“Ирония судьбы” в поле зрения современных понятий о любви и счастливом браке

Новогодняя ночь, как я уже писала, прошла у нас под знаком “Иронии судьбы”, фильм показывался дитяте в целью ознакомления с главным новогодним фильмом нашей родины – ну и сами мы тоже с удовольствием окунулись в новогоднюю атмосферу 39-летней давности.

И тут через пару дней после нового года я начинаю читать во френдлентах подруг странные статейки на тему “Я, конечно, щас оскорблю национальную святыню, но…” А далее – идет поток “мыслей вслух” об этом фильме под следующим пикантным соусом:

В этом фильме есть все, из чего состоит «любовь по-русски»: и взрослый мужик, который, споткнувшись о собственные штаны на пути в сортир, зовет на помощь маму; и женщина, которой несколько лет пудрят мозги, а в новогоднюю ночь наконец бросают; и другая женщина, которая две серии подряд целуется с дышащим перегаром гражданином, а потом едет за ним в другой город, хотя никто ее не звал; и будущая свекровь, которая, глядя на все это безобразие, говорит, поджав губы: «Поживем – увидим». Наше, наше кино!

Истина в том, что так думать можно только с большого перепоя. Обильные новогодние возлияния привели к тому, что мы не просто уважаем всех этих Надь и Лукашиных – мы сделали их национальными героями. Мы считаем, что их отношения – это и есть романтика. Наши дети растут с убеждением, что по этому сценарию надо жить, встречаться и любить. А мы лишь улыбаемся и вздыхаем: «Ах, как мило», вместо того чтобы ужасаться: «Не приведи господь!» Мы делаем звук погромче, вместо того чтобы выключить Женю Лукашина.

Ведь что такое есть этот Лукашин? Вот какое объявление он мог бы дать сейчас на сайте знакомств? «Врач районной поликлиники, не амбициозный, зарплата скромная. Даже в Новый год практически не имею карманных денег. Подвержен влиянию – ради «общего» дела могу легко отказаться от принципов и, например, напиться в бане, если этого захотят друзья. Возраст – под сорок. Все еще живу с мамой в одной маленькой комнате. С другой женщиной существовать на общей территории не могу – меня раздражает, когда она ходит туда-сюда. Мама не раздражает, а сексуальная партнерша раздражает. Жениться поэтому, само собой, боюсь. В любой сложной ситуации прикидываюсь дурачком. Пока женщины из-за меня выясняют отношения, сижу в сторонке, пою «Если у вас нету тети» и гадаю: кому же в конце концов я достанусь? Нормально, открыто общаться могу, только когда «выпью, разбуянюсь, расхрабрюсь».

Надя Шевелева. Эта женщина настолько себя не любила, что довольствовалась странными, мучительными отношениями – встречалась с женатым мужчиной «два раза в неделю в течение десяти лет». Может ли самостоятельный человек позволить несчастному роману длиться так долго? Нет, на это способен лишь тот, кому нравится упиваться жалостью к себе. Собственно, Надя сама об этом и говорит: «Бывало, приду домой, сяду в кресло и давай себя жалеть». Удобная барышня. О чем думал ее хахаль – понятно. Кому ж не понравится красивая, честная, а главное – молчащая учительница русского и литературы без претензий? Гораздо интереснее было бы узнать, о чем думала в течение этих двух пятилеток жена хахаля. Наверняка по старой советской традиции с криком «Ах ты сучка крашеная!» бегала выдергивать Надюшины космы, и не раз. Мужик не вступался – «он и сейчас женат». Десять лет, вся молодость. Из года в год все выходные и праздники в одиночку. Если это не садо-мазо, то что?

Отношения с женатиком прекратились из-за ультиматума супруги, других вариантов тут быть не может. Поплакала наша Надя, может, вены пару раз повскрывала и встретила наконец «серьезного, положительного, красивого» Ипполита, который подарил ей французские духи, собственную фотографию и предложил руку и сердце, а не один лишь секс по расписанию. Но выдержать такое счастье Надежда не смогла – бросила благородного Ипполита ради незнакомого «забулдыги». Во-первых, забулдыга – «Какая вы мегера!» – хамил. Во-вторых, был без пяти минут женат – при ней шептал в трубку своей невесте: «Я тебя люблю». В-третьих, жил в другом городе – значит, если что, встречи с ним опять бы не отличались частотой. В общем, для Нади он оказался неотразим. Видимо, только такие ее и возбуждают. Не может, не умеет, по какой-то причине не хочет Надя строить отношения со свободными мужчинами, которые испытывают к ней серьезные чувства.

И Надя, и Женя по-настоящему понимают только один вид любви – ребенка к родителю, ведь каждый из них много лет живет со своей мамой. Живет не с партнером, а с воспитателем. Неудивительно, они и брак заключить пытались с такими же воспитателями. Женя нашел властную Галю, которая при нем сама водружает на елку «макушечку». А Надя, потупив взор, слушает, как Ипполит ее отчитывает: «Ты безалаберная! Молчи! Ты непутевая!» И если бы Лукашин в самом начале фильма пошел в гости к Катанянам, то в финале мы бы имели две семьи, без всяких фокусов скроенных по схеме «инфантильный ребенок + мудрый родитель».

http://pikabu.ru/story/chtoto_v_yetom_est_2958009 (источник)

Почти сорок лет, два поколения сменилось со дня выхода в свет рязановского фильма. И вот уже даже мои ровесницы постят и перепощивают сей образчик мыслей под грифом “В этом что-то есть”.

Поскольку фильм пересмотрен ну буквально десять дней назад, напишу-ка и я свои мысли по поводу.

Наше славное продуманное и просчитанное время, где мужчины и женщины подходят к друг другу с позиции тестировщиков, с позиции просчета и рассчета, с позиции, насколько выгоден союз с ним или ней с точки зрения финансового и кредитного благополучия… С этой своей предельно приземленной и меркантильной точки зрения они и оценивают тридцатишестилетнего Женю Лукашина и тридцатичетырехлетнюю Надю Шевелеву, лохов и лузеров, которые ни на что путное, а особенно на идеологически правильный брак, с современной точки зрения, – так и вовсе негодны. А ну и правда: один врач, хирург-травматолог, живет с мамой на зарплату. Вторая – филологичка-русичка, тоже живет с мамой, тоже на зарплату. Но давайте-ка слегка отвлечемся от современных понятий и немножко позанимаемся прикладной арифметикой, она как раз нам поможет кое-что выяснить по поводу наших героев. Итак, на дворе 1975 год, героям – 34 и 36 лет. Следовательно, один – 1939 года рождения, вторая – 1941 года. Оба – живут с матерями, пап, как видно, там давно нет. Значит – обе мамы потеряли супругов. Женина мама – совершенно непролетарского вида, значит – репрессии, значит, возможное происхождение в среде грязнокровок, врагов народа, тем более – по Жене вообще-то видно, что рос он не во дворе с детьми рабочих и крестьян, без навыков мордобоя и попадания в милицию по малолетней хулиганке… Совершенно домашний мальчик без суперменских замашек. У Нади – мама потеряла мужа, видимо, на войне… В первый военный год, вероятно – вообще едва вышла замуж и через несколько месяцев проводила молодого мужа на фронт будучи уже на сносях. А значит – поднимала дочку одна, выучила в школе, а потом и в институте вопреки военной голодухе и разрухе.

Две мамы – две советские женщины, которые смогли дать детям все – будучи одиночками, будучи оставленными один на один со всем кошмаром, через который прошли вдовы репрессированных и фронтовиков. Ну что, повернется у нас еще язык осудить Женю и Надю за то, что они живут с матерями? За то, что не оставили тех жить на небогатую пенсию где-нибудь в коммуналке… Нет, ну с точки зрения современного креакла – это лузерство, чего со старперами жить – им можно тупо подкидывать деньжат, потом – подкидывать внуков, потом – приличный хоспис или крепкую медсестру-сиделку нанять… Оно и понятно – че со старухами век коротать, от старух энергетика плохая, запах опять-таки…

Однако, двинемся дальше.

И Женя, и Надя рассказывают о своей жизни до того самого новогоднего происшествия на улице Строителей. Женя был влюблен в девушку, которая предпочла ему лучшего друга. (И Женя, и персонаж Ширвиндта смогли остаться в дружеских отношениях, а это, друзья мои – дорогого стоит, особенно после Жениной выходки на свадьбе). Потом Женя (ну мы же не допускаем мысли, что ему не говорили о том, что годы идут, а он все бобылем сидит) сдался и сделал предложение женщине, которая, к его удивлению, – его приняла. И он испугался – потому что не любил ее, так испугался, что сбежал в Москву. А потом на горизонте возникла Галя… Лучшая характеристика Гали – ее фраза “Пусть мама все приготовит и уйдет встречать новый год к друзьям”. И вторая – про Катанянов: “Обойдутся!” (Надо сказать, актриса, сыгравшая Галю – просто гениальна, провести второстепенную роль, чтобы о героине все стало ясно по нескольким фразам и жестам – это высший пилотаж). А лучшая характеристика отношения Жени к Гале – это его фраза: “Ну куда же я от тебя денусь”, сказанная у елочки после водружения на нее “верхушечки”.

Думается мне, Женя просто устал. Отбиваться от вопросов друзей, родных – ну когда, когда же он станет таким, как все – и женится, наконец. А тут появляется симпатичная и активная мадам (кстати, не первой свежести, не двадцать же ей лет), которая быстро смекает – что хирург, холостой, без алиментов, с квартирой и мамочкой, которую быстро можно как-нибудь ликвидировать с жилплощади, – это идеальный вариант для нее. Галя ведь тоже засиделась, ох как засиделась в девках. В семидесятые годы – замуж выходили рано, 18-20 лет – вот уже и ЗАГС, а тут – возрасток уже критичный. И зададимся тем же вопросом, что и в отношение Нади – а что Галя делала, досидевшись до своего неюного возраста без похода в ЗАГС? Ведь и у нее тоже должна быть своя история… Раз незамужем – значит и в ее анамнезе была какая-то история с человеком, который не смог довести ее до порога дворца бракосочетания. А если так – тогда и Галя, и Надя оказываются на одинаковых котурнах, и вся разница – в том, что Галя активно искала “вариант” и нашла его в больнице, куда так удачно попала пациенткой к доктору Лукашину. Представляю начало этих отношений и Галин напор… Не зря активничала, ох не зря… И хищницей она Надю не просто так называет – у Гали умыкнули из-под носа добычу, потому что околотридцатилетней переспелой невесте отхватить холостяка с интеллигентской профессией – это просто как найти на дороге бриллиант Шах. А добыча уже практически в руках была…

Теперь о Наде. Ну она-то, с точки зрения нынешних феминизированных дамочек, – так вообще не пришей кобыле хвост. Десять лет ходила в полюбовницах, и никакой выгоды – ни хаты, ни тряпок, ни французских духов (вон как она Ипполиту говорит, что у нее таких никогда не было). Кстати, про “секс по расписанию от Ипполита”. Плохо, можно даже сказать, хреново смотрели фильм фемино-писательницы. Могу предположить другое: что они просто не могут представить себе отношений с мужчиной без сексуальной составляющей в анамнезе. Не спала Надя с Ипполитом, не спала – по тому, как она переодевалась в другой комнате и выгоняла Ипполита, по тому, как она мастерски уходила от пылких обьятий и уж слишком жарких поцелуев – видно, что эти двое еще не любовники. И станут они любовниками – только после свадьбы. Наде придется терпеть мужа, в том числе и в постели, а Ипполит – если его бы соблазнили до бракосочетания в ЗАГСе с ЗИСом, заказанным залом в кафе и куклой на багажнике – просто оставил бы развратницу на следующий же день, потому что Ипполит может извинить многое, но не отступление от правил и норм. Есть такой тип мужчин, которые бросают женщин после некоего полового акта, отступающего от заданных в их головах норм (и аргумент их прост: кто тебя этому научил, развратница).

Я понимаю, что такой вывод сделает Надю Шевелеву в глазах фемин еще большей лохушкой, однако – из песни слова не выкинуть. Досыта наевшаяся горького хлебушка любовницыного бытия, Надя решает быть как “все”, то есть сначала свадьба, а потом уж первая брачная ночь, потом – успеть родить – и найти смысл жизни в ребенке, а не только в учениках, которые и забирают весь ее нереализованный материнский инстинкт.

И вот в размеренный, казалось бы, находящийся на пороге полного устаканивания быт этих двоих – врывается ирония судьбы с одинаковыеми улицами Строителей в двух городах. Кстати, меня реально достали те, которые считают Женю алкашом. Видимо, кино люди смотрели невнимательно: Женя сто пятьдесят раз сказал, что не пьет, а в бане – сто пятьдесят раз упомянул, что у него сегодня важный разговор с Галей… Но друзья, друзья… как отказать лучшим друзьям, с которыми у него есть традиции и двадцатилетняя, если не больше – дружба.

Женя – хирург, и, видимо, ему нравится его работа. А хирургу – если он хочет работать подольше – бухать до поросячьего визга как-то не с руки (реальность не берем, тут, конечно, всякое бывает). Да и не думаю, что сын такой мамы, как Женина, – будет алкашом. Не те корни, не то воспитание.

Но вернемся к иронии судьбы – странно встретившиеся эти двое почти сразу же, с момента протрезвения Жени, начинают понимать, что совпадают в общем тоне, тоне звучания души. В этом прозрении – важен каждый взгляд, каждое движение, каждое сказанное слово.

Главное у Рязанова в его фильмах о любви – это преображение мужчины, рядом с которым появляется ПРАВИЛЬНАЯ женщина. Та самая женщина, которая – единственная. И преображение женщины, которая встречает того самого мужчину, который сможет измениться ради нее и тем самым изменить ее саму. Подозреваю, одно: на самом деле наши соотечественники делятся на две категории. Те, которые смотрели фильм “Ирония судьбы-2” и считают, что именно так все и было, и тех, которые “Иронию-2” не приняли, или даже не смотрели, потому что история Жени и Нади закончилась 1 января 1976 года, закончилась тем, что два одиноких человека встретились и успели полюбить друг друга за одну новогоднюю ночь. И был ЗАГС, и был ЗИС, и было удивление окружающих “так не может быть”, и было все то, что называется “успели пожить при застое”…

Знаете, почему я не верю в “Иронию судьбы-2”? Потому что настоящее чувство двух зрелых состоявшихся личностей – не имеет ничего общего с просчетами, расчетами, квартирным вопросом, французскими духами и сексом по расписанию. Потому что все эти “ценности века сего” для нашедших свою вторую половину – как “побрякушки вульгарной размалеванной бабы для мужчины, обретшего возлюбленную, которую считал мертвой, а она – вдруг стоит на пороге его дома” (это Льюис привел такое потрясающее сравнение). Две парящие души, скованные до времени “нормами и приличиями, а также – общественным мнением”, нашедшие друг друга – не променяют радость узнавания любви всей жизни на “выгодную партию со всеми удобствами”. Именно поэтому Женя перестает названивать Гале, а Надя – может приехать к мужчине, даже если “ее и не звали”. Любовь не знает разговоров о “женской гордости” и “мужском достоинстве и чести” – именно потому, что, по моим скромным наблюдениям, на настоящую любовь способны те, у кого есть настоящая гордость, достоинство и честь, а обладающие этими качествами – понимают, что они имеют мало общего с тем, что вкладывает в эти понятия обыватель, для которого женская гордость – это поведение женщины, рассчитывающей подороже себя продать, а мужское достоинство – это детородный орган, ну а честь – понятие из лексикона лузеров и лохов.

Так что знаете что, дорогие мои… Кто как – а я очень даже хорошо вижу, чего стоит призыв “поменять национальную идею, выкинув из нее алкаша Лукашина и идиотку Шевелеву”. За этим призывом стоит портрет внутреннего мира героев современного общества, небыдла, высокоумных креаклов, которые предлагают нам систему ценностей, где апофеозом счастливой ячейки общества становятся те же хамон, пармезан и Бентли (только с учетом времени и места действия картины – то есть оранжевая Лада, французские духи и заливная рыба).

Ну что ж… так тому и быть… знаете, чем дольше живу на свете, тем лучше себя чувствую в компании записного быдла вроде Жени Лукашина и Нади Шевелевой, Людмилы Прокофьевны Калугиной и Анатолия Ефремовича Новосельцева, Грэя и Ассоль, Лорда и Леди Гленарван, старосветских помещиков Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны… В их компании – хоть она и сплошь быдляческая – как-то теплее, что ли…