Пока мы приходим в себя после нашествия взломавших систему крыс, отсмотрели новый фильм.
Ожидали чего-то действительно интересного и в стиле Агаты Кристи, получили то, на что даже наш двадцатилетний деть отозвался так: “Как я ненавижу современные фильмы, уж лучше что-то старое посмотреть”
Итак, в новом кинище от Нетфликса у нас повесточка начинается буквально с первых кадров.
Имеется у нас матерая журналистка в лице Киры Найтли, которой так же, как и всегда, жутко не идет улыбаться. Имеется у матерой журналистки, которая оказалась виновной в гибели своей информаторки, еще и матерая редакторка мулатистых кровей, которая руководит гигантской газетой, у которой редакция прям на высоте пентхаусов (что очень и очень круто). Журналистка страдает по поводу гибели информаторки (это выражается в шевелениями челюстью и сидением с мутным видом за столом) и редакторка посылает журналистку чуток расслабиться среди светского света на суперской яхте (в роли суперской яхты – настоящая яхта Саванна 84 метров в длину). На яхте – присутствует белый миллиардер в исполнении моего обожаемого Гая Пирса (на хрена ему было принимать участие в этой агитке – огромный вопрос), евойная жена с 4 стадией лейкемии (лысая, но с гигантскими серьгами в ушах), а также гости – белые богатые ублюдки, разбавленные одним черным хорошим фотографом с огромной… Лейкой, с которым у журналистки когда-то был роман, а также мутным пакистанским доХтором, который лечит лысую женщину с серьгами в ушах от 4 стадии рака прям на лодке.
Команда представлена интернациональным составом, в котором старшая проводница – черная, а начальница охраны – рыжая и в очочках. Капитаном яхты служит кубинец в усишках, который явно плохой, потому что лицо у него глумливое, а усишки – тем более.
И вот вся эта кодла выходит в море, богатые ублюдки ведут себя как ублюдки и всячески тычут журналистку в ее ничтожество (а между тем начальница охраны в очочках тайно проводит журналистку в будуар лысой женщины в серьгах, где та сообщает ей, что перестала принимать лекарство и все неправедно нажитое передает на благотворительность, о чем и сообщит на парадной речи в конце путешествия. Журналистка делает умное лицо и правит речь лысой женщины тут же на коленке), одновременно журналистка вовсю отмораживается от бывшего с Лейкой и однажды настолько не хочет встречаться с ним в суперкоридоре супер-яхты, что вваливается в соседнюю каюту, где видит готичненького вида бабень с черными стрелами и пирсингом, только что принявшую душ. Извинившись, журналистка самоликвидируется, потом одевается в костюм дискошара и попадает в неловкую ситуацию на ужине, где все богатые ублюдки одеты просто, а она – типа в вечернее. Над ней посмеиваются, но журналистка гордо блистает пайетками и откушивает все, что подано юркими стюардами. Тем же вечером, проснувшись, журналистка слышит шум в соседней каюте, и становится свидетелем того, как кто-то оставляет на переборке мутного стекла кровавый отпечаток ладони, а потом выкидывает за борт некое тело. Журналистка поднимает тревогу, и начинается типа классический детектив а ля мадам А. Кристи, где в замкнутом пространстве пытаются найти убивца среди тех, кто вроде как совсем не виноват.
Так и быть, я милосердно не сообщу, кто там и в чем виноват, однако весь типа ужасно закрученный финт мы всем семейством угадали буквально сразу же и после этого скучливо наблюдали за диким расследованием и посрамлением всех плохих ублюдков, которые, конечно же, были белыми мужчинами, а вот спасительницы-искусительницы, разумеется, были героические женщины, которые и кровопивцев наказали, и за справедливость постояли, и зло добром победили. Так уж и быть, негритянский герой с Лейкой, пусть и продался белым ублюдкам, все равно потом отстоял честь и спас журналистку, а пакистанский доХтор пусть и делал говно, но мучился совестью – но все остальные, включая мутного капитана с усишками, – были скотскими белыми маскулинными ублюдками, которые как прыгнут, как задумают злое, как осуществят его… но героические женщины их все равно побеждают всех до одного.
Вердикт кина: богатые белые маскулинные ублюдки – они жадные твари, которые готовы на любое зло просто из любви к деньгам и искусству зла, а вот богатая белая лысая женщина – она хоть и в серьгах, но раскаивается и все бабло отдает на благотворительность, а вторая лысая женщина – пусть и преступница, но она сделала это по насередке “родной доченьки”, поэтому ее не надо наказывать, а надо дать ей денег и пожалеть, чтобы она потом уехала с доченькой в светлые дали и слала видео с качелек-каруселек.
Блин, ребята, если подобные фильмы достали не только нас с мистером Адамсом, но еще и нашу малолетнюю дщерь, то можете себе представить, насколько все это бездарно сделано, сыграно и смонтировано. Фильм даже не спасает яхта и сумасшедшей красоты норвежские пейзажи. Его вообще ничего не спасает – поэтому сами решайте, нужно вам смотреть эту парашу, или нет.
Интересно, а какие механизмы обеспечивают идейную выдержанность фильмов, книг и тому подобного на Западе?
В СССР всё было абсолютно прозрачно: высшие партийные органы решали, какими именно идеями надо пронизать художественную продукцию, а каких идей там быть не должно, союзы кинематографистов, писателей, художников доводили эти решения до своих членов, одновременно об этом сообщалось в СМИ, в том числе отраслевых, а цензурные органы типа Главлита хватали за руку нарушителей. Тех, кто добросовестно выполнял решения партии, партия и государство всячески вознаграждали, а тех, кто нарушал – не награждали, а то и наказывали. Порой жестоко.
При этом работала эта система не сказать, чтобы очень эффективно. Публика от слишком правильных произведений скучала, к их авторам относилась без пиетета, зато любое отступление от правильности вызывало жгучий интерес, а режиссёры, писатели, художники, не укладывавшиеся в официальные рамки становились безумно популярными. Запрещённые книжки перепечатывались, запрещённые песни переписывались на домашних магнитофонах. А если где-то вдруг показывали официально неодобряемый фильм, то зал был полон.
И к государственной пропаганде отношение было довольно скептическое. Таких, кто верил в неё всей душой, было крайне мало.
А на Западе, вроде бы никаких главлитов, никаких гулагов, никакой цензуры, а повестка соблюдается очень жёстко. И такое впечатление, что публика её вопринимает гораздо серьёзнее, чем в СССР. Кто же и каким образом обеспечивает такую результативную идеологическую работу?
Антон, так такой же гулаг, левацкая повестка, все как мы любим. И не надо главлитов и главцензоров – есть заказ, есть исполнитель, а вместо внешнего цензора – внутренний, он еще хуже, чем внешний. Внешнего можно обмануть, а внутренний – всегда с тобой.
У меня было очень горькое впечатление от фильма “Children of Men”, снятого по одноимённой книге Ф.Д. Джеймс.
У Джеймс была хотя и не слишком глубокая, но довольно приятная книга, с ярко выраженными христианскими мотивами.
А в фильме христианство вытравили. Вплоть до мельчайших деталей. В книге олень заходит в заброшенную церковь, а в фильме – в заброшенную школу. В книге действует группа белых англичан-христиан, противостоящих бесчеловечной диктатуре, а в книге их превратили в придурковатых ньюэйджеров. Главная героиня книги – белая христианка, коренная англичанка, серьёзная, воспитанная женщина, которая, влюбившись в пастора, зачинает от него внебрачного ребёнка и много на эту тему рефлексирует. В фильме её сделали молодой, тупой, развратной негритянкой, которая не знает, от кого забеременела, при этом без конца матерится. И ею предлагается восхищаться, видеть в ней Мадонну нового мира. И весь фильм – про злых расистов и добрых, милых и несчастных мигрантах, хотя в книге тема миграции вообще не затрагивается.
Фильм получился абсолютно бездарный и тошнотворный, а книга была нежная, довольно тонкая и человечная.