И шо, вы ото подумали, крутое пике перешло в плавное планирование до аэродрома? Нет, “свято наблыжаеться”, поэтому только хардкор, только крутые приключения.
Поскольку мне нужно было выносить из оставленной жиличкой раньше квартиры все оставленное и нажитое непосильным трудом, то, взявши в руки пачку мусорных пакетов, ваш пламенный друг человека бросилась на амбразуры с целью собрать весь хлам и вывезти его, пока не пришли рабочие красить стены и перестилать линолеум. И вот в ходе разгребания и расчищения авгиевых конюшен взгляд мой замыленный падает на декоративную полочку, встроенную в стену, и видит там… пистолет, ребята, мой взгляд видит там пистолет. Австрийский Глок собственной персоной (не спрашивайте, откуда я знаю про Глоки – не путать с глюками – детективов я прочла на своем веку достаточно). Беру в руки – тяжелый. Окончательно офигев от находки, кладу ее в целлофановый кулечек (да, малята, я такая) и тупо двигаю в свой офис, потому что решительно не знаю, что с ним делать.
Разумеется, уборка отодвигается на хрен, я просто подвисла – и приняла единственное, как мне показалось, верное решение: дождаться возвращения с работы мистера Адамса. Несколько часов спустя, я приношу отужинавшему и благостно настроенному супругу кулечек и моментально обрываю томность вечера, который он планировал провести на диване с женой под мышкой.
Поскольку мои знания об оружии ограничиваются теорией, а мистер Адамс все-таки мальчик, то он разбирает адскую машинку и хотя бы видит, что магазин пустой. Меня же смущает тот факт, что часть пистолета металлическая, а часть – пластиковая, но при этом он реально тяжелый, грамм 700 или больше. И пока мы смотрим друг на друга и тупо продолжаем не знать, что делать, я, наконец, звоню брату-полицейскому, которому, как любая очень умная и находчивая особа, сообразила позвонить лишь спустя несколько часов.
Далее – диалог:
Ира – Братка, я нашла пистолет в одной из квартир. Жилички нет в стране. Что делать?
(Молчание)
Брат – Ты до него дотрагивалась?
И – Да. И муШ тоже.
(Молчание еще красноречивее, в нем я считываю все те ласковые эпитеты, которыми награждается почетная управдомша, почетная идиотка, почетная #ятраблыразрулюруками нашего дома).
Б – Слушай меня внимательно. Еще неизвестно, настоящее это оружие или нет, не паникуй раньше времени. Звони в полицию и рассказывай им о находке. Положи его куда-нибудь туда, где до него не доберется никто из домашних или посторонних. Сразу скажи, что вы оба до него дотрагивались. И еще – протокол предписывает нам направить на вас оружие, пока мы не изымем пистолет. Держи руки на виду и сразу скажи офицеру, что пистолета у тебя с собой нет. Ты все поняла?
И – ЫЫЫ! Я боюсь!
Далее братка применяет практические знания в успокаивании тупых сестер, не догадавшихся отзвониться ему сразу после находки, и содержание этого разговора может быть интересным только доктору Пиндершлосс в качестве практикума.
Звоню в полицию. Видимо, нервы последнего времени, помноженные на приближающийся вестерн, делают мой голос ну совсем уже вызывающим соболезнования слушателей, поэтому девочка-оператор ласково утешает меня и призывает спокойно дождаться полицейских.
Воображение услужливо подкидывает картины группы спецназа, прибывающего в наш сонный дом, чтобы направить на меня пистолеты, автоматы, револьверы ковбоев Дикого Запада, отдельным номером программы на передний план выходит Арни, строго щурящий терминаторовский глаз с базукой на мощном плече. Из-за Арни выглядывает текучий Терминатор с руками-пулеметами и Рокки с пулеметными лентами, обмотанными вокруг голого торса. Я спешу переодеться (на дворе вообще-то почти 10 часов вечера и я уже в домашней пижаме).
Через пять минут раздается звонок полицейского – он у дома. Я спешу в лобби, предусмотрительно держа руки чуть ли не на манер фрицев Сталинграда – и вижу реально спустившегося с неба ангела. Передо мной стоял парень совершенно нереальной красоты, голубоглазый, белокурый, словно с картинки про идеального англо-сакса, по которому умирают мировые подиумы – в униформе, бронике, при всех дубинках-баллончиках-пистолетах… Не увидев за ним ни Арни, ни Рокки, ни даже спускавшуюся под вагнеровский “Полет Валькирий” с вертолетов бригаду морских котиков, я чуток расслабилась и когда поняла, что на меня даже не планировали направлять пистолет, чуть не разревелась от облегчения.
Сопроводила констебля в офис, где он, надев перчатки, уверенно на раз-два-три разобрал адскую машинку и объявил, что это пугач, хотя очень похожий на настоящий. Вытащил свой Глок (мамма мия, оказывается у них на вооружении австрийские пистолеты), дал рассмотреть боевой вариант, показал обойму с пулями, сравнил с обоймой найденного пистолета. И предупредил, что все равно забирает находку, потому что его можно при желании расточить и преобразовать в то, чем реально можно убивать людей.
Зашли в квартиру жилички, где он осмотрелся, расспросил о ней самой (невинная китайская студентка, я реально сама была в шоке, что у нее была такая вот пукалка в доме, ведь у нас не Штаты, у нас пока получишь все эти разрешения на ношение оружия, поседеешь, даже если ты охотник). Мало того, я понимаю, почему она эту пукалку бросила, уезжая из страны, но зачем вообще она тут понадобилась? По протоколу американские полицейские начинают стрелять на поражение, даже если вы начнете угрожать игрушечным пистолетом – тут с этим взаправду строго. Самозащита? От кого? У нас спокойный район. Для самоуспокоения? Чем нужно заниматься, чтобы ЭТО успокаивало…
В общем, констебль, видимо, тоже проникся моим состоянием и начал вести какие-то шуточные беседы, расспрашивать, откуда мы, как нам Германия (он там тоже бывал) по сравнению с Канадой. Протрындев где-то минут двадцать, я проводила его до машины и, так сказать, проследовала по месту прописки.
Надо сказать, жильцы, совершающие вечерние моционы, и во всех других домах всегда напрягающиеся по поводу визитов в дом полиции, в моем конкретном случае давно на все забили, потому что их удивлялка поломалась еще пару лет назад, когда брательник начал заявляться к нам домой после дежурств в полном боевом облачении. Несколько раз прикинувшись соляными столпами, созерцавшими управдомшу в обнимку с суровым парнишей в разгрузке, жильцы затем заподозрили родственные связи и расслабили булки – так что визиты представителей закона в дом для них носят не боевой, а расслабленный характер, поэтому никто не паникует, не забрасывает меня звонками, кого убили-расчленили-урыли и не пора ли укрываться ветошью и укладываться ногами к вспышке.
И только проводив констебля я поняла причину его ласковых разговоров: все это время я разглагольствовала о преимуществе Дрездена перед Лейпцигом в платье, надетом строго наизнанку, с кокетливо болтавшимися по боками карманами и швами наружу. Ну как бы и ему, конечно, веселее, и мне есть чего повспоминать. Как выражается братуха: “Ты бы знала, как круто на дежурстве встретить просто нормального человека о поболтать с ним о всякой фигне, а не насилии, трупах, передозах и грабежах”. Так что, надеюсь, хотя бы часть вечера и полицейский провел на позитиве, болтая с заполошной теткой в платье наизнанку, нашедшей ненастоящий пистолет в месте, где к нему не прилагался настоящий труп.
Ну а я, разумеется, нажралась валерианки и сумела заснуть где-то эдак после часу ночи, чтобы в 6 утра быть разбуженной ослом из Онтарио, который чисто ошибся номером по причине того, что у него уже 9 утра и можно ж звонить на Тихоокеанское побережье, не потрудившись посчитать разницу во времени.
Поэтому следующий день с тремя бригадами рабочих у меня получился очень интересным, но смутно запомнившимся. Но это, конечно, уже совсем другая история.