Пучины ностальгии – или назад в 80-е

Вчера с мистером Адамсом погрузились в пучины воспоминаний о нашей бурной юности. Долго смеялись, пересматривая старые фотографии. Вот решила ностальгнуть еще и публично, чтобы и вы по возможности могли присоединиться к вечеру памяти 🙂

Одно из воспоминаний тех лет: мы с подружкой, номенклатурной дочкой, отправились покупать деньрожденный торт в самый крутой луганский ресторан “Перник”. Мы – едва оперившиеся подростки с дикими прическами и кривыми попытками подкрасить губы ворованными у старших помадами – для поднятия статуса взяли вот сие произведение звукозаписывающего искусства.

И знаете, чего? Нас останавливал каждый встречный, включая дяденьку милиционера, чтобы задать один и тот же вопрос: где мы взяли пластинку. Не нужно описывать нашу с Валькой гордость. По аэробике сходил с ума весь прогрессивный мир, а то, что у нас была заветная пластиночка, делало нас весьма крутыми. Кстати, ни одного упражнения из нее никто из нас так и не сделал – важен был факт причастности к крутизне.

Видный борец за мир во всем мире Джейн Фонда была очень популярной в СССР.

А вот этот ее прикид – был предметом вожделения всего нашего танцевального кружка. Одновременно выкат купальника казался верхом разврата, и подняв свои синие и голубые трикотажные купальники до талии, мы ужасались, как можно так ходить, и опускали растянувшиеся советские изделия на законное место, не преминув отметить, что ножки-то зрительно удлиняются, никуда не денешься.

Борьба за телесную красоту стала символом эпохи – даже журнал Бурда это подтверждал.

Видимо, именно в те годы женщине стал предъявляться стандартный набор требований 90-60-90 и после замужества, и после рождения детей. Джейн Фонда, у которой был отменен возраст, стала эталоном для большинства женщин, которые отказались стареть после рождения детей и превращаться к тридцати годам в “теток”. Провозглашенный в “Москве слезам не верит” девиз: “После сорока лет жизнь только начинается”, вызвал революцию в самовосприятии женщин, а модный переворот: возвращение мини, широких плеч, подчеркнутой тонкой талии, заставил женщин заботиться о фигуре: подтянутых плоских животах, ногах без целлюлита (волшебное слово, ставшее именно тогда кошмаром всего прогрессивного человечества) и круглых ягодицах.

Красавицы 80-х годов – все как на подбор стройны и моложавы, вневозрастны.

Зарубежные красотки Рамина Пауэр и Орнелла Мути – только повторяют тот же типаж спортивной стройной женщины с кошачьими глазами.

Кстати, сейчас мало кто помнит, что психоделика в макияже и одежде началась с середины 80-х годов, а в начале – были модными однотонные тени: коричневые, оливково-зеленые, голубовато-серые. И юбки были вполне пристойной длины – она обозначалась словом “миди” и я его выучила у мамы, наряду с “мини” и “макси”.

А это были образцы макияжа. Мы с подружайками в силу молодости такое на глазах рисовали исключительно в туристических каникулярных поездках (в силу чего нас не всегда узнавали одноклассники), а потом ученицы старших классах стали в таком виде ходить даже в школу и ничего. Училки, которые посылали умываться даже за тушь на ресницах, обреченно умолкли, устав бороться с цунами при помощи чайной ложки окриков и записей в дневниках.

Вообще 1988-89 годы были переломными в провинции. Доложу вам, что мистер Адамс, проживавший в областном центре, поражался уровню свободы, допустимому в нашем райцентре. Ну вот, скажем, делюсь воспоминаниями из личной жизни.

Мистер Адамс был, как говорится, в шоке. В комсомоле я никогда не была, вернее, мы с корешами сходили на первый этап собеседования, где – как сейчас помню – всем задавали один и тот же вопрос про демократический централизм. Выучив, что это – подчинение меньшинства большинству (вот бы его сейчас в массы), мы явились на комиссию, бойко выдали определение и замолчали, потому что устава не читали, ограничившись держанием его в руках. Комсомольская ячейка школы, представленная старшими товарищами, ездившими с нашим классом во все турпоездки, похихикала и дала добро на посещение горкома комсомола. Но мы туда не пошли – не захотели.

Но ведь это – не все, потому что до того, как пококетничать с комсомолом мы с корешами вышли из пионеров. Демонстративно сняв галстуки и сунув их в портфели. Ветер демократии, Горбачев-перестройка-гласность… Я не помню, сколько девочек участвовало в акции, но было нас около десяти человек. Еще год назад вся десятка бы отправилась покорять высоты знаний в близлежащие профтехучилища за такие демарши, мы же – объяснив классной руководительнице идеологические причины случившегося, кажется, вообще не понесли никакого наказания. Бедная Любовь Григорьевна, Царство ей Небесное, сколько ж она от нас натерпелась…

Выслушав эту историю, мистер Адамс был сражен – он-то думал, что провинция – это такое болото, куда и новости из телевизора доходят как-то не так, неправильно, медленнее, чем распространение радиоволн в среде. Но он жестоко ошибался – мы даже о Чернобыле узнали на следующий же день после аварии, тогда как тысячи людей шли на майские демонстрации, не подозревая ни о чем. Просто с нами в классе учился сын секретаря райкома партии – и на следующий же день он притащил в класс новости и предупреждение, чтобы все закрыли окна и никуда не совались.

Такая вот провинция.

А вообще написала вот абзац и подумала… а надо бы повспоминать хорошенько то время и написать пост с продолжением… О том, как мы тогда жили, что думали, на что надеялись. Разумеется, все будет сугубо субъективно – но попробовать стоит…

Так что ждите продолжения.