Значится, на дворе у нас стоит 1902 год, Константин Сергеич Станиславский, изображаемый Константином Крюковым, все более походящим на родича Федора Бондарчука хоть внешне, хоть манерами и ужимками, обдумывает свой знаменитый метод; по Хитровке слоняется “дядя Гиляровский”, помесь доктора Тырсы и батяни-комбата Михаила Пореченкова, сжимающего в одной руке кастет, а во второй – казацкий хлыст; в Хитровских кабаках собираются блатные и нищие с сытыми лицами, побритыми подмышками (я не шучу), отличными белыми зубами и чистой кожей.
А вот и главный хитровский секс-символ.
Отвлекусь немного. Имя режиссера вы уже на плакатике узрели. Когда-то очень приличный режиссер Карен Шахназаров нонче, как говорится, сменил призвание. Снимал он снимал кино, и тут внезапно херак – и его пронзил яркий луч патриотизма. Яркий луч привел его в самые чудесатые телешоу типа Соловьевщины, где мЭтр с серьезным видом вещает о необходимости жахнуть по украинцам чем-нибудь тяжелым типа атомной бомбы и всем доказать, что Россия – великая держава.
Я уж думала, что на этом режиссер и закончит свой творческий путь, однако – надеждам моим не суждено было сбыться. Режиссер решил снять чего-нибудь очень патриотичного – и для этого решил не просто скрестить Гиляровского с Конан-Дойлом на материале родных осин. Он еще решил и показать типичнейших представителей московского дна. Одна из этих представительниц – вот эта мадам с фоточки. Глядя на нее сразу можно понять, что дедушка-режиссерыч уже старенький, поэтому ему только и остается, шо посмотреть, ну и может – поШШупать.
Итак, перед вами хитровский секс-символ в представлении господина Шахназарова, в которой, если взять в руки лупу имени дедушки Фрейда, угадывается вся суть старческих фантазий вышеозначенного дедушки.
Итак, у нас имеется 1902 год от рождества Христова, глубины Хитровки. Сия Эсмеральда имеет сложно окрашенные в технике омбре заламинированные волосы, белоснежные виниры, ламинированные брови, макияж 21 века с матовой помадой. По сюжету мадемуазель – содержанка главного вора Хитровки, бывшая княжна. По французски княжна говорит с нижегородским прононсом и голосом Анны Нетребко, ходит – как провинциальная проститутка никогда в жизни не носившая не то, что корсета, а мало-мальски удобной обуви, поет – как пьяная бухгалтерша из караоке, а на мужчин смотрит так, словно они уже разделись и положили ей на тумбочку пять тыщ.
Актерского дара у барышни по имени Анфиса Черных то ли не водится в принципе своем, то ли это режиссерыч требовал от нее так странно изображать свою героиню. Вот тут я не знаю – потому что доктор Тырса “дядя Гиляй” в принципе может неплохо произносить свои реплики и худо-бедно изображать кого бы то ни было, но тут даже у Пореченкова получалось играть так, словно он попал на утренник для грудных младенцев и ему особенно не важно, что там из себя изображать – публика все равно не заценит.
Все остальные – по мере сил хмурили бровь, носили перчатки и лохмотья, и особенно от массовки не отличались.
Теперь по самому великому режиссерскому эксперименту: “как взять “Знак четырех” Конан Дойла и перенести ее в московские злачные места.
Во-первых, а где же тут патриотический патриотизм? А ну как взять поганого англо-сакса и адаптировать его к родным лохмотьям? Во-вторых, ну где же тут хотя бы какая-нибудь, легенькая, малюсенькая правда? Вы себе представляете проживание на Хитровке индуса, чья хата полна самых дорогих и экзотических вещиц, и шоб его ни один блатной или нищий не обчистил и не прибил на досуге? Вы себе представляете появление на Хитровке босого людоеда или английского лорда, которые наводят шороху по всей блатмалине? Ну и, наконец, вы себе представляете проживание княжны из богатого рода в этой всей экзотике – и чтобы в нее тут же втрескался сам Константин Сергеич Станиславский (одна штука)?
А она шоб отказалась от места в театре, от Константина Сергеича – и вернулась в родные ебеня, хотя ее хахаля прибили ножиком (больно) и теперь у ней ни сутенера, ни покровителя, а вокруг – чудесные благородные обитатели высшего сифилитического света и полусвета столицы.
И знаете – кабы режиссер снимал комикс, все было бы мило и замечательно. У комиксов есть своя эстетика и свои особенности повествования. Так нет же – тут нам показывают анатомически разрезанное горло и полуразложившиеся трупы в канализации; тут нам рассказывают о торговле детьми и детской проституции; тут нам показывают пьяные драки и опустившихся проституток… А тут – у нас эсмеральда из ковбойских вестернов, загримированные под Горького и Чехова актеры российского кино и театра, тут у нас – писатели ведут расследование и помогают водевильной полиции, тут у нас – кидают динамит, а тут – попадают дротиком с ядом прямо в глаз со всеми анатомическими подробностями и нюансами.
В общем, ребята, у режиссеров бывают моменты, когда им надо уходить на пенсию и учить молодежь. Все, что они пытаются делать в профессии после какого-то возраста становится жалким, смешным или стыдным.
В данном конкретном случае – все вместе взятое.
Я не буду писать о том, что лучше бы Шахназаров продолжал вещать в соловьином помете… Тут уж лучше пусть снимает сисястых и грудастых молодаек – чем онанировать на взрывы атомных бомб. Херово то, что хоть онанизм на атомные бомбы, хоть сисястые и грудастые молодайки оплачиваются из денег налогоплательщиков. Вот тут как раз несправедливо… Но где ж у нас теперь та справедливость подевалась и куда идти, чтоб ее найти…
В общем – если можете не смотреть, не смотрите.