О кризисе семей священства

Сегодня прочла статью о том, что протоиереем Федором Бородиным был подготовлен доклад о кризисе в семьях православных священников.

В общем и целом суть доклада состоит в том, что участились случаи разводов в семьях священства и мирян, что кризис семьи настигает и верующих, что особенности службы священника состоят в том, что отцы годами не видят супруг и детей, получают совсем мало денег, им трудно вытаскивать семью из нищеты, что многочадие налагает на матушек неудобоносимые бремена, а батюшки ничем не могут помочь супругам, и семьи разрушаются, а разрушение семьи священника автоматически тянет за собой извержение из сана.

В общем, доклад действительно мрачный и грустный, в нем приводятся очень прискорбные случаи – тут сказать нечего.

Я ни в коем случае не претендую на анализ ситуации, просто хочу высказаться как женщина и мама.

Многочадие – это особое призвание женщины. Многочадие в наше время – это не только призвание, но и подвиг, потому что так уж устроена наша современная жизнь, что редкий отец сам в состоянии тянуть большую семью, и особенно на пространстве бывшего СССР. Если высококвалифицированный программист в Штатах, Европе или Австралии получает столько, что его жене можно вообще не работать, а дети все равно будут обеспечены до совершеннолетия, то такой же программист в России уже не потянет жену и много детей, просто потому, что никто ему не будет платить зарплату уровня западных ставок. Жене придется где-то что-то подрабатывать, либо придется подтягивать пояса потуже. Но не все являются высококвалифицированными программистами, а уж наши русские батюшки – вопреки завываниям особо продвинутых знатоков “попов на мерседесах” – и подавно не в состоянии содержать пять-шесть-семь детей и вечно уставшую больную матушку.

Если спросить обычную среднестатистическую девушку, сколько детей она хочет, то ответ будет варьироваться от одного до трех. В среднем – двое детишек, в идеале мальчик и девочка. Много детей в молодости хотят единицы, а “дозревают” до исполнения – еще меньше. Просто потому, что никто себе не представляет, что такое материнство, пока не испытает это на себе. Но мамы, у которых больше трех детей, все же имеются, честь им и хвала – поднимать детей всерьез, не забрасывая их расти, как трава в степи, – это огромный душевный и физический труд, тем более, что в таких семьях папе приходится становиться добытчиком всерьез, без булды.

И в таких семьях женщина в принципе задается вопросом: если случится беременность “сверх нормы” – мы потянем? Мы выкрутимся? Я смогу? И если понимается, что все, кердык, больше не вытянуть – удваивается внимательность к вопросам предохранения.

В семьях священников – все работает совершенно иначе. Предохранение – грех, поэтому будем рожать столько, “сколько Бог пошлет”. А поскольку мы все люди, без телесного общения прожить нам тяжко, то беременеют матушки, хоть и приходится в году постных дней – около 200 (плюс/минус). И шестой ребенок появляется, и седьмой, а то и девятый-десятый. То есть весь брак жена священника – либо беременная, либо кормящая. И бесконечное отсутствие мужа дома. И никто у нее и не спрашивал: ты, милая, вообще детей-то столько хочешь? А сумеешь ли потянуть детишек с такой малой разницей в возрасте?

И получаются болезни (какой же из наших хилых организмов, отравленных отсутствием естественного отбора вот уж четыре поколения подряд, потянет беременность за беременностью?), получается бесконечная психологическая усталость, моральная изношенность. Но предохраняться – все равно грех.

Мне вот как женщине интересно: хорошо, предохраняться – грех (хотя неабортивные средства не убивают плод, просто потому что не допускают соединения клеток), а не грех бабу свою изматывать бесконечными беременностями? Не грех доводить ее до нервных срывов, до болячек, до полной душевной инвалидности? Не грех детей проводить через отсутствие контакта с отцом и матерью, потому что отец вечно на требах, а мать – постоянно готовить, моет посуду, убирает, шьет и перешивает? Не грех неготовую к многодетности семью доводить до развода и разрушения судеб всех участников?

Почему бы не поговорить молодому священнику с женой ДО свадьбы – сколько детей мы способны потянуть? И если не больше двоих-троих, то ну взять на себя этот грех предохранения, но сохранить сан, семью, здоровье, счастье. Неужели же этот грех – не будет покрыт самоотверженным служением, способностью матушки, подрастив потомство, включиться в жизнь прихода, в конце концов, любовью и привязанностью супругов, которые они сохранят до самой смерти? А дети? Ведь у них будет больше шансов общаться с родителями, перенимать у них семейные ценности, видеть пример создания, сохранения православной семьи.

Может, и предолен будет этот кризис – если церковное начальство просто беспристрастно посмотрит на жизнь семей священников и скорректирует требования и запреты. Но это я рассуждаю как мамка, как женщина… Не претендуя на “тучи разведу руками”. Просто слишком часто и много я слышу историй, где главной причиной семейных проблем является именно неготовность матушки к многодетности, оборачивающаяся порой действительно трагическими развязками.