Прочла очень странное мнение французского писателя Бернара Вербера. Он пишет, что материнский инстинкт – миф 20 столетия.
Аргументы, которые он представляет, вроде убедительны. До 20 века в аристократических семьях после рождения ребенку нанимали кормилицу и мать практически им не занималась. В семьях простонародья или крестьян ребенка до 2 лет могли пеленать, чтобы он не влез куда-то в опасное место, и укладывали поближе к печке, чтобы он не мерз. А сами уходили на работу. Кроме того, высокая детская смертность приучала родителей быть фаталистами, потому что не каждый ребенок имел шанс дожить даже до подросткового возраста. И только в начале 20 века экономические условия в развитых странах позволили матери обратить внимание на ребенка, которого она рожала, проводить с ним некоторое время. Более того, правительства осознали экономическую выгодность культа детства: детская одежда, памперсы, игрушки и так далее стали источником дохода. Так развивался миф о “материнском инстинкте”. Интересным с точки зрения Вербера является то, что чем больше родители заботятся о детях, тем больше недолюбленными чувствуют себя дети…
Признаюсь честно: прочла это мнение два раза. Потому что вроде аргументы убедительны, действительно, культ детства появился ближе к 20 столетию, писатель слегка ошибается на пару столетий, потому что на самом деле детская одежда, детские комнаты в домах, мода на самостоятельное кормление грудью среди аристократии появились в 18 веке. Но в общем и целом он действительно прав: и про кормилиц, и про крестьян, и пеленание до 2-х лет (в России эти случаи описаны даже в 30 годы 20 века, когда декретного отпуска не было, выходных не было, детсадов не хватало – и матери вынуждены были пеленать детей и оставлять их до вечера самих).
Но как-то не нравится мне вот такое тотальное расписывание за все человечество: до 20 века материнского инстинкта не было, а в 20 веке его придумали. Вернее, немного не так: инстинкт был, но его важность преувеличили именно в 20 веке.
Инстинкт на то и инстинкт, чтобы быть “прошитым” в человеке на уровне физиологии, без равнения на время. Но человек не раб своих инстинктов, он может их контролировать, поэтому говорить, что инстинкт – это миф, или не миф – вообще невозможно. Он существует и вопрос лишь в степени контроля над ним.
Мне стало интересным подумать над другим вопросом: а можно ли объяснить материнскую любовь только материнским инстинктом?
Мне все же кажется, что нет. Вот определение инстинкта:
Инстинкт — комплексы генетически закрепленных в мышлении индивида неосознаваемых установок последовательности действий и алгоритмов поведения, которые обеспечивали предшествующим поколениям успех в выживании и появлении данного жизнеспособного индивида. Инстинкт проявляется как реакция на изменения состояний внешней среды, а также как реакция на прогнозируемые изменения во внешней среде, неосознаваемо оцениваемые как влияющие на выживание индивида.
Если инстинкт – мощная неосознаваемая установка, влияющая на выживание индивида, то материнский инстинкт должен быть присущ совершенно всем особям женского пола, родившим ребенка. А вот особи, не имеющей ребенка, этот инстинкт пока не нужен, поэтому он может находиться в “дремлющем” состоянии, как дремлют в ребенке, не достигшем созревания, половые инстинкты. Но этого не происходит: ужасающие цифры сиротства в России (при живых матерях) говорят о том, что никаких неосознаваемых мощных установок, генетически закрепленных в мышлении, не наблюдается. И количество усыновляемых детей, усыновляемых бездетными парами, говорит о том, что то, что вроде бы должно дремать, все же побуждает женщину искать способа стать матерью даже чужому ребенку.
То есть человек является существом, более или менее свободным от подавляющего, порабощающего влияния инстинктов, и может контролировать их. А значит, человеческие инстинкты, похоже, нужно выделить в некую особенную группу инстинктов, отличную от животных. Именно в силу того, что они могут быть контролируемы силами разума или сердца.
Что же такое материнский инстинкт для животного? Это подготовка гнезда или норы для рождения потомства, собственно забота о рожденном потомстве, его кормление и защита, обучение навыкам выживания в мире и затем – все, выросшие особи оставляют родителей и в дальнейшем всякие контакты между ними могут вообще не происходить.
У человека все гораздо сложнее, сводить его отношения с ребенком вот к таким животным инстинктам вообще, как мне кажется, невозможно. Вернее, инстинкты составляют как раз базу для тех сложных чувств, испытываемых человеком к своему ребенку. Наше тело, наши “кожаные одежды” должны обладать некими физиологическими программами, которые помогают выжить в материальном мире. Эти программы и есть инстинкты, но они не помогают, если силы человеческой души слабы. Грубо говоря, никакой инстинкт не поможет любить, если душа любить не в состоянии. Это как парализованный из-за инсульта мозг может сколько угодно посылать сигналы к конечностям, но они просто не дойдут. Физиологические программы могут сколько угодно посылать сигналы к душе, но если она спит, то эти сигналы будут упираться в непробиваемый барьер… Никакой инстинкт не пробъется к душе матери, которая не любит свое дитя. И в то же время душа, способная любить, будет любить и своего ребенка, и чужого, невзирая на то, что физиологически ребенок не принадлежал телу матери.
Все-таки не прав француз. Инстинкт был всегда, и любовь была всегда. И как всегда человек либо мог слышать их голоса, либо нет. Во все времена были люди, слепо следующие традиции или идущие вопреки ей. В любое время были матери, которые сами кормили своих детей и интересовались их жизнью, и были те, кто подбрасывал их кормилицам и мамкам-нянькам. Ведь наше время не исключение – все то же самое. Во все времена были Ниобы и Медеи, есть они и сейчас. Времена меняются, не меняются лишь люди. Да, меняется мода, экономические режимы и продолжительность жизни. Но в любое время есть души, способные любить и не способные на это, а инстинкты тут – дело второстепенное.