Дневник жительницы Северодонецка (часть 3)

Продолжаю перепост.

Северодонецк, часть 3
November 29th, 0:22

5.09.2014
А у меня приятельница в шоке – они пережидают в Харькове. Только что написала, что им пришла СМС – в которой в срочном порядке требуют возвращаться.
У нас еще на прошлой неделе одна беженка чуть не плакала, спрашивала, какую справку ей могут дать, что бы не уволили с работы – отпуск за свой счет у нее уже закончился, а боевые действия в Первомайске еще нет. Причем работает она в тамошней школе-интернате, давно эвакуированной, но из ОблОНО позвонили и потребовали вернуться на работу. Кстати, ОблОНО тоже находится совсем не Луганске, а хорошем тихом месте.

(…) По поводу восстановления. Кто там писал, что выделяются деньги? Так вот, деньги на восстановление разрушенной инфраструктуры не выделяются СОВСЕМ, так же, как они не выделяются и на помощь беженцам. Когда стал вопрос о выделении хоть каких-нибудь средств хотя бы на обеспечение первичной медицинской помощи и родовспоможение переселенцам, было сказано: “У нас войны НЕТ, следовательно, разрушений нет и беженцев тоже нет. Если люди уехали из своих домов – то это ИХ личный выбор. Могли бы и не выезжать”. Те деньги, которые нашли, дали местные благотворительные фонды и предприниматели.

(… ) О восстановлении Лисичанска. Все ремонтируется только за счет пострадавших. У кого нет денег – сам виноват. Жителям домов, которые не подлежат восстановлению, было предоставлено временное жилье в студенческих общежитиях, которое они должны были освободить до начала учебного года. Причем, по результатам экспертизы очень серьезной комиссии, дома, у которых, к примеру, снесло крышу или вывалило одну из стен, признали годными к восстановлению. Не подлежащими восстановлению признали буквально несколько строений, от которых остался только фундамент или просто воронка. За очень редким исключением, пострадавшие и беженцы живут у друзей, знакомых и родственников. Многие снимают жилье за свой счет.

(…)Так что мне то уж, точно, не надо сказок о том, что все потихоньку восстанавливается. Из бюджета на эти цели не выделяется ни копейки. Даже в богатых городах (а мой город всегда относился к таковым, шутка ли, только одно его предприятие в нормальные времена производило 25% ВВП Луганской области) использовать стабилизационные фонды, и фонды развития, к примеру, на перевод медицинских учреждений на тверодотопливное отопление, подготовку к отопительному сезону или ремонт котельной школы, в которую попала мина, Киев запрещает.
Но содержание армии, всевозможных освободительных батальонов, бригад саперов и прочих гостей города предполагается производить за счет средств местных жителей. Нет, они не грабят у нас магазины, не наглеют – они просят и, иногда, ставят в такие условия, что отказать невозможно.

Многие мои знакомые водители, которым приходится несколько раз в неделю ездить через блок-посты, вынуждены помогать солдатам: возят им то крупу, то полотенца, то одеяла, то сигареты. Хочешь-не-хочешь, а, во-первых, против автомата не попрешь, (…) а, во-вторых, надо работать, надо ездить – могут не пропустить (а они имеют право это сделать без объяснения причин), могут держать на каждом блок-посту по нескольку часов, а могут просто отобрать машину (…) И если я слышу, что солдаты помогли отремонтировать больницу или застеклить выбитые взрывной волной окна школы, то я смею предполагать, что это не помощь, а отработка “за еду”.

5.09.2014
(…) Дело не холоде-голоде-жаре-процветании. Дело в том, что Украине Донбасс и его жители, судя по тому отношению их центра, которое мы наблюдаем, глубоко по-фигу. То, что Украина будет в глубокой экономической и политической *опе пока не видят только жители необстрелянных регионов. Только, при определенном раскладе, у Донбасса есть шанс вернуться к нормальной жизни в обозримом будущем, а, с таким отношением к своему народу, экономике и соседям, у остальной части страны такого шанса нет. (…)
Любой здравомыслящий человек понимает, что если у тебя проблемы с отношениями, скажем, в семье, с партнером, можно сначала обсудить проблему, постараться его убедить, подкупить или, на крайний случай, набить ему морду. В нашей ситуации пока все наоборот. Сразу начали с мордобоя и теперь удивлены, что визави обиделся, дал сдачи и хочет уйти, хлопнув дверью.(…)

15.09.2014
(…) Харьков, рынок “Барабашово”. Решили купить новые кроссовки. Продавец предлагает разные модели, одна из них нам нравится и по цене, и по качеству, и по наличию разных расцветок, но желто-синие стоят на 20 грн. дороже – “Это же самый модный цвет, бери пацан, все одноклассники будут завидовать”. Сын: “Мои не будут…” приходится дернуть за руку, что бы молчал – мы на чужой территории, нас могут не понять.
(…) Маникюр у девушки: ноготок желтенький, ноготок голубенький. Наверное стильно.
Негабаритный груз, который положено отмечать красной тряпочкой, повязан правильной ленточкой.
(…) О столбах, мостах и дорожных заграждениях я промолчу. На них недостаточно места, что бы воткнуть все флаги, любезно сотворенные трудолюбивыми китайцами, поэтому символы развешены даже на верхних перекладинках уличных фонарей (знаете, такие буквой “Г”) и на растяжках над дорогой. (…) Добил дом у дороги в районе Изюма: ярко-желтый с голубыми наличниками. Среди остальных, беленьких, аккуратных он казался неуместной кляксой. Может хозяева думают что это защитит их имущество?

Дальше уже родные места. Старый плакат у дороги с надписью “Берегите лес от пожара” и рядом воронка – характЕрная ямка и обугленные сосны. Замелькали дома, некоторые со свежими кусками шифера на крышах, некоторые еще с затянутыми полиэтиленом окнами. Поселковая школа без стекол, а рядом – руины (…)
Едем не по трассе, а какими то партизанскими тропами – эти сельские дороги сейчас в лучшем состоянии, чем, когда то, шоссе. К тому же они спокойнее – под Харьковом столько блок-постов, что меньше чем за шесть-семь часов их не пройти, это при том, что от нас до них всего около 300 км.

(…) Дома все стало хуже. От нас ушел батальон “Ч”, а вместо него стал батальон “А”. По городу сразу стали ездить машины с заклеенными номерами, правила дорожного движения для которых не существуют. Хозяева узнают свой транспорт, но сделать ничего не могут. По ночам слышится автоматная стрельба – освободители развлекаются.
Хозяин одного, некогда очень популярного в городе ресторанчика, в котором повадились по вечерам развлекаться гости города, вчера сказал “Хоть закрывайся… Каждый вечер нажрутся и начинают пальбу… Нормальные люди по вечерам даже близко к этому району не подходят.” На блок-постах все проблемы решаются только через бутылку или всякие мелочи, типа, трусы-носки-пожрать.

Участились случаи изнасилования – знакомые женщины сдвигают смены, чтобы проехать через блок-посты засветло, а темнеет у нас рано – в 19.00 уже темная ночь, молодые девушки вечером по городу не гуляют. Да и вообще, люди ходят по городу только в случае необходимости, а так стараются дворы не покидать.
Опять начались повальные обыски, теперь уже по доносам. Пропадают люди. Одного уже нашли в лесу. За неделю все изменилось, в городе стало страшно (…)

17.09.2014
(…) По поводу гуманитарки. У нас ее тоже уже дают не по мере необходимости, а раз в определенный период, по мере возможности. Очень участились случаи и торговли этой помощью и откровенным потребительским отношением переселенцев к гуманитарным миссиям. А лекарства переселенцам вообще выдаются только по мере необходимости. Когда нам местные владельцы аптеки передали две коробки (именно небольшие коробки, не ящики) с лекарствами (простейшие препараты, типа, тот же аспирин, анальгин, валидол, лоперамид и валерьянка-пустырник) мы их делили чуть ли не по несколько таблеток, чтобы на всех хватило и что то осталось в запасе – а вдруг больше не привезут. За рецептурными препаратами надо обращаться в больницу или непосредственно в офис “Красного креста”. И это правильно: если медпрепараты давать каждому на руки, то точно начнется спекуляция – подобные прецеденты уже были, причем не только с лекарствами, но и с банальным хлебом и крупой, не говоря уже о детском питании и прочих дефицитных продуктах. Люди разные. Кому война – кому мать родна.(…)

21.09.2014
У нас на подъезде появилось объявление о предстоящей опрессовке отопительной системы. Ну, понятно, все правильно, да только выглядело это объявление так: “С 10 сентября будет производится опрессовка отопительной системы. Просьба в этот период времени находится дома во избежание порыва труб”. Соседки на лавочке по возмущались такой расплывчатой датой, а через несколько дней об этом опусе наших доблестных коммунальщиков забыли.

19 сентября, рано утром, еще было темно, громкий гул сдернул меня с кровати. Казалось, что где то скрежещет металл и что то рушится. Понятно, что ночью звуки громче и страшнее, плюс очень нервная обстановка последних месяцев, словом я, еще не проснувшись, скатилась на пол, как положено, ногами к окну, и потянула на себя одеяло, что бы прикрыться от возможных осколков (ну так, памятка о поведении при артобстрелах рекомендует). В соседней комнате слышалась аналогичная возня (муж тоже “окапывался”). Сверху на меня приземлился кот, который, похоже, от испуга взвился до потолка, и остервенело грызанул меня за “мягкость”. Непонятный шум продолжался. Я уже начала просыпаться и явственно услышала нарастающий шум льющейся воды. Муж, видимо, услышал то же самое и понесся в ванную – ему показалось, что рухнул 100-литровый водонагреватель. Кот ломанулся за ним – он уже приучен при громком и подозрительном шуме прятаться в ванной.

Тут я проснулась окончательно, поняла, что шум и скрежет доносится из батареи и начала истерично смеяться. (…) Еще через несколько минут, немного успокоившись, мы сделали вывод, что мы очень плохие родители. Нашего младшенького, который вернулся домой буквально несколько дней назад из мирного спокойного места, мы даже не кинулись спасать – мы еще просто не привыкли, что кроме нас в доме есть человечек. Кстати, он даже не проснулся. (…)

Мы с мужем выпили немного водки. Наверное надо было бы валерьянки, но решили, что у нас есть повод начать праздновать и выпили водки. (…) Мой день рождения. На часах было 4.15. Страшное время суток для моих земляков – “славянский будильник” (…) Издеваются над нами, что ли?

22.09.2014
(…) А позавчера, возможно, они же развлекались тем, что палили длинными очередями из автоматов в воздух во дворе-коробке девятиэтажек, среди белого дня, радуясь жизни и громко гогоча. Наверное, им это тоже Порошенко разрешил.
А жителям этих домов милостливо было разрешено лежать в своих квартирах на полу, прикрывая собой детей (…)
Где там наши истинные украинки? Может и таким поступкам можно найти оправдание? Ведь это вытворяют светлые замечательные ребята, настоящие герои, которые пришли освободить Восток СВОЕЙ страны от его населения.

22.09.2014
(…) сволочи есть везде. Смею вас заверить, что конфискацией занимаются представители и той и другой стороны. Случаев масса. Освободители абсолютно не стесняются “просить помощь” на блок-постах и просто у местных жителей. Как Вы не можете понять, что содержание наших защитников полностью ложится на плечи местного населения, которое обязано их кормить, одевать и обувать.

Приведу, к примеру, один диалог, свидетелем которого я была, на блок-посту (со слов других людей и прочих подруг писать не стану – своих впечатлений хватает).
Из Харькова едет микроавтобус с предпринимателями. Его останавливают вооруженные люди в форме неопределенного возраста, потому, что в балаклаве не видно лица.
– Звидкиля? (Откуда – укр.)
Водитель отвечает:
– Девчата с Барабашки едут. (Барабашка (или Барабан) – крупный оптовый рынок в Харькове в районе станции метро “Академика Барабашова”. По крайней мере был – теперь умирает потихоньку, как и весь бизнес, и большой, и малый).
В салоне, действительно, только женщины, причем все за 40 и ребенок (мой сын, мы возвращались из Крыма через Харьков).
– Ну и шо, трусы-носки есть?
Одна из женщин, которая ездила на прошлой неделе.
– Так мы ж вам только на той неделе привезли по упаковке…
Оказывается, так оно и есть. Каждый раз, когда транспорт с челноками едет за товаром, на блок-посту дают “заказ”: привести или одеяла, или полотенца, или белье, или продукты-сладости, или даже спиртное. Денег, естественно, не дают – народ должен скинуться, иначе можно, в лучшем случае, заночевать на дороге, а в худшем… даже не знаю. И продолжает:
– Вы их что, не стираете?
На что ей, скабрезно улыбаясь, отвечают:
– У нас бабив нема, шоб стирать. А не буде трусив – выберем машину з дивчатами помолодше и оставымо тут. И постирають заодно.
Остальным воякам шутка кажется очень смешной. Они радостно ржут, смакуя вслух и очень непечатно пикантные подробности “стирки” предметов своего туалета молодыми девчатами. То, что в машине находятся женщины, некоторые из которых годятся им в матери и ребенок их абсолютно не смущает (…)

22.09.2014
(…) – это не мой источник. Моим источником сегодня был телевизор. Я обычно только по понедельникам смотрю укроновости: чаще нельзя – действует круче, чем курить гречку – сразу начинаешь искать Триумфальную арку, что бы пригнуться от собственного величия, восторгаясь покращаннями и пэрэмогамы и пуская слюни от счастья быть представителем титульной нации. И вообще, мои мозги не могут воспринимать столько неправды в единицу времени (…)
Ф-ф-у, что то я расходилась сегодня. Наверное новостей пересмотрела (…)

24.09.2014
(…) Я говорю о другом – о том, что если есть жильё, пусть даже частично повреждённое – как только выбивают “освободителей от фашизма” – народ возвращается. Дома и стены помогают.
Мой город практически не пострадал, но каждое утро в течение последних пяти месяцев я еду на работу в одно и то же время, и наблюдаю отправку автобусов на Москву. Каждый божий день (за исключением пяти дней штурма, когда у нас было очень горячо и даже, кажется, собаки по улицам не бегали), из нашего “Бермудского треугольника” – городской агломерации, состоящей из трех городов, общее население которой до военных действий было более 350 тыс. человек – по моим приблизительным подсчетам, только по этому направлению уезжает около 100 человек. Билетов на Ростов (у нас и туда есть автобусное сообщение) нет до начала ноября – значит еще 50 человек в день уезжает. О тех, кто выезжает через Харьков на все остальные направления, у меня нет представления, потому, что и на Харьков билетов ни на автобус, ни на недавно выпущенные дизель-поезда просто так тоже не взять.

(…) А чего не уезжать? Здесь ведь так хорошо! Градообразующее предприятие законсервировано на неопределенный срок, НПЗ полуразрушен, завод стеклопластики и стекольный остановлены, шахты стоят, (…) бизнес выведен из региона, сопутствующие предприятия тоже не работают. Доярки здесь не нужны ни за 900 гривен, ни задаром – нет здесь сельского хозяйства и не было никогда, если не считать пару-тройку захудалых ферм – у нас не сельскохозяйственный регион. Когда то богатейший регион, подчеркиваю, не пострадавший от обстрелов, умер. (…) Так какая разница, кто у власти? Работы было мало, а теперь ее совсем нет. Из мест, которые еще худо-бедно дышат, остались только хлебозавод и пивзавод, которые никто у нас и промышленными предприятиями не считал.

Если кто возвращается в эти края, то только для того, что бы продлить миграционку и посмотреть, что там с его квартирой, которая, кстати, теперь тоже является бесполезным, неликвидным активом. Цены на жилье падают с той же скоростью, с которой растет доллар, но их все равно никто не берет (…) У нас уже сейчас пенсионеры считаются самыми обеспеченными жителями, потому, что становится все больше и больше семей, где работы нет ни у кого (или бюджетники, которые уже три месяца зарплаты не получают, но у них хоть надежда есть). Покупательная способность стремится к нулю. 80% непродовольственных и половина продовольственных стоят с табличкой “Продам”. В торговых центрах можно играть в футбол – пустуют целые этажи.(…)

24.09.2014
(…) Мы же освобожденные тупые недоукраинцы, не понимающие своего счастья существования в родной стране без работы, медицины, часто без света и связи, сознание которые надо ломать, что бы мы прониклись, (…) патриотическими настроением и и всеобъемлющей любовью к своей великой родине. А это значит, (…) наши дети будут хором исполнять гимн не только по утрам, перед первым уроком (Да-да! Школьников перед первым уроком собирают в рекреации и они поют гимн Украины), а и на каждой перемене, а вышиванку придется носить зимой и под шубой и сверху.

26.09.2014
(…) Моя свекровь, дончанка, правда постоянно в Донецке не проживающая, тоже не имела начислений пенсии за те же месяцы. Переоформила у нас, на давно освобожденной территории. Получила толь за сентабрь, а остальное сказали: “Потом, когда нибудь, когда освободят Донецк” с намеком: “Забудьте”.
Причем это не только ее так “кинули”. Многие мои беженцы, которые переоформляли пенсии и пособия раньше, получали деньги только за текущий месяц. В пенсионном говорят, что есть такое постановление.
Наверное ей надо было ехать в центр благополучия всея страны – Днепропетровск, где, правда только по слухам, и беженцам по 1000 гривен на члена семьи дают, и работа есть у всех, и платят (…)

1.10.2014
(…) Уставать мы уже начали от всего этого бардака. Очень утомляет “парад батальонов” – они у нас стали меняться чуть ли не каждую неделю. Только начинаешь привыкать к правилам поведения при одних освободителях – приходят другие. А в остальном..
А вот люди продолжают пропадать в неизвестном направлении. Очень многие уезжают из города, преимущественно в Россию и в Крым. У сына в классе уже 10 детей отсутствуют, а в начале сентября всего трое уехавших было. У мужа на работе тоже человек 40 всё бросили и уехали с семьями.
Мелкий бизнес загинается, небольшие магазинчики закрываются один за другим, рынки тоже полупустые, на центральном ещё незаметно, а вот на других очень много закрытых контейнеров и ларьков. В торговых центрах тоже печальная картина. Супермаркеты АТБ почти все прекратили работу (…)

2.10.2014
(…) В Украине 80% пенсионеров имеют примерно 1200 грн., что не превышает 100 у.е, половина этих денег уходит на оплату жилья (это если хватит сил и здоровья оформить субсидию, а если не хватит – то почти вся пенсия уйдет). У нас и в “тяжелые времена правления Януковича” большая часть пенсионеров была на грани голода, а теперь и подавно. По моему, это такая политика государства (и я при этом, однозначно, не открываю Америку, многие об этом знают) – разными методами избавиться от балласта: пенсионеров, больных, инвалидов.
(…) если кто то попадает в больницу, даже по “скорой”, даже в тяжелом состоянии, то первый вопрос будет не “На что жалуетесь”, а “Есть ли у вас деньги” или “Как скоро вам их привезут?” и, если не будет гарантий оплаты медикаментов и обследований, то лечение начато не будет. Это не потому, что у нас такие гадкие врачи – они в этих условиях умудряются работать и спасать людей – им просто НЕЧЕМ это делать: медикаменты и раньше не особо выделялись, а теперь их и подавно нет (…)

3.10.2014
(…) НАС убивает не коррупция, а вполне ощутимое оружие, которое взяли в руки реальные люди и пошли реально стрелять в других людей. На этом фоне мусорные баки и эта, пресловутая, коррупция – просто игрушки (…) С коррупцией хорошо бороться, когда побеждены бедность и необразованность – тогда появляются такие понятия, как честь (и честность), достоинство и гордость. “Я мзды не беру – мне за державу обидно” (с). А где она, та держава, за которую можно обидеться? Мою развалили в 91-ом. А нынешняя великая страна что то не впечатляет меня на гордость за нее, благодаря ее населению не способному ни на что, кроме “диких танцев”, как пещерные люди. Иногда я им завидую. Меньше б думала – скакала бы как все, подбрасывая в воздух веночек, и было бы мне счастье (…)

Отсюда: http://pivopotam.livejournal.com/