О важности здесь и сейчас

Сегодня натолкнулась в ФБ на текст, поразивший меня своей тоской.

Писала женщина, перебиравшая гардероб своей умершей матери и обнаружившая в нем ненадеванное нарядное платье, бережно упакованное в заводской футляр-упаковку. Платье было давно вышедшее из моды – и явно купленное “для торжественного случая”. Женщина писала, что случаев таких было – очень много, но платье мать так и не надела ни разу, на нем даже сохранились этикетки.

От поста веяло такой грустью, ведь мать недавно умерла – и писавшая текст пыталась вспомнить, как она одевалась, и вдруг поняла, что она всегда выглядела как бедная родственница, хотя и деньги были, и возможности. Но вот серенькие костюмчики, неброские платьичка, туфли без каблуков, гладкая прическа – вот и все воспоминания о маме. И изумительное розовое платье, которое теперь остается только выбросить, потому что ни перешить, ни надеть, ни отдать кому-то…

Настюшка (ты будешь читать, я знаю), для остальных поясню – моя читательница – сегодня задала вопрос, в каком возрасте ее респондентки чувствуют себя комфортнее с самими собой. Я задумалась – и как-то отмотала пленку жизни назад… Обнаружив – что комфортнее всего с самой собой мне стало после сорока лет. В двадцать с гаком вплоть до тридцати – мы все занимаемся карьерой, построением семьи, поэтому плотно отрефлексироваться не позволяет ни молодость, ни образ жизни. Между тридцатью и сорока лично у меня были болячки, вес и тот самый гардероб имени розового выходного платья в футляре, и ни о каком комфорте речи не велось, НО! Именно болячки и вес (а также волшебные пенделя от мамы и сестры) буквально сунули носом в осознание того, что мы живем здесь и сейчас. И что никакого “на потом” быть не должно, потому что его может не случиться, будет просто поздно.

А значит – нужно засунуть себе в задницу все эти мысли о том, что “вот когда-нибудь я заживу”, и начать жить прямо не сходя с места. Покупать и носить красивые вещи, красить лицо, которое в косметике еще не будет выглядеть комично (как лицо любой истошно накрашенной старухи), баловать себя подарками и сюрпризами, общаться с дорогими людьми, хотя бы изредка поднимать глаза к небу и смотреть на облака и звезды…

Счастливец тот, кто понимает это сразу. Мне – пришлось пройти по краю от очень нехорошего диагноза, чтобы понять, что никакого “вот скоро все изменится” не будет. Что есть сегодня, есть здесь и сейчас, и значит нужно радоваться каждому дню, наполнять его тем, что приносит радость.

Знаете, мне очень не нравится то, как некоторые православные относятся к радости и улыбкам. Постное лицо, рот, сомкнутый в куриную гузку, присказки, что зубы показывают только в аду и “Христос никогда не смеялся”, темные одежды и разговоры о том, сколько у кого грехов. Я действительно не понимаю, почему эти особенно верующие люди не хотят помнить тот факт, что слово “радуйтесь” упоминается в Библии гораздо чаще, чем “плачьте и кайтесь”. И что первое свое чудо наш Бог совершил на свадьбе, а не на похоронах, понимаете? Он превратил воду в вино, чтобы люди смогли повеселиться, а не воскресил умершего. Вот почему мне всегда хочется подойти и встряхнуть этих всегда благочестиво постных людей: да, у нас есть посты, у нас есть время плакать о грехах, молиться и каяться. Но у нас есть и пасхальная радость, у нас есть прекрасный мир, созданный для того, чтобы мы любовались им и делали его красивее, у нас нет необходимости завернуться в черное и закрыть лицо, остричь волосы или носить на голове постоянный головной убор. Нам столько всего разрешено – с одним ограничением, чтобы мы “не прилагали сердце” и помнили, Кто и что для нас должно быть на главном месте в жизни.

И мне кажется, это такой прекрасный нам подарок… Испытывать не только “великую радость”, которая посылается нам после причастия, на большие праздники, какие-то особо радостные события – но и радости маленькие… От красивого платья или удачной прически… от ярких сережек или новых часиков. От букета полевых цветов или прогулки в городском парке. Съеденной конфеты или легкого дождика в жару… Да, это маленькие радости – но без них наша жизнь была бы ужасно мрачной. И эти маленькие радости доступны нам тогда, когда мы не ждем чего-то огромного, а живем здесь и сейчас, ценя каждую минуту.

Мне иногда в голову приходят разные мысли, и одна из них такая… А вдруг на пути в истинное бытие нам будут задаваться не только вопросы о том, накормили ли мы голодных и помогали ли бедным, каялись ли во грехах и не осуждали ли ближнего. Вдруг нас спросят и о том, чему мы радовались в жизни… И тут ведь важно иметь, что ответить, а не выложить, что ты всю жизнь ждал, когда повод для радости сам тебя найдет, случившись “как-нибудь потом”.

В общем, ребята, давайте жить так, чтобы после нас не находили так и не использованных нами поводов обрадоваться.

8 thoughts on “О важности здесь и сейчас”

  1. Ирина, по поводу православных. Да, есть православные, которые перебарщивают с показным “сокрушением сердца”, порой не имея опыта реального сокрушения. Но это не от православия, а от каких-то психологических проблем, которые бывают и у самых решительных атеистов.

    Что же касается радости, не надо забывать, что, да, конечно, бывает радость от всяких житейских приятностей, от конфеты, от новых серёжек и, в принципе, ничего плохого в ней нет. Порой она даже просто необходима, чтобы не поддаться унынию, отчаянию, не уйти в запой или во что похуже. Но не надо забывать, что эти земные радости эфемерны, это лишь украшение жизни, но никак не её суть. Зацикливаться на них опасно.

    Поэтому меня смущают ставшие модными упрёки православных в угрюмости и призывы к какому-то развесёлому православию, подкреплённые евангельскими цитатами типа “всегда радуйтесь”. В Евангелии-то речь идёт о другой радости. Серафим Саровский говорил, что кто хочет испытать пасхальную радость, должен сначала побыть с Христом на Голгофе. Вот такую пасхальную радость никто не отнимет.

    Мне приходилось и приходится видеть таких православных, которые одеваются скромно, косметикой не пользуются, анекдотов не травят, но выглядят всегда бодрыми и светятся тихой радостью. И от общения с ними тоже заряжаешься радостью. Они не угрюмы, позволяют себе улыбнуться, хотя громкого хохота от них не услышишь. А ещё их отличает внутренняя собранность, не знаю, как описать точнее. Их немного, но, как мне кажется, это хороший пример для подражания.

    Это из реальной жизни. А из житий святых вспоминается преподномученица Мария Гатчинская. Юной гимназисткой она тяжело заболела, её парализовало, она с трудом говорила, а руки и ноги отнялись. Так она прожила довольно долго, без всякого земного веселья, но Бог ей дал дар утешения. К ней приходили скорбящие, отчаявшиеся люди, а уходили от неё радностными, полными душевных сил. Вот это – подлинная радость. А источник её – личная Голгофа святой Марии.

    Надо сказать, что к светским увеселениям наши святые всегда относились не очень. Читал гневное письмо преп. Феофана Затворника к молодой духовной дочери, которая сообщила ему, что танцевала и оправдывала себя тем, что “молодость имеет свои права”. Понятно, что это не для всех, это была не обычная светская барышня, а девушка, вставшая на пусть духовного делания. Видимо, людям, которые всерьёз решили спасать свою душу, такие забавы уже не на пользу, даже если другим людям они вреда не приносят и даже жизненно необходимы.

    Аналогичный пример из 20 века: преподобный Севастиан Карагандинский решительно не давал своим ученицам ходить в кино. Но при этом призывал их на церковные праздники нарядно одеваться, стараться поесть чего-нибудь повкуснее…

    Я, конечно, ни в коем случае не призываю всех отказаться от кино и танцев и прочих удовольствий. Лично сам я тоже не могу обойтись без развлечений, хотя и стараюсь их дозировать, с переменным успехом. Люди разные, духовный потенциал у нас у всех разный. Но в наше гедонистическое время призывы к православным расслабиться и получать удовольствие, на мой взгляд, приносят больше вреда, чем пользы. Современным православным надо бы почаще напоминать о том, что в Царство Божие ведёт не широкий ровный путь, а узкая тропинка. И если мы хотим этого Царства достигнуть, надо ожидать не приятной прогулки, а трудного восхождения. Конечно, на этом пути будут встречаться журчащие ручейки и лужайки с цветочками, но если мы усядемся на такую лужайку возле ручейка и там останемся, не видать нам Царства, как своих ушей!

    И мне не очень хочется осуждать “угрюмых”. Ведь это попытка, пусть глупая и неуклюжая, чем-то пожертвовать для Бога. Конечно, когда ей сопутствует гордыня, она обесценивается. Но поскольку я мало способен на какие-то серьёзные жертвы, а гордыни у меня тоже хватает, то кто я такой, чтобы читать им мораль?

    Reply
    • Антон, христианство – это религия ведь радости. Радости о Воскресшем Христе. Ведь зачем-то же Бог человеку все эти радости земного бытия дал? И создавал Бог человека вовсе не для страдания, а для того, чтоб человек жил. Просто жил и радовался тому, что живёт, существует, дышит. Сам Господь до Своей Голгофы просто жил, и радовался тому, что живёт. Он не задавался вопросом, как Человек, “зачем и почему?”, а просто жил. И жил для того, чтоб и мы могли также жить и радоваться своему бытию. Ирина права: жить нужно здесь, и сейчас.

      Невинные, и не вредящие человеку радости земного бытия, которые даны Богом, ими нужно пользоваться, а не отодвигать куда-то пылиться на полку. Разве можно пренебрегать подарком любящего Отца? Не помню уже, у кого из святых я читал, что “Пока есть возможность радоваться – нужно радоваться. А настрадаться мы ещё успеем. Не нужно самим себе искать скорбей, они найдут нас и сами”.

      Жизнь – это дар. И Спаситель пришёл для того, чтоб мы имели жизнь, и имели с избытком.

      Reply
  2. Антон, а меня смущают “ставшие модными упреки в угрюмости и призывы к развеселому православию”. В том-то и дело, что не модные это упреки, а порожденные правдой жизни. Знаете, о чем мы недавно говорили с подругами, все они – очень воцерковленные женщины, гораздо больше меня? Что при встрече с батюшками мы стараемся с ними пошутить, рассказать какой-то приличествующий анекдот даже… Догадываетесь, почему? Потому что священникам этого очень не хватает – к ним все время идут со слезами, горем, скорбями. Или общаются с ними, надев самое постное из лиц, серьезное и “подобающее сану”. И почти никто не думает о том, как важно для священника (ТЕМ БОЛЕЕ для священника) услышать шутку, посмеяться над чем-то, да просто услышать что-то радостное. Это еще проистекает и из того, что в церковь зачастую люди идут в горе, а радость они и сами знают, как переживать. Но главное – потому что очень и очень многие считают, что церковь – это такой дом серьезности и верующий – должен быть примером серьезности и истинного благочестия, выражающегося в том, что смеяться – грех.

    Я писала, что нам многое разрешено, лишь бы “не прилагать сердца”. Это и есть – не зацикливаться.

    Сережа вот прекрасный комментарий дал – и я хочу напомнить еще об одной вещи. Вы когда-нибудь думали, почему об одежде Христа метали жребий? Ведь по сути – кому были нужны Его одежды, если бы Он ходил в рубище по всем канонам “правильного благочестия”? А были нужны, потому что у Него был цельнотканый хитон, то есть без швов – трудоемкое и очень сложное дело. Богородица была отличной мастерицей, современным языком говоря, высококлассной пряхой. Это Иоанн Креститель жил в пустыне, ходил в шкурах и питался акридами. А Христос – ходил среди людей, посещал наши праздники, носил хорошую одежду и даже, если помните, отвечал фарисеям, что его апостолы не постятся, потому что Учитель с ними.

    Даже здесь у нас есть выбор – тот, кто желает, может следовать пути суровой аскезы, а кому угодно – может идти серединным путем, не чуждым больших и маленьких радостей. Но печально то, что зачастую маленькими радостями – жертвуют, или считают их неправедными, недостойными настоящего христианина, грешными.

    И лишая себя этих радостей – они травят и свою жизнь, и жизнь своих близких. Самое печальное – когда живя в такой семье, дети начинают думать, что православие – это когда нельзя смеяться, нельзя красиво одеваться, нельзя петь или танцевать. А потом – уходят из храма на долгие годы, и возвращаются – только когда совсем уж прижмет жизнь. Через скорби и беды. А ведь этого могло бы не быть… Если бы люди вспоминали, что христианство – это о радости, а не о том, что нужно исключительно скорбеть и плакать о своих грехах.

    В том-то и дело, что это – единственная вера, данная нам Богом от и до, как говорится. И Он, бывший человеком, знает нас лучше, чем знаем мы себя сами. Радость, даваемая верой, та самая пасхальная радость – не может быть испытываемой всегда, это только притупит наши чувства. Радость от причастия – может тоже стать привычной, именно поэтому часто причащают только больных или людей, несущих большие скорби.

    И мне кажется, именно за этим Господь и дал нам простые радости, повседневные, обычные, не такие острые по накалу (верующие люди поймут, о чем я пишу). Но в том-то и печаль, что эти радости почему-то начали считаться вредными, недостойными христианина, греховными. Даже вы, Антон, упоминаете, что “я не могу обойтись без развлечений, хотя стараюсь их дозировать”. Вроде как вздыхаете: “вот грешен, но хоть лимитирую этот грех”. А что плохого в том, чтобы передохнуть от забот и тяжестей жизни? Или мы с вами развлечениями считаем разные вещи? Если это хороший фильм, концерт, музей, пикник с друзьями – где тут необходимость лимита? У любого работающего человека подобные вещи – не частые гости. И их еще надобно отлимитировать, чтобы что? Чтобы еще более сузить путь в Царствие Небесное?

    В том-то и дело, что любой человек, пытающийся бороться с грехами, знает, что этот путь – восхождение, тяжкое восхождение. И те лужайки и цветочки, которые нам даются в утешение, – зачастую минуются восходящими как неправедные вещи, ну или как “ой, ну по слабости нам такое дано, сяду передохну, но буду все время каяться, что вообще-то не дОлжно мне тут сидеть”.

    А вам не кажется, что подобное отношение к Тому, Кто эти лужайки создавал, – не покажется достойным путника?

    Reply
  3. Ирина, в принципе, я с вами и с Сергеем согласен. Меня смущает одно: мне приходилось слушать такие рассуждения от одной как бы православной дамы, которая придерживалась суперэкуменических и суперпрогрессивных убеждений. Она была сторонницей однополых браков включая право на усыновление детей, феминисткой, фанатичной демократкой, обожала папу Франциска. Её буквально трясло от вида православной женщины в платочке, людей, высказывавших публично консервативные или патриотические идеи обзывала фашистами. Причём тётка была довольно грубая, несмотря на высшее образование и свою ненависть “фашисткам” в платочках выражала очень жёстко.

    Поэтому, когда я слышу разговоры о “радостном православии” и особенно обличения “мрачных фанатиков”, перед моим мысленным взором встаёт незабываемый образ этой женщины, и я сразу напрягаюсь.

    И ещё, хотя я готов с вами согласиться почти во всём, мне кажется, что в наше гедонистическое время гораздо страшнее проблема неприятия аскетизма, проблема духовной расслабленности, нежелания себя хоть в чём-то утеснить. Сколько я знаю православных, не способных соблюдать пост. Или православных ведущих поразительно богатую и разнообразную интимную жизнь, не связывая себя узами брака. И т.п. А вот людей усердствующих не по разуму в аскетизме я знаю гораздо меньше.

    Может, это у меня такой круг общения, но мне сдаётся, что это общемировая тенденция.

    Reply
    • Так и думала, Антон, что у вас опыт негативный имеется 🙂 Ну мы вроде давно общаемся, я, конечно, дамочка еще та, но вы ж меня читаете – какой феминизм и экуменизм, я сама на всех этих прогрессивных кракеном кидаюсь 🙂

      А с платочками – уже стало меняться все. Я так рада этому. Уже священники в России начали ругать прихожанок, которые ходят в черном да сером, балахонистом, неопрятные и хмурые. Мне подруги рассказывают, что уже и в продаже стали появляться красивые длинные платья с яркими цветочными узорами, и женщины начали священников слушаться и перестали быть похожими на сборище калик перехожих. Так что исчезает у меня повод тут ворчать на блоге по поводу особенно духовитых прихожанок.

      Reply
  4. Тут я с вами согласен. Приятно посмотреть на то, как женщины одеваются в церковь. Красота, гармония, женственность. Одним словом, ощущение нормальности.

    А как выйдешь из храма – ощущение прямо обратное. Вот, идёт, например, навстречу девушка, с фигурой, стремящейся к идеальной форме шара, в обтягивающих штанах и не менее обтягивающей курточке, чтобы ни одна жировая складочка не ускользнула от внимания окружающих. Идут дамы с волосами, выкрашенные в противоестественные цвета и причёсками типа “я у мамы пипидастр”, с татуировками, наводящими на мысль о проказе, с людоедскими пирсингами, в футболках с дебильными картинками и не менее дебильными надписями, в макияже, напоминающем боевую раскраску особо кровожадного папуаса…

    Такое впечатление, что, когда современная светская дама хочет выглядеть элегантно, она берёт себе за образец огородное пугало.
    Или пациента психиатрической клиники в период весеннего обострения. Вы, как знаток фэшына, понимаете, о чём я.

    Особенно печально, когда в таком виде гуляют мамаши с колясками. Какой образ матери остаётся у малыша и как это повлияет на его дальнейшую жизнь?

    Reply
    • Странное мнение о Парфенове, Антон. Не могу не увязывать его с нынешним отношением официальной телевласти к нему. Его “Намедни” – меньше всего можно отнести к гламуру.

      Reply

Leave a Comment