонит, либо в монастырь, либо живи себе целибатом. А зачем любимого человека – без его согласия, вот что самое ужасное! – в плен своих фантазий загонять? Или держать его в черном теле, с постной физиономией приступая к исполнению супружеских обязанностей – мол, на, подавись, раз уж невмоготу тебе. Или честно по совместной договоренности – поститесь. Апостол Павел вон достаточно понятно изложил все в своем послании.
А вот так запрессовать в себе все, относящееся к полу, от одежды до влечения, да потом еще и объявить это – единственно верным, да еще и по-настоящему православным, а всех, кто так не живут, – причислить к достойным ада… Писать про это дело книги и статьи, насаждать свое мнение среди неофитов – объявляя это “настоящим православием”… Ну-ну, дедушка Фройд все это дело еще в начале 20 века называл сублимацией и давал вполне себе работающее объяснение про перенаправление все той же проклинаемой энергии в другое русло.
Если честно, больше всего мне жаль мужей и детей этих женщин. Как я уже говорила, мужья несут на себе отдельный крест осознания своей животной и пакостной сущности, причем видя православных мужей нормальных вменяемых баб, они еще глубже страдают, понимая, что не все такие стукнутые праведностью, есть и те, кого женщина любит не только любовью сестры. Что православная женщина может быть и красивой, и в меру накрашенной, и в меру веселой, и гордящейся своим мужем не только в области заработка денег или особенной молитвенности – но и потому, что он доставляет ей много радости и любви в чисто телесном смысле.
А дети… особенно девочки. Ну вы уже можете себе представить, кого такие особенно праведные мамы воспитывают. Я уже о таких писала в статье о намоленных Ассолях – и степень искалеченности их психики могут оценить только мужья, если таковые решатся связать с ними свою жизнь.
Что скажу в конце концов… Обидно, что такие псевдоправославные закидоны начали иметь поддержку не просто среди отдельного слоя православных женщин, они поддерживаются “православными писательницами и публицистками”, пишущими романы с такими пубертатно-незрелыми сюжетами. Эти дамы не просто пишут в “уютных жежешечках”, они издаются и переиздаются, пишут статьи на другие темы – а чему ж может научить женщин женщины, которые заколотили свою женственность не просто досками, а дубовыми баланами, да еще цепей поверх намотали, шоб понадежнее? Тайна сия не так уж и велика есть – они учат и тому же… Как забить в себе женщину – и назвать это подвигом веры. Хотя задай им вопрос: а зачем Христу было творить тогда чудо на брачном пире, если Он считал брак – уступкой животным инстинктам в целях размножения? Боюсь, ответа не дождаться…