Гламазонки как новая формация феминизма, или с чем носятся современные куры

Пока у нас на Восточном фронте без перемен, отвлечемся ненадолго и поговорим о чем-нибудь еще. Например, о новых веяниях в стане гламурок, которые решили теперь называться гламазонками. Кстати, фоточка оригинальная, честно слямзенная из группы вконтакте.

Мои давнишние читатели знают, что я существо достаточно спокойное и вывести из себя меня могут немногие вещи. К немногим относится феминизм, который я считаю одним из главных адских изобретений современной цивилизации. Я уже писала о нем достаточно – поэтому просто скажу, что считаю феминизм как явление виновным в огромном количестве зла на земле.

Но мы сейчас не о фундаментальных истинах этого феномена, а о его новой физиономии, именуемой “гламазонством”. Рупоры этой новой масочки как грибы-поганки расселись на пеньках всяческих гламурных и претендующих на серьезность изданий, они-то и дарят подросшему молодняку светлые идеи того, как должна себя мироощущать современная молодая женщина. С окружающим их реальным миром они сосуществуют примерно так же, как в революционные времена общество “Безбожник” сосуществовало с православными христианами: по принципу “нарисуем себе образ верующих и будем его разоблачать”.

До сих пор из их уст можно услышать, что мы считаем феминистками страшных ненакрашенных баб, нетронутых мужскими руками. Однако мы ж тоже меняемся, мы, как ни странно, отслеживаем и бдим – потому что не только энтомологический интерес к явлению деть некуда, а мы еще и детей растим, и растя дочек, нужно понимать, какие контраргументы придется использовать против завлекательных статеек, писанных симпатичными барышнями с Биркиными на сгибе локтя.

В том-то и дело, мы давно увидели, что современные феминистки – далеко не жуткие ненакрашенные бабы, хотя история уже вышла на второй виток спирали и немецкий “натюрель”, шугающий и поныне русских мужчин, начал подозрительно резво распространяться по ойкумене. (Я о непреодолимом отвращении, которое немки питают к бритвенным станкам, радуя окружающих бородами из-под мышек, канта бикини и по всему пространству голени). Современные феминистки – это гламурные барышни, одетые по всей строгости модного кодекса, выдувающие дакфейсы на просторах Инстаграма и потрясающие вселенную своими текстами обо всем на свете.

Однако, знаете, что у феминисток не меняется с завидным упорством? Отношение к мужчине! Какую бы форму ни принимал феминизм, мужики все равно в глазах феминисток остаются животными, желающими от женщин только секса, насильниками, кроящими мир по своим жестоким лекалам, вынуждающие женщин подстраиваться под них и “наступать на горло собственной песне” (вот еще одно выражение, способное распалить меня с места в карьер до кровавых мальчиков в глазах). А в русском варианте этих подлецов надо еще и доить изо всех сил, используя магическую силу секса, которым этих мужиков-животных только и можно приманить.

Мужчины все еще считают, что власть целиком у них — и от бессилия делают ужасные гадкие глупости и подлости. Ожесточенно портят себе жизнь — и заодно другим. – ну вот, скажем, цитатка из весьма популярной у русских гламазонок Арины Холиной.

И пИчалька в том, что это не только русские авторессы такое мутят, на Западе тоже хватает таких же гламазонок, которые формируют мировоззрение целого поколения молодых женщин.

Куда ни ткнись в этом современном феминизме, хотя он и обозначает себя как некий передовой отряд женской жизни – все там как у обычных баб: полная алогичность, тонкие извивы души, но все это помножено на какой-то уж совсем подростковый бунт и пафосные слоганы. И одно остается неизменным: во всех их бедах виноваты мужики-подлецы, которые и правительство, и армия, и шефы, и мужья… И пойти-то гламазонке бедной некуда, токмо в бутик да в кафешку, посидеть с такими же болезными головушками, покушать пирожЫнки и потолковать о судьбине, выводя новые законы мира, по которым они теперь и будут жить.

А новый закон, по которому они решили существовать в наше время, гласит: “шлюха” – это не оскорбление, это состояние души, которое имеет право на существование. Логика (если ее можно таковой назвать) рассуждений такова: если я надела короткую юбку, не надела лифчик под прозрачную кофточку и пошла ночью гулять по Чертаново (ну или Гарлему) – это мое личное дело и ни один извращенец не имеет права не то, что прикоснуться ко мне, но даже ничего сказать вслед.
Цитата:
Эти новые женщины – они знают все о собственной сексуальности, а главное – понимают, что имеют на нее полное право, и уверены, что люди могут быть соблазнительным, если хотят, и это не безнравственно и не предосудительно.
И, конечно, современная феминистка (а почти все современные женщины – феминистки, даже домохозяйки) хочет быть «шлюхой» – уже потому, что не знает, как это по-другому, что это такое быть зажатым, затюканным созданием, которое валится без сознания при слове «вибратор».
Сейчас не стыдно быть даже порнозвездой – вместе с депрессивно-маниакальной Линдой Лавейс в наши дни блистает уверенная в себе Саша Грей, которая не стесняется ни секса, ни своей карьеры.

Я понимаю, что огромное количество людей мыслит категориями “белое-черное”, но у феминисток это просто признак породы, что ли… Своими словами перескажу посыл: современная молодая гламазонка считает, что быть соблазнительной – это не безнравственно? Хорошо, принято. Соблазнительная одежда по-прежнему считается декольтированной и минимизированной, иначе она просто не соблазнит? Тоже принято. Но соблазняемые не имеют права ни на косые взгляды, ни на слова вслед, ни на тактильную реакцию? То есть глаза в пол и упал-отжался? Но у меня же возникает и следующий вопрос: КОГО в этом случае соблазняют? И НАФИГИЩА тогда разводить сыр-бор, ЦЕЛЬ какова? Просто посиять сиськами в ноосферу?

Ну и если следовать этой логике, то все, кто ее не разделяют, обязательно валятся в обморок при слове “вибратор”, а также зажаты и закомплексованы, в отличие от блистающей Саши Грей (для тех, кто не в курсе, – это такая порнозвезда, с которой отчего-то все сильно носятся, не скажу, почему, я ее в работе не видела и не собираюсь).

Ребята, ну вот скажите мне честно и откровенно: после этого можно считать этих теток не курами? Кому как – а у меня другого названия им и не подыщется. Считающие себя передовыми отрядами гламазонки – напоминают мне моих учеников, которых – вне зависимости от названия учебного заведения – я неизменно шокировала тем, что обещала научить их ругаться на английском языке, если они взамен выучат времена английского глагола. И, кстати, честно выполняла обещанное – в обмен на выученные таблицы с примерами. Только роль английских ругательств у гламазонок выполняет сексуальность, секс и вообще все, что с ним связано. Знаете, это как подросток, произнося перед молодым учителем слово “fuck”, считает, что потряс вселенную своей ахрененной смелостью, смутив всех и вся – так и гламазонки считают то, что носясь со своим правом на секс, сексуальность и сексуальную одежду – они потрясают некие незыблемые основы, рушат колонны мироздания и вообще – совершают революцию сознания планеты.

На самом деле ни произносящий табуированную словоформу подросток, ни кликушествующая гламазонка – не выказывают тут смелости. Как раз выказывается закомплексованность и отчаянная борьба с ней при помощи таких вот инфантильных средств. Вот только подростку позволительно, а взрослой гламурной девушке – поздновато вроде.

Видите ли, я совершенно четко уверена в одной простой вещи: чем успешнее половая жизнь человека, тем меньше он склонен с ней носиться и тем меньше склонен ее связывать со всем на свете, включая правило буравчика. Конституционально сильный мужчина никогда не участвует в сальных разговорах в мужской компании, не говорит женщинам скабрезности, он вообще спокоен по поводу секса как шкаф, потому что предпочитает им заниматься, а не обсуждать его. У него вообще все в порядке – так зачем акцентироваться на этом. Любые дамские шаманские пляски вокруг того, насколько свободной должна быть в сексе женщина, насколько ее сексуальность является предметом обсуждения общественности, насколько форма одежды связана или не связана с сексуальностью, каковы границы сексуальной свободы – все это на самом деле обычные разборки с собственной закомплексованностью, потому что совершенно удовлетворенная мужчиной женщина склонна заниматься в жизни другими делами, а не бороться за право носить короткую юбку в любое удобное для нее время. Ей вообще бороться не особенно хочется, потому что в ее жизни есть более интригующие и заманчивые занятия, между которыми она работает, общается с друзьями, растит детей, занимается хобби.

Борьба – всегда сублимация той энергии, которой нет выхода, а значит, ребята, светлые идеи светлыми идеями – а суть остается одной. Дедушка Зигмунд и дедушка Карл все это дело хорошо описали более полувека назад.

Гламазонки мне напоминают толпу лолит, которым хочется и рыбки покушать, и лошадку не обидеть. С одной стороны они очевидно настаивают на том, что одежда является отчетливым посылом окружающим, трансляцией на весь мир о статусе носительницы. Это они водят хороводы вокруг невероятно неудобной в носке Биркин, которую потом таскают открытой как жертвы ограбления на вокзале в Дебальцево, чтобы не ломать о застежку ногти; это они бьются в экстазе при виде ярлыков Прады или Гуччи, а все, что ниже – это для колхозниц и сладких лохов; это они не мыслят жизни без “каратничков” и “вертушечек”… Ну и раз они настаивают, все окружающие принимают посыл, что одежда – это трансляция. Но как только эти правила игры принимаются и все с готовностью начинают понимать, что если одежда – это трансляция, то соблазнительная одежда – это совершенно очевидная трансляция, куры тут же поднимают слоган “мое тело – мое дело” и настаивают на праве носить юбки по лобок и кофты по соски – и чтобы никто и не смел по этому поводу вякнуть. То есть Биркин – это трансляция, а приоткрытый лобок – нет.

Как только мужчина, как и полагается мужчине, реагирует на их соски – он чудовище, сексист, рабовладелец и вообще хам редкостный. На Биркин же гетеросексуальный мужчина не среагирует – что, видимо, страшно огорчает гламазонок, потому что вот тогда вселенная была бы сбалансированной и прекрасной.

И чтобы эту вселенную сотворить, гламазонки изо всех сил революционируют и преображают окружающий их мир, прогибая его под себя, согласно песне одной известной в прошлом рок-группы. И ежели им начинают перечить – то тут же приводят в пример известных преобразователей мира от ученых до художников, особенно же популярно имя Стива Джобса. Курам совершенно невдомек, что существуют базовые законы вселенной не зависящие от ни от уровня развития технологий, ни от силы таланта пассионариев. И посягновение на маскулинную роль мужчины – это посягновение на базовые законы, за которые человеку приходится платить дорого и кроваво. Собственно, мы и платим эту дань все те десятилетия, которые существует феминизм, просто у кур память короткая, и они через некоторое время неспособны связывать причину и ее следствия. Скажем, они совершенно не в состоянии понять, что небывалый всплеск педофилии в современном мире – это следствие той самой бабской борьбы за права, когда миллионы женщин решили постучать титановыми яйцами, задавив маскулинность мужчин, и муравьиный коллективный разум человечества ответил контрсилой – когда в поисках слабости взгляд мужчины обратился не на исконно-фундаментально слабое существо – женщину, а на ребенка, последнее слабое существо в этом мире.

Или еще – современный интернет заполнен ехидными текстами баб о том, что настоящие мужики перевелись и удовлетворить-то некому их на планете-матушке, что в сорок лет уже кроме кроме кошелька и предложить-то мужичкам нечего… Ну так а на ком мужскую силу показывать? На той, которая сама подошла, сама предложилась, сама привела домой, и дальше сама-все сама? Еще и оценила потом по шкале десятибалльной и любой коитус засчитала как сдачу норм ГТО… Ну так по закону системы противовесов стучишь титановыми яйцами, будучи активной? Получишь в противовес мягкое-слабое-пассивное… Все по фэншую, дорогая, все по фэншую, инь с янем.

Но увы, когда до феминизированных особ пытаешься донести эти в общем-то очевидные вещи, они начинают верещать о том, что это поклепы и инсинуации, а на самом деле мир феминизма прекрасен и возвышен, вроде как поэзия и музыка.

Однако, есть во всем этом и одна хорошая новость. Пока в курятнике идет борьба с мужчинами за тело, юбку и свободу, у обычных слабых женщин есть шанс встретить сильного мужчину, создать с ним семью и прожить долго и счастливо с перспективой умереть в один день. Пена, бурлящая на поверхности, обычно снимается хозяйкой шумовкой и выбрасывается в раковину, а вот тихие мирные овощи и мясо спокойно варятся и придают супу вкус, цвет и запах. Все счастливые семьи во всех странах, которые я знаю (а знаю я их немало) построены именно по старинной патриархальной модели “сильный мужчина-слабая женщина”, и именно у этой модели есть будущее. Борительницы же и воительницы чаще всего проводят молодые годы в поисках и брожениях, перебиваемых возгласами борьбы за светлые идеи, а потом… а что потом… вариантов много, но ни один из них, если честно, не вдохновил меня изменить вот эту базовую точку зрения.

А посему – нехай куры кудахтают по поводу очередной афигенно гениальной идеи гламазонства, а мы с вами будем все это дело наблюдать с попкорном в чашке и мужем под боком. Каждому ведь – свое?