Ну что, граждане бояре, зашуршали скрепы-то…
Помните эту благостную барышню, объявленную в розыск вместе с государем всея Руси? Ту самую Марию Львову-Белову, которая с елейной улыбкой рассказывала о причинении усыновления мариупольскому подростку…
Муж ейный, священник Павел Когельман, все рядышком с ней да с патриархом обретался, все вместе радели о благе народном.
А вот весть пришла в наш кишлак… Кончилися скрепы и семейные ценности – уплыла наша лебедушка от чад и законного венчанного супруга в жаркие объятия разлучника… Да не просто разлучника – а цельного православного олигарха Малофеева.
Вот – при всем честном народе пара на крестном ходу вышла в свет, держась за ручки. Объявили, так сказать, 17 июля про приключившуюся большую и светлую любовь. Олигарх тоже еще в 2023 году провозглашал, как важно жить с одной женой всю жизнь – и теперь вот тоже развелся и нашу чиновницу по вечным ценностям в свет и вывел.
И что с того, что наша молодуха – жена православного священника и ему теперь либо в монахи, либо целибатом служить (детушки, кстати, с папенькой остались жить), что с того, что как бэ и олигарх развелся именно в том году, как у них с Львовой-Беловой начались совместные проекты… Нет, мы ничуть ни о чем не подумаем, что ж нам, смердам, в этих эмпиреях да свои мнения разводить.
Вот уже и папенька нашей свежей возлюбленной на его яхте постит фоточге с пометкой “Настроение – кул”, уже и кой-какие дела у него на “Царьграде” появились, денежка закапала.
В общем, все красиво, благообразно – вот только говорят, патриарх гневается и не желает новый брак наших чудесных радетелей о скрепах благословлять.
Попкорна нагребайте – поглядим, чем там дело закончится… новой ли свадебкой да с венчанием, аль просто сожительством “по насередке любви, которая все покроет”.
И знаете, я б сейчас ядом-то не исходила, если бы это была обычная семья. Ну бывает, ну грех попутал, так мы сами с усами, таких грехов на себя цепляем, что чья бы корова мычала. Но тут же нам по сто раз на дню про семью, про ценности, про скрепы, про узы брака – и все это с лицами такой медоточивости, что хоть всю себя обмажь, еще и на соседа хватит. Понарожать-понаусыновлять, в запрещенных соцсетях фоток напостить, на “Царьграде” передач наснимать – и все о благости да и ценностях. И на тебе – понаразвешать ценностей со своего плеча во всем разнообразии. Свою семью развалить, чужую семью развалить, детей на папку скинуть, бывшего мужа целибатником оставить – все, дело сделано.
И ведь и дальше будут вещать про ценности и про любовь, потому что это у нас грехи – а у них “любовь превыше всего”. Не перепутайте.
Разделяю ваши чувства. В то же время, я всё больше и больше убеждаюсь, что Церковь не может оставаться заповедником высокой духовности и нравственной чистоты, если общество в целом всё больше похоже на ад.
В отличие от каких-нибудь меннонитов или, например, ортодоксальных иудеев Православная Церковь не может себе позволить замкнуться в узком мирке и вариться в собственном соку. Это получается у сект, но не у Церкви. Да и у сект, если приглядеться повнимательнее, получается не всегда.
Я по себе знаю, что очень трудно всерьёз воспринимать какие-то грехи, если основная масса окружающих меня людей их грехами не считает. Мне трудно ужасаться чужому разводу, если мои собственные родители развелись, родители жены развелись, любимая тётушка разводилась два раза и этот печальный список можно продолжать без конца.
И вы, уж извините за переход на личности, очень спокойно воспринимаете, например, убийство во чреве, хотя это один из самых страшных грехов, какой только может совершить человек, и душам людей, которые его совершают, он наносит тягчайший ущерб, который мучает их до конца жизни.
Мы вcе живём в мире торжествующего материализма и гедонизма, душевной расхлябанности и вседозволенности. Очень мало кого с детства приучают к самоограничению, строгой дисциплине и самодисциплине, терпению, смирению и т.п.
Естестественно, женщине, выросшей в такой атмосфере очень трудно должным образом выполнять обязанности жены и многодетной матери, гораздо тяжелее, чем её бабушке или даже матери. Особенно, когда перед глазами пример многочисленных эгоистичных бездельниц, живущих в своё удовольствие и презирающих “тупую свиноматку-попадью”.
В случае Львовой-Беловой всё это следует умножить уж не знаю на сколько – она-то ведь вращалась в высших сферах, среди богатых и облечённых властью, которые могут позволить себе любую роскошь. Даже если предположить, что детей растить ей помогали многочисленные няньки, всё равно быт жены многодетного священника – совсем не тот, что быт подруги или супруги олигарха. Не хватило бедной женщине крепости в вере. А многим ли на её месте хватило бы? Ведь среди людей, с кем ей приходилось сталкиваться разводы и измены считаются нормой жизни.
А скрепы? Увы, для большинства наших сограждан скрепы в лучшем случае – предмет чисто платонического восхищения, “разговоров о важном”. На реальную жизнь очень многих из нас они никак не влияют.
Поэтому, прежде чем вывалять Львову-Белову в смоле и перьях и вывезти из города на тачке, нам неплохо бы и свою вину в её падении увидеть. Ведь почти все мы, включая множество воцерковлённых прихожан, вносим свой вклад в создание этой инфернальной атмосферы, в которой мы живём, позволяя себе массу милых слабостей, которые гноят и разрушают наши собственные души и души наших ближних. Ещё отец Серафим (Роуз) писал о “чумном воздухе” двадцатого столетия. А как назвать воздух, которым мы дышим?
Отсюда и скандальные разводы в семействах священников, и всё более многочисленные случаи сложения священного сана, ухода из монастыря – то есть попрания обетов, не менее священных, чем брачные. И всякого рода богословские шалости некоторых священнослужителей и мирян, и многое, многое, другое… Что касается аскетизма, то многих “верующих” просто корёжит от слов “подвиг” или “пост”.
Мы все слишком много себе позволяем. Потому что не имеем страха Божия, который, если верить Писанию, есть начало премудрости.
Поэтому мне очень горько, что Львова-Белова впала в такой грех, соблазняя множество малых сих. Но я считаю, что её грех – это и мой грех, я тоже внёс свой вклад в создание той омерзительной атмосферы, в которой подобные грех считаются ни за что.
А детей и мужа очень жалко. Вот уж кому сейчас нужно великое терпение.
Антон, вы ошибаетесь, говоря, что я спокойно воспринимаю аборты, это один из тягчайших грехов, каковой я сама едва не совершила и сама мысль об этом приводит меня в ужас, причем уж 20 лет как. Я просто не могу осуждать женщин, совершающих этот грех, потому что я знаю слишком много страшных историй, когда и выбора по сути не было, а если он был, то принес бы еще худшие результаты.
Слушайте, а чего вы на себя чужие грехи берете? Я себя виноватой не считаю в том, что какая-то тетька мужу изменяет, мне б за свои грехи ответить, чужие мне не нужны.
Знаете, у каждого человека соблазнов куча, каждый день, каждый час. Львова-Белова красивая женщина, у любой красивой женщины соблазнов -больше, чем у кого бы то ни было. Но вообще-то любовь никого не накрывает как волна цунами, это чувство со временем развивается, можно было бы “наступить на горло своей песне” – и не сиротить своих детей и разбивать чужую семью, чай, взрослые бабы умеют со своими чувствами разбираться. Но если уже понесло – то не считайте себя виноватым в этом. Каждому придется нести ответ за свои достижения, так что хоть в чужих не считайте себя виновным
Я не то чтобы беру на себя чужие грехи. Мне просто врезались в память слова преподобного Силуана Афонского о том, что все люди между собой духовно связаны. И когда один человек побеждает в себе грех – даже если происходит только в его уме, незаметно для других – то это идёт на пользу всем людям, а если человек грешит – даже мыслью, даже каким-то смутным чувством – то это вредит всему человечеству. Сильнее всего эта связь между близкими людьми – родителями и детьми, мужем и женой, например, но и с другими людьми тоже.
Раньше я очень много осуждал, как истинный фарисей (о чём мне и окружающие говорили, спасибо им), но сейчас мне осуждать хочется всё меньше и меньше. И, скажем, женщин, делающих аборт я не осуждаю, мне просто очень больно и страшно за них, потому что я вижу, как это сказывается на них самих и их детях. Я больше осуждаю мужчин, которые заставляют своих жён и любовниц делать аборты или ставят их в такое положение, что они решаются на это сами. Но и за мужчин этих больно. Им это тоже даром не проходит.
И Львову-Белову мне осуждать не хочется. Просто очень больно, что эта женщина, которая в каком-то смысле представляла Православную Церковь в глазах людей нецерковных, нанесла такой удар и по Церкви, и по душам людей, судившим о православии. Ну, и, конечно, детей, которые в таких ситуациях страдают всегда. И её мужа, и её саму – ведь с неё-то Бог спросит построже чем с неверующей женщины.
С другой стороны, я много раз убеждался, что судить о чужой семейной жизни надо очень осторожно. В ней слишком много неочевидного. Бывает, например, что муж ушёл из семьи, от детей, жена всем жалуется, её жалеют, его осуждает. А в глубине души жена сама хотела, чтобы муж ушёл и обращалась с ним так, что жить с ней было просто невыносимо. Но муж никому не жаловался, никто и не понимал, что ему приходится терпеть.
Вот и с Львовой-Беловой мы тоже не знаем, как себя вёл муж, какая атмосфера была в семье, может, какие-то были нюансы, о которых посторонним не рассказывают. Мало ли что там могло быть.
Но в любом случае это ещё один пример того, что женщине, имеющей детей, лучше не заниматься бурной общественной деятельностью или делать головокружительную карьеру. Всё-таки в традицинном порядке, когда женщина вела домашнее хозяйство, а мужчина обеспечивал интересы семьи вне дома, есть свои плюсы. Это как-то больше соответствует человеческой природе. Хотя и минусы в нём то же есть, как и во всяком человеческом установлении.
А скрепы – увы, во всём мире сейчас всё больше утверждается образ жизни и мыслей, абсолютно не совместимый с христианством. И призывы возвратиться к тем самым “скрепам” сейчас выглядят как призыв к паралитику перестать валяться и заняться наконец делом. Польза от таких слов может быть, только если их произносит Христос или человек, в котором Христос живёт и действует. А когда – пусть даже с самыми лучшими намерениями – они исходят из уст простого грешного человека, польза от них стремится к нулю.
Скорей всего, Антон, мы связаны с друг другом и духовно, и физически (квантовые процессы сейчас в большой моде, даже люди целиком светские об этом рассуждают и пытаются вывести некие теории). Да и апостол Павел еще писал, что плохие сообщества развращают самые добрые нравы. Все это извечно и неизменно – какой бы век на дворе ни был.
Я и Львову-Белову не осуждаю, а скорей недоумеваю, что эти люди нас учат не ковыряться в носу. Осуждать я давно никого не осуждаю – с тех самых пор, как себе цену узнала. Как только ты понимаешь про себя, кто ты такой и чего стоишь, как-то отшибает желание в чужих глазах соринки рассматривать. Но вы правы – чужие грехи вызывают жалость, иногда – боль и недоумение, зачем человек такое с собой делает, иногда – ужас, насколько страшные уголья человек собирает на свою голову.
Просто на примере Львовой-Беловой я лишний раз убедилась, что чем благостней и елейней картинка, чем больше масла благочестия в очах и устах, тем паскудней оказывается реальность. Да, мы не знаем, что там было в семье, скажу больше, чем ярче были фоточки и чем православней картинка, тем больше была вероятность всякого непотребства, творимого за камерой, потому что я давно уже наблюдаю людей и вижу, что настоящее счастье и настоящие чувства не требуют глаз общественности, что люди предпочитают скрывать настоящие чувства и настоящую радость, им не нужны свидетели, кроме самых близких людей. Выставляемое напоказ – всегда скрывает какую-то грязь или боль.
Но ежели уже ты вызвалась быть нравственным камертоном, так будь им до конца. Или уходи из поля общественности – и там уже начинай уходить к другим мужикам, обрушать семью, сиротить детей. А то получается, что верующие сейчас сидят просто охреневшие от поворота, а неверующие тычут пальцами и ржут вголос… Я представить не могу, сколько сейчас людей посмотрят на все это непотребство – и скажут: “А, так вот что такое православная семья и вот что такое все эти призывы к благочестию”. И я бы поняла, если бы бабенка забрала детей и ушла к какому-нибудь нищему мужику со своей оравой.. Ну это еще можно как-то объяснить “накрыло и завертело”, отказалась от всего и пошла за чувством. Ушла-то наша елейная к олигарху, причем не из последней обоймы. Феерическая получилась история… Православный олигарх разбивает свою семью и соединяется с попадьей, которая оставляет детишек на попа и уплывает с ним в закат на яхте.
Очевидный пример для подражания.
Ирина, на этот раз полностью с вами согласен. И тоже боюсь елейности и благостности, особенно когда их выставляют напоказ.
Не будет счастья у этой новой “семейной пары”. Потому как на чужом несчастье своего счастья не построишь. Тем более на слезах священника и осиротевших детей.
Согласна, но тут больше не о том, что люди сотворили, а то, что эти люди нас жить учили.
Я сильно сомневаюсь, что после произошедшего они перестанут учить)
Татьяна, я тоже об этом подумала 🙂 В коучинг подадутся
Как говориться, не умеешь сам – учи других!