Имеется у меня приятельница тут в Канадии, она тоже из Германии, мы славно корешимся, пугая окружающих клекотом на дикой смеси немецкого, английского и русского языков. И тут приходит она, выпучив глаза и вещает о том, что ее сестра из Дойчланда планирует ехать в Россию с двумя детьми школьного возраста.
А дети, согласно славной эмигрантской традиции, русского языка не сохранили. Редко какая семья сохраняет детям язык, в лучшем случае, диалог между родителями и детьми происходит так: родители изъясняются на русском, а дети отвечают на языке той страны, куда семья эмигрировала. Ну то есть понимание худо-бедно имеется, но чтение-говорение – полный ноль.
И вот моя подружайка извещает меня о великой идее своей сестры податься к родным осинам, а я впадаю в дикий шок, потому что во-первых, оба сына у бабы – мальчишки, да, еще младшего и среднего школьного возраста, но все равно – потенциальные призывники. А во-вторых, я тут краем уха слышала о каком-то новом языковом законодательстве, и после этой новости – решила узнать, а что ж там обоим парнягам светит в плане образования.
И узрела я офигительное. Согласно законопроекту, поданному печально известной мадам Яровой, принимать на обучение в общеобразовательные учреждения детей эмигрантов будут при условии успешного прохождения тестирования на знание русского языка, достаточного для освоения образовательных программ. Также в школы не станут принимать незаконно находящихся на территории России граждан — при приёме в школу родителям школьника необходимо будет предоставить документ о легальном нахождении на территории страны.
Ну то есть приедут два парнишки нах Русланд, по-русски – не говорят, не читают и не пишут, могут только понимать и то бытовые разговоры. И тут им подарочек – шиш, а не школа, пока не сдадут тесты на знание языка. Отличный закон для страны, которая имеет приток людей из ближнего и дальнего зарубежья, причем это не для украинского ребенка подхватить русский: близкие языки, крайне небольшие фонетические различия, кириллица, сходная грамматика… речь же идет о том, что русский нужно подхватывать либо европейцам, либо выходцам из бывших азиатских республик СССР, а это очень серьезные языковые отличия.
И вместо того, чтобы выстроить систему изучения русского языка как иностранного – прекрасное правительство собирается принимать закон, согласно которому без базового знания русского языка путь ребенку в школу будет заказан. Айнфах гениаль, епта!
А давайте я расскажу, как это принято в эмигрантских странах?
Система очень сходная на самом деле, методики отработаны десятилетиями, ничего кардинально нового человечество не придумало, поэтому вот как все было в Канаде (в Германии Настя тоже посещала спецкласс, хотя в детском саду вроде бы начала говорить на немецком).
Итак, в Канаду мы приехали с минимальным знанием английского языка, я с ней учила кое-какие слова, но ее мозг и так был перегружен немецким, английского она бы элементарно не потянула. Пара недель на детской площадке дали ей очень примитивный запас слов, поэтому вся надежда была именно на ESL класс (English as a Second Language). Подобные классы имеются при каждой школе, повторяю – при КАЖДОЙ. Мы сменили три школы в трех разных городах, пока не определились с местом жительства, и в каждой нам тут же без звука предоставляли расписание по изучению английского языка.
Итак, новоприбывший ребенок начинает заниматься вместе с тем классом, в который его определили на учебу, но работает он по индивидуальной программе, все уроки, связанные с английским языком, проходят в отдельном классе, где преподаватели английского как иностранного работают с группами детей без знания языка по определенным методикам, без стресса и какое-то время без тестов и оценок. В общем классе оценки ребенок получает исключительно по предметам, которые не требуют знания языка – за рисунки или решение примеров. Если требуется, в общем классе с ребенком будет присутствовать учитель-ассистент, который будет успокаивать и поддерживать его. В канадских школах дети учатся в очень дружественной атмосфере, поэтому буллинга из-за плохого знания языка мы не встречали никогда.
Как только язык у ребенка начинает подтягиваться, он все больше времени проводит в основном классе – и учителя решают, сколько ему еще нужно будет посещать ESL-класс. В Настином случае мы посещали этот класс 2 года, иногда ребенку требуется больше времени, но как только учителя видят, что ученик свободно пишет эссе (а сочинения – очень важный пункт местной школьной программы) и хорошо понимает книги, которые они проходят по школьной программе, они пишут родителям письмо, что ребенок больше не будет посещать спецкласс, поздравляют с успехами и желают всего хорошего.
Я пару раз заходила к Насте в спецкласс – методика сочетает в себе работу с компьютером, карточки с яркими картинками (иногда кубики), работу у доски и общение между детьми. Все очень продумано и бесстрессово, каждый движется в индивидуальном темпе и тесты начинаются только тогда, когда учитель видит, что ребенок готов к ним, у него снижен страх ошибиться.
И вот зная, как это работает в Германии (очень похоже) и Канаде, я не могу понять – а что мешает завести себе такую же программу в России. Факультеты преподавания русского как иностранного существуют с лохматых советских годов. Моя знакомая училась на таком факультете и я видела учебники – вдумчивые и отлично составленные методически, без безумных диалогов типа “Иван мудр и спокоен”.
Переучить существующих русистов на преподавание языка для иностранцев – дело нескольких месяцев переквалификации. Подогнать расписание – не такое уж чудовищное дело для хорошего завуча, потому что создать отдельный класс для изучающих русский язык детей и отдавать им время обычного русского и литературы – это не так чудовищно сложно. Нет, все дело в желании и финансировании.
И вот тут на сцену выступает мадам Яровая с коллегами – и начинает арию про “запретить и не пущать”. Не, ну оно, конечно, легче – переложить проблему адаптации в стране ребенка на родителей, у них же очень легкая и ненапряжная жизнь: встроиться в новую страну, выучить язык самим, найти работу, жилье, больницу, школу/садик/ясли. Что может быть легче? Вот у мадам Яровой с коллегами – там жизнь тяжкая. А ну попробуйте повыгулявать наряды на заседаниях, прическа с макияжем сами себя не сделают, да притыренные баблосы припрячь, да мозжечком пошевели – что б еще такого можно было запретить. Страшная и тяжкая жизнь у депутатов, тем эмигрантам и не снилось.
В общем, в очередной раз морщу мозг в силах найти логику – и, кстати, сестра моей приятельницы, как мы ни умоляли, не передумала. Едет…
Ее не жаль, она – тетка в России родившаяся и прожившая там до совершеннолетия, а вот ее детей, родившихся в Германии, мне жаль. Им придется привыкать к совсем иным стандартам бытия, и ладно там, бытие… долг родине отдавать так или иначе придется, а я мальчишек с западной ментальностью даже в обычной армии мирного времени представить не могу, а уж в нынешнем изводе…