А вот и я

Вы, наверное, уже привыкли, что если я исчезаю надолго, то это не просто так, а по насередке какой-нибудь жести. Ну что ж, давайте, так сказать, телеграфной строкой о том, что случилось со времени публикации последнего поста.

Сначала в одной квартире жилец опоздал дать своевременный документ о желании переехать, я ему объяснила, что заявку могу принять и позже, но по закону, если я не сдам его жилье, он будет ответственным за следующий месяц.

Человек вроде сначала согласился, потом, как видно, его проконсультировал кто-то очень умный – и он провернул схематоз, рассчитанный как по нотам. Сорян, друзья, не буду тут его публиковать, потому что на самом деле схема рабочая, но очень подлая и я не хочу, чтобы кто-нибудь из читающих эти строки канадцев ею воспользовался.

Таким образом оплату за квартиру офис не получил – я оказалась в ситуации, когда нужно было выждать определенный срок, потом поработать с кучей бумаг, а потом только по закону квартира снова возвращалась в компанию для операций – то есть мы могли сменить замок, планировать ремонтные работы и снова ее сдавать.

Пока я возилась с этим кейсом, по почте пришло красивое заказное письмо, которое мне с выпучеными глазами вручила наша почтальонша, с которой мы давно корешимся. С выпученными глазами – потому что такие письма счастья означают вызов в суд, и она подумала, что в суд вызывают лично меня. Оказалось – нет, в суд меня вызывают, но как представителя компании.

А теперь – суть дела. В нашем доме очень давно имелась серьезная проблема на парковке. Прежний владелец дома, который его проектировал и строил, был, конечно, человеком умным и предприимчивым, но вот при всех этих многочисленных талантах он взял и разбил над огромной трехуровневой парковкой садик с деревьями, кустами и прочей лепотой. Подумать о том, что через несколько десятков лет корневая система деревьев проделает с бетоном – оно ж сильно сложно и далеко по времени.

И вот владельца-проектировщика давно нет в живых, у дома сменился собственник, и корневая система растений сделала-таки свое дело – пробила бетон во всех возможных местах и любой дождик имел результатом потоки воды по потолку и стенам, ну и плесень во всех мыслимых и немыслимых местах и на всех уровнях, а Ванкувер – это ж как бы не пустыня. Дождей тут просто до хрена и еще чуток, поэтому заливало нас знатно и регулярно. Никакие инъекции в трещины не работали, и, наконец, в октябре владельцы плюнули и решили ремонтировать все это дело капитально. Капитально – означает снимать асфальт, бетонные конструкции-клумбы с высаженными соснами, рододендронами и прочей зеленухой, полностью обнажать мембрану парковки, убирать ее, менять на новую и затем снова перепланировать парковку и насаждения, которые будут отделять окна квартир от света фар.

Работа дикая по масштабам и дороговизне, очень трудоемкая и зависящая от погодных условий.

Ну что ж, я развесила объявления, распределила машины с внешней парковки по ближайшим домам (а на внешней парковке паркуются машины с высоким клиренсом, к нам внутрь они просто не встанут, и в наших домах по соседству тоже не везде поместятся, так что можете сами представить этот квест – упасть в ноги коллегам, чтобы выделили места, вытерпеть рассказы о том, что самим не хватает (на нашем полуострове очень мало парковочных мест, они дорогие, поэтому парковки всегда дикий дефицит. Ну чтоб вы понимали, давеча я прочитала объявление, что в одном из домов, где квартиры не в ренте, а в собственности, владелец заплатил 100 тысяч долларов за 10 лет аренды парковки, так что сами считайте, что у нас тут происходит у владельцев авто).

Так вот, разгребла я эту проблему, высвободила парковку – и начались работы. А я ж повторяю, они очень зависят от погоды, а на дворе, на секундочку, стоял октябрь месяц. То есть ну не самый сухой сезон в Ванкувере, так что работы день были – день не были, планировать в таких случаях все очень сложно (это важная деталь, запомните ее). Разумеется, самая громкая часть работ – это удаление асфальта и срезание мембраны, несколько дней в течение нескольких часов (очень рандомно, скажем, раз в неделю три часа, потом – пару дней по паре часов, потом – неделя перерыва и снова часа три отбойника) – в доме было действительно шумно. Наш Топоним еще бетонный, то есть звук в нем распространяется очень, ОЧЕНЬ странно, ребята. Звонит жилец с 10 этажа и жалуется на то, что у него над головой кто-то стучит молотком. Я ему говорю: “В окошко выгляни, мил человек”. В телефоне воцаряется пауза, а потом тихой “Ой!” Вот тебе и ой – звук слышимый им сверху доносится с ремонтируемой парковки, и это загадка вселенной, почему именно так.

Но делать-то нечего, все понимали, что работа очень важная, что в конце концов в парковке прекратят гнить машины, да и стоимость этих работ можно только вообразить – я цены так и не узнала, но знаю, что в дуплексе на два парковочных места такая же работа стоит около 20 тысяч долларов. Все были очень рады и счастливы, что компания разоряется на ремонт подобного масштаба, все – кроме одного семейства.

Семейство это я приняла по просьбе близкой подруги свекра – и еще тогда моя интуиция кричала криком, но на дворе шел 22 год, к нам только потянулись беженцы, и, разумеется, все мы еще были преисполнены самых благих намерений, коими, как водится, вымощена дорога сами знаете, куда. Я когда-нибудь расскажу конкретно историю этих людей подробнее, как водится, странные мои связи наприносили мне информации больше, чем мне хотелось бы знать, но пока ограничусь одним эпизодом. Поначалу семейство вело себя тихо, мы помогали чем могли (я имею в виду канадосов вообще, а не только нас в частности), но потом у семейства появился ребенок. К моменту начала нашего эпического ремонта – ребенку было месяцев 7-8, и маман семейства повадилась являться ко мне в офис с чадом наперевес и вопрошать, когда это все кончится.

Я была вежлива, объяснила, что ремонт долгий, что нужно перетерпеть, извинилась за неудобства. Но как только снаружи начинали стучать молотки, начинались телефонные звонки, а потом и личные визиты, вот только интонация изменилась. На меня повадились орать, и чем дальше, тем децибелы возрастали. А вы сами понимаете – когда перед вами стоит женщина с ребенком на руках (кстати, интересный нюанс, ребенок совершенно не реагировал на ор матери, дети обычно его пугаются, а тут девочка сидела на руках у орущей матери со спокойным лицом, а ведь это показатель того, что она просто к ору привыкла и не считает его чем-то необычным и пугающим). Так вот, вы представьте ситуацию, когда на вас орет “донна с младенцем”, а вы не можете ответить – и потому, что не имеете права орать в ответ, и потому что физически не в состоянии агрессировать в адрес смотрящего на вас малыша.

Сдержанность моя, как сами понимаете, была расценена как показатель слабости. Чтобы представить себе психотип дамы, закройте глаза и вообразите тип хабалки с привоза, ошалевшей от собственной власти над пенсионерами и алкашами, которая почему-то получила высшее образование и теперь полноправно считает себя “нтилигэнцией”, но при этом понимает только положение “внизу-вверху”. Если она орет, значит, она главная, если ей не отвечают – значит, она еще главней. Добавьте к этому разглаженное до состояния жопы ботоксное лицо с губами наперевес, роковой блонд, неопрятные спортивные штаны, заляпанные молочной смесью и еще невесть каким дерьмом, висящее над шнуровкой штанов пузо, над которым топорщится футболка на пару размеров меньше необходимого – и вы довершите портрет героини моего повествования. Именно в таком виде к нам и повадилась являться жертва шума отбойных молотков – чтобы донести до нас весь уровень своих страданий.

Надо сказать, ее ор жутко шугал жильцов, которые проходили мимо моего кабинета с совершенно остолбенелыми лицами – я ж рассказывала, что наевшиеся стиля руководства прежнего менеджмента жильцы с нашим появлением расцвели – и до сих пор бегают за нами следом, чтобы поведать, как они счастливы и ценят-любят-уважают, а тут – идут люди мимо офиса, а в дверях стоит некая жЭнщина-пЭрсик и дико орет на русском языке, а я в ответ монотонно отвечаю, что ничего поделать с шумом не могу, что нужно потерпеть, что скоро все закончится.

В конспективной форме – список претензий ко мне. Я не шучу и не преувеличиваю.

• Я не предоставила лично мадам плана работ с почасовыми подробностями
• Я не даю контактной информации директоров и в качестве альтернативы предлагаю им написать письмо со списком претензий, которое я передам в офис экспресс-почтой.
• Я не бегаю к рабочим с требованием работать только в те часы, когда мадам изволят уходить с ребенком гулять (час утром и час во второй половине дня)
• Я не запрещаю рабочим подглядывать за мадам в окна (то, что квартира находится на третьем этаже – всего лишь досадный нюанс)
• Я ограничиваю получение мадам солнечного света и свежего воздуха, потому что она не может открывать окна и шторы
• Я виновата в том, что ребенок кричит (каждый раз в офисе ребенок сидел спокойный, как будда)
• Я посоветовала ей закрыть окна и балконную дверь, когда нас с мистером Адамсом пригласили освидетельствовать уровень шума в квартире. Разумеется, мы не слышали друг друга, но когда окна и двери закрылись, шум стал не просто переносимым, а таким, под который в соседней квартире спокойно спал ребенок соседей. Когда я обратила внимание на то, что шум существенно снизился, на меня снова заорали, что я лишаю кислорода и солнца.

В конце концов к очередной разборке подоспел мистер Адамс. Как более вдумчивый собеседник, на которого мадам орать не решилась, он спросил, что конкретно может мадам успокоить. И вот тут, наконец, нам и сформулировали претензию – им надо снизить арендную плату и компенсировать деньгами моральные страдания. Мистер Адамс уточнил, что если мадам получит денег, то и шум ей перестанет мешать, и запахи, и вообще все? Ответ, малята, был положительным. То есть вот так они все страдают, а если им дать денег – то страдания прекратятся.

Я уже молчу о том, что мадам несколько раз в моем присутствии вопрошала жильцов о том, сколько они платят за квартиру (а старожилы платят действительно гораздо меньше, чем новоприбывшие), но в Канаде такие вопросы можно задавать только очень хорошо знакомым людям, а когда ты живешь в многоэтажной башне, не зная половины соседей, и к тебе стремительным домкратом устремляется тетка с дитем наперевес и на ужасном английском вопрошает, сколько ты платишь за квартиру, то сами можете представить свою реакцию.

В общем, помочь даме в страданиях мы не могли, более того, как полноценные канадосы и бывшие резиденты Дойчланда, прожившие 20 лет в эмиграции, мы уже более чем хорошо представляли всю тупость этих претензий. Ну это, я не знаю, как если бы обычному россиянину представить себе, что в какой-нибудь Томск или Псков приехал воин масаи и требовал, чтобы ему посреди двора возвели глиняный дом и развели вокруг саванну с львами и жирафами. Это абсурдно, смешно и жалко – слушать такие претензии, тем более от людей со статусом беженцев и жертв войны.

Апофеозом наших отношений стали финальные работы отбойником, продлившиеся ровно час. Мадам позвонила мне и начала орать в трубку такой поток оскорблений, где “вы охерели” был самым мягким выражением, что я сказала, что слушать ее более не намерена (я информировала офис о всяком наезде на себя) и что она может сама выяснять, когда все это закончится.

Результатом стало официальное уведомление о судебном заседании, которое состоится ровно через неделю, и на котором будет рассматриваться вышеозначенный список претензий ко мне, а так же список претензий на денежную компенсацию. Ребята, как только суд пройдет и будет оглашен приговор, я вам этот список переведу. У меня с этим списком вообще случилась народная забава: сначала его увидела я и показала мистеру Адамсу. У того случился приступ полного остолбенения, он вглядывался в него и не мог поверить глазам, все время переспрашивая, это точно предъявы, или это какая-то пошутилка. А потом я его предъявила коллегам-канадцам и увидела их лица. Лица их выражали такую степень ох… ния, что я поняла, что наша реакция с мистером Адамсом – она еще имеет в виду, что мы жили с хабалкой в одной стране и хоть как-то можем понять ее ментальность, а вот созерцать этот список человеку с сугубо западной ментальностью – это полный разрыв мозгов, повторяю, для нас ядерность бреда предъявляемых претензий приравнивается к иску воина-масаи, который подал бы в суд на город Петербург за то, что тот – не Африка.

Я буду держать вас в курсе событий, ну а пока я разбиралась и с этим (а это я сейчас могу уже острить на заданную тему, на самом же деле каждая встреча с мадам была очень тяжелой, потому что давить мне себя приходилось чугунным прессом и после ее ухода я вынуждена была глотать валерьянку, чтобы хоть как-то функционировать и дальше).

Но не только ором мадам полнились мои дни. Как вы помните, события в Топониме всегда происходят парами, это без исключений. Поэтому в один прекрасный день я встретила еще одну жиличку, которая въехала в наш дом тогда же, когда и парочка предъявителей претензий, только женщина эта действительно прибыла из области военных действий и первые месяцы именно мне приходилось вызывать ей скорую на панические атаки и всячески помогать ей налаживать жизнь с маленьким ребенком. Жиличка объявила мне, что она потеряла работу, платить ей за жилье нечем – и укатила с ребенком буквально в закат, вывезя мебель и оставив долг. А надо сказать, я со своим вечным комплексом матери Терезы очень крепко прикрывала ее перед офисом. Зарплата ей приходила позже, чем 1 числа, и я договорилась, что она будет оплачивать ренту позже, причем иногда она вносила оплату настолько позже, что любому другому человеку давно бы уже был подан иск на выселение.

Так что сами понимаете, куда привела меня дорога, выстланная моими благими намерениями. Подстава была крепкой, сваление в закат случилось буквально в пятницу вечером – и трудно описать, как я дожила до понедельника, когда нужно было объявить офису, что произошло. Это был эпик фейл, ребята, именно потому, что я прикрывала ее и никогда не вручала ордера на выселение, который неопустительно должен вручаться при просрочке платежей. Меня пожурили, и пожурили крепко, но потом моя офисная подружайка шепнула мне, что я не одна такая. Что… в общем это не первый случай… и, кажется, намечается тенденция.

Параллельно мне пришлось сдавать 5 квартир, а это еще тот квест, когда ты постоянно должен встречать людей, проводить их по дому, показывать жилье, произносить один и тот же текст раз десять в сутки – и при этом никто не отменял твоих рутинных обязанностей.

Одновременно я попала в отвратительную ситуацию, когда ко мне подошла одна из жиличек и сказала, что она расстается с партнершей по браку – и ищет себе жилье. Я предупредила, что еще есть время дать официальную бумажку о переезде, она рассыпалась в убеждениях, что все так и будет и ускакала из офиса. Буквально через час я увидела ее партнершу и решила напомнить, чтобы не забыли забросить нотис вовремя.

И вот тут, ребята, я увидела лицо человека, который совершенно не понимал, о чем я говорю. И до меня дошло, что Алиса (назовем ее так) вообще не в курсе, что Барбара собирается ее бросать. Вы когда-нибудь хотели провалиться сквозь землю? Вот так примерно я себя тогда и ощущала.

На следующий день Алиса пришла ко мне в офис и я увидела совершенно сломанного человека, на ней не было лица, она села и сказала, что Барбара собрала вещи и просто уехала, не удостоив даже разговора, ей просто смс-снули о том, что год они будут жить раздельно, прежде, чем можно будет официально аннулировать брак. То есть бабу бросили тупо по смс – и не просто вышли из отношений, а вышли из брака, оставив долги за огромную квартиру, за которую нужно будет еще заплатить за месяц – и полное недоумение, а что же случилось.

Я понимаю, что отношения всегда рушат двое, но вот такое скотство, когда баба тупо спрыгивает и даже не удостаивает какого-никакого разговора, – это прямо бинго.

Ну а сегодня в Ванкувере выпал снег. Так что сижу я и пишу тут напахавшись вхлам, при том, что мистер Адамс берет на себя самую сложную часть работы, но без меня он тупо не справляется.

Так что, ребята, если я снова запропаду, знайте, нам тут подвезли еще один грузовик жести. За сим откланиваюсь до нового свободного времени.