Людмила Павличенко, лучший снайпер Великой Отечественной среди женщин

Мы с моим другом любим периодически присесть на обсуждение фильмов, а он, как человек, когда-то имевший отношение к армии, бесконечно плюется от всех современных фильмов о войне.

В конце концов я задала ему вопрос в лоб: что было снято после распада СССР, что можно смотреть без чувства испанского стыда и желания обплевать экран слюнями? Ответ был следующим: “Битва за Севастополь”, остальное – попса, в которой перепутаны все со всем – от особенностей формы до винировых зубов и подколотых лиц актеров.

К своему стыду фильма я не видела – и тут же засела в выходные смотреть этот фильм 2015 года.

Я не планировала писать рецензию на этот фильм – оговорюсь только, что Пересильд все же потрясающая бездарность, если сумела просрать даже такую роль (причем мой друг утверждает, что она вполне неплохо справилась), но я видела, что ее переигрывают все – от актрисы второго плана, сыгравшей ее подругу, до эпизодников, изображавших солдат и коммунистических функционеров. Все же не имей сто талантов, а умей пристроиться к правильному питательному – что Юлия блестяще нам всем доказывает сколько уж лет подряд. А между тем выбор Юлии на роль главной героини – настоящее оскорбление памяти этой женщины, потому что Людмила Павличенко – личность действительно неординарная, во-первых, она была потрясающе красива, во-вторых, необычайно умна, а в третьих, – у нее был настоящий талант, впрочем, талант довольно страшный и грустный. Она была великолепным снайпером. И для исполнения ее роли нужна была актриса, которая сумела бы передать переход от молоденькой наивной девчонки-студентки к хладнокровному солдату-снайперу, видящему глаза врага перед тем, как сделать смертельный выстрел, а затем – к одному из самых влиятельных дипломатов, повернувших ход войны в нужную для родины сторону. Если бы роль Людмила поручили актрисе дарования Касаткиной или Демидовой, это был бы прорыв в кинематографе, это был бы реальный Оскар и Золотая ветвь, но увы… Не срослось…

Но я пару раз за фильм все ж расплакалась – только не по поводу действия; у меня в мозгу крутилось только одно: “Твари, какие же вы конченные твари, если даже в 2015 году, отжав Крым и разворошив Донбасс, вы еще были способны снимать с украинцами хорошее кино, в котором звучит и русский, и украинский язык, где поются русские и украинские песни, где нет противопоставления себя “проклятому коллективному Западу”, где американцы тоже положительные герои и помогали фронту. Где есть блестяще проведенная буквально несколькосекундная роль бывшего белогвардейца, которая рвет сердце на части тем, что именно этот белогвардеец произносит, так же, как рвут сердце и роли адмиралов, генералов, и остававшихся в Севастополе детей”. И “твари” тут – не русские люди, а крысы, умудрившиеся так изговнять наследие, доставшееся им от нашей общей страны, умудрившиеся сделать так, что в 2023 году человек, смотрящий на русско-украинский фильм, начинает испытывать только горе и жутчайший раздрай – неужели же так было. Совсем недавно было – а кажется, что в прошлой жизни столетия назад.

Но так или иначе – меня заинтересовала главная героиня фильма, так малодаровито исполненная Юлией Пересильд. И оказалось – что героиня достойна того, чтобы написать о ней отдельный пост, чтобы не забыть это имя.

Начну все же издалека. Сам принцип ведения войны был кардинальным образом изменен с изобретением первого оружия массового уничтожения – пулемета и автомата. В области произведения одиночных выстрелов – ситуация изменилась с появлением нарезного оружия, которое изменило дальность стрельбы на сотни метров по сравнению с гладкоствольным.

Снайперы в современном понимании этого слова появились с массовым началом выпуска нарезного оружия – и в Первую мировую войну обнаружилось, что снайпер может существенно изменять ситуацию на поле боя, прицельно убивая командиров и лишая отряды врага возможности полноценно вести бои. Первыми снайперами становились охотники, прекрасно владевшие оружием и умевшие незаметно приблизиться к врагу и оставаясь незамеченными уничтожать силы противника.

На счету мужчин-снайперов – сотни солдат, таежный охотник Михаил Сурков в годы ВОВ уничтожил более 700 фашистов. Среди женщин наивысший результат показала Людмила Павличенко.

В отличие от фильмовой биографии, где на войну уходила зеленая вчерашняя школьница (кстати, это ляп фильма, когда говорят, что Людмила – 1916 года рождения и при этом – говорится, что она едва поступила в университет после школы). Так вот, Людмила Павличенко (урожденная Белова), родилась в семье героя Гражданской войны, ставшего сотрудником НКВД, сначала семья жила в Белой Церкви, а потом перебралась в Киев. В 10 классе девушка устроилась на завод “Арсенал” чернорабочей, встретила своего будущего мужа, Алексея Павличенко, и родила сына Ростислава. То, что Людмила прекрасно стреляет, выяснилось действительно случайно – она с друзьями гуляла в парке, пришла в тир и выбила там все мишени. Молодая женщина ни сном ни духом не мечтала о военной карьере, училась на историческом факультете и видела себя музейным работником. К сожалению, брак Людмилы распался до войны – и она развелась, оставив себе фамилию мужа.

В тире, где она столь удачно выбила все очки из возможных, служил бывший красный командир – и он взял с Людмилы обещание пройти школу снайперов. В принципе молодежь накануне войны обязательно состояла в разных спортивно-военизированных обществах – в каждом парке была парашютная вышка, тир, кружок ОСОАВИАХИМА (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству), кружок планеризма и прочие организации, доказывающие, что СССР ну совершенно не готовился к войне, так что Людмила обещание сдержала и в школе снайперов действительно отучилась.

В июне 1941 года Людмила была на практике в музее Одессы, как только объявили о начале войны, она тут же записалась добровольцем и со своим соединением начала воевать на южном направлении обороны страны.

За все время обороны Одессы Людмила уничтожила 179 противников, показав себя очень результативным снайпером, ее дивизия уходила из города одной из последних, прикрывая отход армии и гражданского населения.

За Людмилой очень быстро начали охотиться снайперы фашистов – она выработала свой “фирменный” стиль, заключавшийся в том, что она часами могла неподвижно лежать, полностью замаскировавшись и не делая ни единого выстрела. Это изматывало противника, и как только враг поднимал голову, чтобы переместиться, Людмила делала единственный результативный выстрел, неизменно попадавший в цель. Что только против нее ни применяли – и отряд снайперов (она уничтожила 30 человек оттуда), накрывали ее предполагаемые лежки массированным огнем, использовали чучела и даже живых зверей – все было безрезультатно. Враги уничтожались – Людмила себя не обнаруживала. Свою винтовку СВТ-40 она называла “Светкой” и берегла ее как ребенка.

На войне Людмила познакомилась с лейтенантом Леонидом (по другим версиям Алексеем) Киценко и у них завязались отношения, Леонид был тоже снайпером и пара начала работать вместе. В одном из боев ребят накрыло минами и Леонид заслонил Людмилу собой, приняв на себя град осколков. Она сама вытащила Леонида на себе, но шансов выжить у него не было. Потеряв любимого человека, Людмила начала воевать еще яростнее и вскорости довела счет убитым врагам до 309. Она была тяжело ранена во время минометного обстрела, попала в госпиталь и была признана негодной для военной службы.

Слава о Людмиле летела далеко за пределами Южного фронта, и когда стало понятно, что воевать она больше не сможет, ее включили в состав делегации, которая поехала в Америку убеждать США открыть второй фронт.

Людмила с Элеонорой Рузвельт.

Людмила прекрасно говорила на английском языке, но сначала ее никто не воспринимал всерьез, журналисты терзали ее идиотскими вопросами, носят ли на войне юбки или штаны, можно ли советским солдатам красить губы и завивать кудри.

Но все изменилось, когда она однажды вышла без бумажки и просто глядя в глаза собравшимся сказала свои легендарные слова, вызвавшие бурю оваций на 10 минут, а затем собравшиеся все как один подписали петицию с требованием открывать второй фронт.

“Джентльмены, мне 25 лет. На фронте я уже успела уничтожить 309 фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?»

Людмила Павличенко на обложке одного из американских журналов

У Людмилы сложились прекрасные отношения с Элеонорой Рузвельт, они дружили до конца жизни первой леди и встречались более 15 раз.

После возвращения из Штатов Людмила стала инструктором в школе снайперов и подготовила десятки воинов, более тысячи ее учеников ушли на фронт и показали прекрасные результаты. В 1943 году ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Мечта стать музейным работником так и не сбылась – после окончания войны Людмила работала в Штабе ВМФ, занималась наукой, выступала с лекциями и обучала курсантов.

Она умерла совсем молодой, в 58 лет, сказались старые раны, ее похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище.

А теперь несколько деталей, которые в официальной биографии героя СССР старались не акцентироваться.

Мать Людмилы Елена принадлежала к старинному дворянскому роду, от репрессий ее спасла фамилия мужа, соратника Чапаева, вполне рабоче-крестьянского происхождения, героя Гражданской войны. Первый муж Людмилы был старше ее, и, если бы мне пришлось выражаться современным канцеляритом, речь шла о совращении несовершеннолетней, потому что Людмила забеременела в средней школе, семья вынуждена была перебраться в Киев подальше от осуждения общественности (отцу очень кстати подвернулось предложение перевестись в другой город по службе), быстро был оформлен брак – и так же быстро состоялся развод. Ростислав, сын Людмилы, – 1932 года рождения, считайте сами, когда девушка забеременела и когда родила. Воспитанием мальчика занималась бабушка – мама Люда поступила в университет, потом проходила обучение в школе снайперов, потом проходила практику в Одессе.

Людмила не успела выйти замуж за лейтенанта Киценко, известно, что они подали документы на заключение брака, но не успели расписаться из-за смерти Леонида (или Алексея). Третьим мужем Людмилы стал Константин Шевелев, но этот брак был бездетным. Ростислав вырос, стал юристом, закончил Высшую школу КГБ и биография его, как я понимаю, засекречена. Даже будучи похороненным рядом с матерью на Новодевичьем, он не имеет на табличке указания, кем ей приходится.

Вот такая история.

Знаете, я ведь действительно все время думаю о том, как хорошо, что они не дожили. Скажи кто Людмиле, что через 80 лет русские и украинцы будут убивать друг друга, американцы будут объявлены всеобщими врагами, а победу будут делить как расползающееся одеяло, она бы молча достала свою “светку” и выстрелила говорящему в лоб. Не стала бы слушать объяснений про блок НАТО, международную политику, “мы были вынуждены” и “где мы были 8 лет”. Я все чаще думаю о том, какое же это на самом деле благословение – блаженное неведение. Они, полившие каждую пядь земли своей кровью, умевшие договариваться с друг другом невзирая ни на что, умеющие слушать и слышать то, что говорит этот другой, даже если он непонятный и принадлежащий к лагерю если не врагов, то соперников, защитившие мир один раз и не вбросившие его в ядерный апокалипсис, несмотря на огромный риск нажатия кнопки, – заслужили не ведать, в какой адище обратят мир их внуки и правнуки.

Есть иногда таланты, которые имеются – но навсегда остаются скрытыми для их обладателей. Я где-то прочитала шутку: умер повар захудалой забегаловки, и никто так и не узнал, каким великолепным военным генералом он мог бы быть. Мир не увидел талантливого музейного работника Людмилы Павличенко, так случилось, что мир узнал великолепного снайпера в лице этой невысокой красивой женщины. Она отдала войне всю себя – отдала материнство, женское счастье, здоровье, долгую жизнь, несделанные открытия и невыученных мирных историков-студентов. Вместо них – были бои, была война, был любимый человек, закрывший ее своим телом, были военные студенты, обучавшиеся у нее воевать, потом были болезни и ранняя смерть. Жертва ее была ненапрасной – она вместе с миллионами солдат всех стран защитила мир от фашизма.

Как жаль, что те упыри, которые заварили всю эту страшную кашу, останутся в памяти не как хорошие тренеры по дзюдо, физики, инженеры или музыканты. Они в памяти людской присоединятся к тем, кто мог бы быть посредственным художником, приходским священником, хозяином скобяной лавки или средней руки помещиком, но стали теми, кто захлебываясь в крови, будут еще не один век ужасать историков и учеников. Уж лучше б оставались среди серостей – но не имели бы на душе морей крови.