Я все же пересмотрела скоттовский фильм. Мне нужно было сделать это – потому что обычно в первый раз я смотрю на сюжет, спецэффекты, модификации чужих. На мысли режиссера о вере просто не хватает внимания.
А сейчас – обращала внимание не на тупость людей и особенности вселенной, а именно на ход рассуждений режиссера о сути веры и соотношении создания и создателя.
При втором просмотре стало ясно, что это – фильм не столько о людях, сколько об андроидах, вернее, одном андроиде. О том, что происходит тогда, когда несовершенное создание начинает играть в создателя и наделяет свое творение всеми своими пороками, которые имеют тенденцию развиваться и прогрессировать.
Вот смотрите: наш творец – Бог, самосовершенный Дух, ставший ради нашего спасения совершенным же Человеком. Он создал нас свободными и положил нашей целью обОжение. Мы воспользовались своей свободой себе на горе и впустили в мир грех и смерть. Но ценой Своей смерти и воскресения Бог искупил и нас и мы все так же можем обОжиться, стать подобными Ему, какими мы были созданы. То есть потенциал нашего развития включает в себя сценарий уподобления творцу, равно как и совсем другой сценарий, с противоположной направленностью, осатанение.
Во вселенной Скотта люди тоже сотворили существо по своему образу и подобию. Наделили его свободой и творчеством (а ведь единственное во вселенной существо, кроме Бога, способное творить, – это мы, люди), наделили его разумом. И это существо с говорящим именем Давид (не даром в начале фильма нам очевидным образом показывают, в честь какого библейского царя был назван андроид) – тоже стало обладателем потенций развития. По образу и подобию своего создателя. Можно сказать, андроид оказался в состоянии очеловечиться – и он сделал это, уподобившись своему создателю, Вейланду, с которым мы сталкивались и в “Прометее”, и в “Завете”. Пятиминутная роль Гая Пирса говорит нам все об этом человеке – и, собственно, нам незачем больше удивляться тому факту, что творение превзошло своего создателя вначале в “очеловечивании”, а затем и в последующем развитии вплоть до поцелуя Иуды и финального шествия под Вагнера по кораблю с не менее говорящим именем “Завет”.
Вся история Давида – от уничтожения цивилизации создателей до жуткого эксперимента со спасшей его Элизабет Шо – это история обезумевшего создания, вступившего на путь греха. Скотт дотошно показывает нам, куда приводит этот путь, особенно когда искупления нет и быть не может. Методично уничтоживший не им созданную жизнь, обезумевший андроид смог создать жалкое подобие, жуткую помесь лаборатории и парка страшных аттракционов. В попытках подарить своей спасительнице жизнь (а я уверена, что Давид как умел любил Элизабет и хотел сделать ее бессмертной, как и он сам) – он калечит и в конце концов уничтожает ее, причем обратите внимание, могила Элизабет Шо не является ее могилой, потому что в своих блужданиях по лаборатории Давида люди видят то, во что превратилось тело Элизабет. И боюсь, эта история еще может иметь свое продолжение.
Андроид говорит Уолтеру, своей менее совершенной копии, лишенной людьми дара творчества и свободы, что ему стало унизительно служить таким жалким, таким слабым людям. Что он – не слуга более. Речь тут идет о том, что по-русски мы называет “раб Божий”, а по-английски – servant of God. Человек смиряется перед ликом Бога и свободно хочет ему служить, почитая это своей честью (либо, воспользовавшись свободой, уходит служить совсем другим вещам). Андроид не желает служить своему создателю – видя, как слаб и несовершенен его творец. И бунт создания оборачивается катастрофой для создателя – потому что несовершенный творец может создать только еще более несовершенно творение, пусть даже бессмертное, вечно здоровое и молодое, – тут же возненавидев это создание за такие привлекательные черты.
Собственно, Скотт в своем фильме размышляет не о вере как таковой – а именно о бунте создания против создателя. Вопросы веры в фильме поднимаются исключительно в качестве второстепенных – потому что режиссера в первую очередь интересует то, как может бунтовать несовершенное творение несовершенного творца.
Надеюсь, фильм не провалится в прокате и Скотту дадут денег на следующую часть – потому что за этой вселенной я слежу с особым удовольствием. В отличие от бесконечно мельтешащих марвеловских супергероев, в скоттовских фильмах есть о чем подумать.