О смертной казни

Дело убитой девочки Лизы из Саратова снова всколыхнуло вообще-то так никогда и не утихавшие дискуссии о смертной казни.

Преступника вынуждены были скрыть от линчевания разъяренной толпой, и вот уже несколько дней соцсети бурлят, люди спорят о том, нужно ли возвращать смертную казнь или нет, если нужно – то какие преступления должны под нее подпадать, если не нужно – то можно ли уберечь общество от рецидивистов и от тех, кто не может исправиться в пенитенциарных учреждениях.

Вы знаете, еще до недавнего времени я была скорее за смертную казнь, чем против нее – аргументируя это тем, что если преступление стопроцентно доказано, если человек действительно совершил ужасные преступления против человека или человечества, если исправить его просто невозможно – то применить к нему высшую меру социальной защиты не просто можно, но и нужно. Но чем старше я становлюсь, тем менее категоричны мои суждения. И я объясню, что заставляет меня менять свою точку зрения.

Во-первых, сама система правосудия на пространстве нашей родины. Такого разгула беззакония, пожалуй, страна не знала никогда в своей истории. По последним статистическим данным, процент оправдательных приговоров по уголовным делам сейчас, в этом году – 0,23 процента. Вдумайтесь, ребята, в эту цифру. В сталинском СССР цифры примерно варьировались между 10 и 13 процентами. Можно было получить оправдание по политстатье даже в разгул большого террора – по политическим статьям прокуратура оправдывала около 7 процентов обвиняемых. Вы понимаете, чем чреваты эти цифры? Тем, что под расстрел можно будет подводить всех тех, кто неугоден и мешает. Уже сейчас по самой подлой статье, педофилия, сидит огромное количество ни в чем неповинных людей, чья вина состоит в том, что кто-то не отдал бизнес, кто-то слишком уперся в своих политических убеждениях, кто-то просто мешается под ногами. Если педофилию сделают расстрельной статьей, то в расход можно будет пускать еще больше людей, у которых не будет шанса выжить и быть оправданным.

Во-вторых, введение смертной казни – сформирует целую систему заложников. Вот Навальный сейчас просто враг власти, а если взять – и его сыну или дочери (жене, отцу, не важно, кому) взять и наваять расстрельную статью? Или просто проинформировать, что ежели чувак не заткнется, так был бы человек, а дело на него завести всегда можно будет. И так можно будет поступать с каждым, кто где-то будет мешаться под ногами у власти, которая ну никак не желает быть переизбираемой – а любая власть, у которой есть в руках оружие подобного масштаба – может захотеть стать несменяемой (мало ли, оппозиции нет, все единым сердцем и душой – за родную партию и правительство, а также лично товарища имярек).

В-третьих, что же делать с реальными жертвами судебных ошибок? Они есть при любой системе, одно дело Чикатило – классический пример.

В-четвертых, кто-нибудь из вас желает, чтобы его ребенок стал палачом? Профессию возрождать как надо будет? Да, сейчас сам процесс казни как можно более обезличен, из нескольких шприцов с ядом, скажем, только один – с ядом, остальные – с физраствором, и никто из нажимающих кнопки не знает, чей шприц был смертельным. Но это каким-то образом облегчает участь тех, кто казнит человека? Или переложить эту функцию на роботов? Но как себя будут чувствовать операторы этих роботов?

Да и сама смерть как воздаяние за преступление… Обычно она страшит тогда, когда она быстра и неотвратима. Скажем, в странах ислама, где за воровство рубят руку, карманные кражи действительно редки, потому что пойманному вору тут же на площади отрубят руку, это все знают и местные сто пятьдесят раз подумают, прежде чем лезть кому-то в карман. Процент супружеских измен там тоже невысок – побитие камнями на площади тоже происходит быстро и без особенных судебных процедур. Но цена человеческой личности в этих странах как, высока? Да и как быть с тем, что мы живем в христианской стране (ну хочется думать, что в христианской) – и в Евангелии имеется рассказ о том, как поступил Христос с женщиной взятой в прелюбодеянии.

Но я продолжу. Если смерть как кара за преступление будет быстрой, представьте себе масштабы злоупотреблений, которые тут же начнутся – все неугодные быстренько будут пущены в расход, в стране возникнет такая атмосфера страха и подлости, какой, пожалуй, не знал и сталинский СССР, не самый яркий образчик гуманности по отношению к людям. И тут же снова возникнет вопрос ошибочного обвинения – как быть с жертвами судебных ошибок?

Если же казнь будет отложенной, то часть преступников просто не будут ее бояться, а часть – будет подвергнута изощреннейшей пытке ожидания неминуемой смерти, а я читала интервью одного тюремного священника, который говорил, что это ожидание – страшно меняет личность человека. Что приговоренный на момент объявления приговора и тот, кто идет на казнь – это два совершенно разных человека, зачастую человек искреннейшим образом кается и по сути палач убивает человека, убеленного покаянием. С этим как быть?

Ну и напоследок. Когда Гарри Поттер пожертвовал собой и был убит Волдемортом, он встретил уже умершего профессора Дамблдора, который объяснил ему, что все преступления лорд Волдеморт совершил потому, что страшно боялся смерти. Но его главной ошибкой – было считать, что самое страшное, что может произойти с человеком, – это смерть. Это действительно так – бывают вещи пострашнее смерти.

Возвращаясь к убитой девочке Лизе, хочу сказать, что ее убийца – человек, который уже был осужден по такому же преступлению. Он рецидивист, причем не вторичный, он обвинялся в развратных действиях чуть ли не с подросткового возраста. Почему общество требует для него смертной казни – но не пожизненного заключения? Почему он за такое же преступление в прошлом отсидел всего 6.5 лет? Ребята, на такие же сроки осуждают сейчас участников несанкционированных митингов! Это вообще как можно соотнести с друг другом, если оценивать степень вины человека перед государством и обществом? Изнасиловать и убить ребенка – и схлестнуться с вооруженным до зубов росгвардейцем – это у нас нынче одинаковые по степени вреда преступления? Ну да, самое время думать о смертной казни – прям вот самое время!

В принципе, если бы государство думало о людях, а не об укреплении вертикали власти, то ту же росгвардию бы посылали в помощь милиции для контроля над такими вот преступниками-рецидивистами. Да и вообще – во всем мире давно уже умеют химически кастрировать тех же педофилов. Ставить их на строжайший учет с необходимостью отмечаться каждые две недели в полиции, (полиция же имеет право в любое время проверить человека). Есть судебные запреты приближаться к садам и школам на километр. Запреты селиться в крупных городах – чтобы быть на виду у общественности. Мир не вчера возник – и системы контроля за преступниками придуманы тоже не на той неделе. Все, что для этого нужно, – желание заниматься не прокачкой своих кошельков и вертикали, а желание подумать о собственных людях не как о быдле, а как о гражданах, имеющих ценность. Но пока думают только о “ближних гражданах”, социально близких, потому что вот для всех процент оправдательных приговоров – сотые процента, а для своих – хоть миллиарды кради, хоть пьяным детей на дороге сбивай… Даже если посадят, по удошечке через полгодика выпустят по-тихому. А то и оправдают по полной – мол, сам ребеночек пьяным был, выскочил на дорогу, лыка не вяжучи в свои четыре года.

В общем, ребята, я, конечно, все понимаю про особый путь, но тут уж лучше “с европами побыть”. Именно потому, что одного преступника казнят, а с ним – десяток невинных на плаху голову понесут. И к чему будут потом справочки о реабилитации? Кому они помогут?… Или снова – бабы новых людишек нарожают?

Leave a Comment