Вот на старости лет собственным ликбезом занялась 🙂
Оказывается, царь Горох как свидетель невыразимой давности событий, был не одинок. У поляков был король Сверчок, у немцев – события древности происходили в лета Табаковы (от растения “табак”, а не от артиста Табакова :)), у англичан – были времена Тютельки (Dot дословно), у украинцев – были времена до царя Панька (тоже уменьшительный суффикс), у западных славян был царек Голышок.
Фольклористы не имеют единого мнения по поводу того, кто же стоит за фигурой, вернее, фигурами. Сходятся на мысли, что уменьшительность имен и маленький размер растений-имен царей говорит о том, что люди просто комически снижали величие монаршей власти, чтобы показать, насколько далеко отстоял от них тот самый царь…
Кощей (Кащей) Бессмертный – Слово «кощей» в XII веке означало раба, пленника; в Слове о полку Игореве термин упомянут дважды: Игорь, попав в плен к Кончаку, садится «в седло кощеево»; автор «Слова» говорит, что если бы против половцев явился на помощь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, то чага (рабыня) была бы по ногате, а кощей по резане (мелкие денежные единицы). В этом же значении кощей фигурирует в Ипатьевской летописи. В берестяных грамотах XII века из Новгорода и Торжка Кощей (также Кошькей, с диалектным новгородским чтением -щ- как -шьк-) встречается как личное имя.
Это слово, по наиболее распространённой этимологии, от тюркского košči «невольник», которое, в свою очередь, образовано от koš «лагерь, стоянка» (в древнерусском «кошь» — стан, обоз; в украинском языке «кіш» означает стан, поселение, а «кошевой» — старшина, начальник коша, а соответственно — и хранитель общей казны коша (отсюда и рассказы о богатстве Кощея). В белорусском языке «кашеваць» означало раскинуть стан). Впрочем, А. И. Соболевский предлагал славянскую этимологию — от костить ‘бранить’.
Мавки и русалки – у славян не одно и то же… Все эти дамы – утопленницы. Западноевропейских рыбьих хвостов у них нет. Зато у мавок есть характерная особенность, по которой их всегда можно отличить от русалок У них нет спины. В прямом смысле – со стороны спины мавки представляют собой готовые образцы для анатомических театров.
В русалок превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы, люди, купающиеся в неурочное время, те, кого нарочито утащил водяной к себе в услужение, некрещеные дети.
Чаще всего живут в воде, но иногда в полях — полуденицы, или на деревьях — «древесные русалки». Обычно женщины, хотя бывают рассказы о русалках-мужчинах. Иногда выступает в качестве берегини, спасающей утопающих.
Представляются в виде красивых девушек с длинными волосами (ср. южнославянских вилы, западноевропейских ундины), реже — в виде косматых безобразных женщин (у северных русских).
Простоволосость, недопустимая в обычных бытовых ситуациях для нормальной крестьянской девушки — типичный и очень значимый атрибут.
Слово «мавка» (навка) образовано от общеславянского «навь», означавшего, по-видимому, «смерть», «мертвое тело». Воcходит к протоиндоевропейскому корню nau- («труп»), ср. готск. naus («мертвец») и тохар. naut («погибнуть»).
Мавками становятся малолетние дети, умершие без крещения или задушенные матерями, мертворождённые. Также мавкой может стать ребёнок, умерший на Русальной неделе. Считаются, что таких детей забирают русалки, уносят их к себе в воды, где превращают их в мавок. Поверье позднее, христианизированной Руси.
Арысь-поле – 
по славянской мифологии “сказочное, быстрое существо, в которое обратилась молодая женщина, заколдованная злой ведьмой; Арысь-поле сделалась предводительницей звериной стаи и только изредка, по ночам, прибегала домой, чтобы покормить своего ребенка. Три ночи только могла Арысь-поле превращаться в женщину, а потом должна была убежать за тридеветь земель; к счастью, ее муж похитил у ведьмы чародейный прутик, трижды ударил им заколдованную жену — она перекинулась через голову и вновь обернулась той же красавицей, еще лучше прежнего.” Иногда слово “арысь” трактуется как производное от “рыси”.
Алатырь-горюч камень – очень загадочная штука. Во-первых, мало кто вообще знает, что это такое. Одни фольклористы выводят это слово к янтарю. Другие – что это некий камень, рядом с которым упала Голубиная книга (книга премудрости, где записаны тайны мира, мифическая вещь). Кто-то сводит слово “алатырь” к “алтарю” и говорят, что этот камень – пуп мира. В общем, рылась-рылась по Сети, пока ничего вразумительного не нашла.
Остров Буян – стал знаменитым благодаря сказке Пушкина о царе Салтане. Это сказочный остров, где оживают звери, хранятся волшебные вещи и вообще там не жизнь, а сказка (вспоминаем Пушкина). Но для меня большим удивлением было узнать, что некоторые фольклористы сводят образ Буяна к реальному острову. О котором я тут столько наслышана – потому что это любимое место отдыха всех немцев ГДР. Остров Рюген. Вот картина дрезденского художника Каспара Давида Фридриха… И правда сказочное место (я там еще не была).
Алконост – в русских и византийских средневековых легендах райская птица-дева, приносящая счастье, в апокрифах и сказаниях птица светлой грусти и печали. Образ Алконоста восходит к греческому мифу об Алкионе, превращённой богами в зимородка. Оказывается, название и образ этой девы-птицы, впервые появившиеся в переводных памятниках, являются результатом недоразумения: вероятно, при переписывании «Шестоднева» Иоанна Болгарского, где речь идёт о зимородке — алкионе (греч. ἀλκυών) слова славянского текста «алкионъ есть птица морская» превратилось в «алконостъ».
Алконост утешает своим пением святых, возвещая им будущую жизнь. Алконост несёт яйца на берегу моря и, погружая их в глубину моря, делает его спокойным на 7 дней. Пение Алконоста настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всём на свете.
Алконост изображается на русских лубочных картинах полуженщиной-полуптицей с большими разноцветными перьями (крыльями), человеческими руками и телом. Девичья голова, осененная короной и ореолом, в который иногда помещена краткая надпись. В руках держит райские цветы или развернутый свиток с объяснительной надписью. В некоторых описаниях Алконоста упоминается река Евфраний как место его обитания.
Существует подпись под одной из лубочных картинок с её изображением: «Алконост близ рая пребывает, иногда и на Евфрате-реке бывает. Когда в пении глас испущает, тогда и самое себя не ощущает. А кто вблизи тогда будет, тот всё на свете забудет: тогда ум от него отходит, и душа из тела выходит». Сравниться в красоте пения с Алконостом может только Сирин (не нужно большой фантазии, чтобы связать греческих сирен и русскую Сирин). А вот птица Гамаюн пришла из сирийской мифологии. В мифологии древних иранцев есть аналог — птица радости Хумаюн.
