Я все думала, когда рванет у современных сталинистов – и они не заставили себя ждать. Особенно расстарались два колоритных персонажа – товарищ Пучков (Гоблин) и его друг-историк товарищ Жуков (не маршал).
Оба выпустили передачу, посвященную “подробному разбору” фильма Юрия Дудя о Колыме – и я сегодня попыталась ее посмотреть. Ну как попыталась – первые полчаса смотрела, потом перешла на перемотку, потому что подобного словесного поноса я давненько не слышала, а время у меня не резиновое, его не растянешь.
Если коротко пересказывать суть сказанного двумя критиками – то можно свести все два с половиной часа к нескольким тезисам: Дудя проплатил Госдеп, снарядив дорогими зимними тряпками для колымских условий. Все герои передачи – либо ряженые, либо классные чуваки, которым просто надо бабки заработать, либо – сознательные клеветники.
На самом деле – все это клевета и поклепы. Никто особенно заключенных не бил и не пытал, потому что “пытки – это физически тяжело для следователей”, если нужно было выбить подпись, так че ее выбивать, если ее можно было подделать. Не было никаких миллионов зеков, не было никаких огромных лагерей, никаких пыток голодом и холодом. Был социалистический план, его надо было выполнять, вокруг были враги, а все, кто попадал в лагеря, – были либо шпионами, либо урками. Малое количество несправедливо осУжденных – это лес рубят щепки летят.
А между тем – фашисты, которых почему-то называли “европейцы” тоже убивали людей, че ж Дудь про них кино не снял, а обратил внимание на Колыму.
В общем, даже и пересказывать нечего, все эти “правды” каждый из нас слышал от поклонников “эффективного менеджера” не раз и не два. Ну и комментаторы, которые сплошь мечтали взять и всех олигархов да на Колыму сослать, то-то бы зажила страна…
Знаете, в чем главная пакость всех этих шевелений? Что попытки осмысления происходившего в нашей стране с нашим народом – наталкиваются на совершенно омерзительное ерничанье, посвященное тому, что людоедский режим – на самом деле не такой людоедский, если он свой. А вот у соседа – там людоедство огого какое, он не своих жрал, а к нам пришел жрать. А своих жрать – имеем право только мы. Абсолютно готтентотская этика – и ее выдают за совершенно правильную и справедливую, не обращая внимание на то, что у соседей людоедство осуждено, предано проклятию – и проклинать его заставляют уже правнуков людоедов. А у нас – людоеды называются героями, к их могилкам тащат цветочки и все никак не могут решить, людоедами они были, или “без того, чтобы жрать людей, было нельзя”.
А между тем, если не назвать черное черным – оно обязательно повторится, это доказывает вся история человечества. Я подписана на сайт “Бессмертный барак”, каждый день там публикуются фотографии людей с описанием дел (политических, конечно) и дальнейшей судьбы. Потрясающие лица, потрясающие глаза, белая кость нации, лучшие из лучших… Большинство из них расстреляно – и эти линии жизни оборваны в самом начале, когда никто из них еще не успел жениться или родить ребенка. Это – уничтоженный геном, это – вклад в отрицательную селекцию нации, это – последствия террора, которые мы пожинаем по сей день, даже сейчас… Инженеры, военные, поэты и художники, рабочие и крестьяне… Костяк страны, ее плоть и кровь… Миллионы прекрасных граждан, принесенных в жертву кровожадному молоху просто так, потому что надо было удерживать власть и превратить людей в рабов – чтобы они работали запросто так, не за зарплату, а за поганую пайку.
В разборах фильма Дудя авторы долго ерничали по поводу страха – был ли он. Что типа не было никакого страха – все это брехня. А он был. Сильный страх, ужасный страх – страх русской части семьи, раз и навсегда испуганной сказать что-либо громко, потому что “как бы чего не вышло”. Страх еврейской части семьи, выкошенной фашистами полностью, кроме тех, кто успели эвакуироваться. Страх грузинской части семьи, где из огромного рода остался один-единственный парень, сменивший имя на “сына скорбного”. Этот страх до сих пор жив в моих родителях, которых воспитывали те, кто раз и навсегда был смертельно испуган одним простым в своей адской неприкрытости фактом, что “взять” или “убить” – могут просто так, без повода, а просто потому, что ты – еврей, враг народа или (в случае с семьей мужа) – родился в том же селе, где и тиран, поэтому кое-что помнишь и можешь рассказать.
Этот страх прошелся и по мне, что греха таить… И ловя себя на нем – я понимаю, откуда его корни. И хочу, чтобы от него могла быть свободна хотя бы моя дочь… Надеюсь, что у нее не возникнет своего повода бояться… Дай-то Бог