Сегодня наткнулась на рекламу книги, которая меня ужаснула.
Начну издалека. Я в свое время очень интересовалась биографией Любови Орловой, советской актрисы, супруги режиссера Александрова. В этой женщине для меня всегда была какая-то загадка, которая нашла свое идеальное воплощение в Никитиной-Шатровой из фильма “Весна”.
Интуиция не подвела – исполнительница ударниц-ткачих, домработниц, становящихся звездами мюзик-холла, героических почтальонш и прочих золушек Советской Страны была потомком княгини Ольги, Владимира Красно Солнышко, братьев Орловых, возведших на трон Екатерину Великую. В общем, древний, очень древний род постарше Рюриковичей и Романовых.
Я читала очень много мемуаров об Орловой, оставленных как ее родными, так и знакомыми, одной из лучших книг о ней считаю книгу Д. Щеглова “Любовь и маска”, кто не читал – почитайте, очень хорошее чтение, полное не только биографических данных, но и свидетельств об эпохе.
И вот когда сегодня я увидела ЭТО – у меня реально задвоилось в глазах. Я подумала о том, что галлюцинирую.
Якобы незадолго до смерти Орлова передала китайскому коммунисту свои мемуары, опасаясь, что их “никто не опубликует после доклада Хрущева”. И китайский коммунист их чуть ли не на себе вынес, и вот теперь донес до русского читателя. В мемуарах говорится о том, как Орлова любила Сталина, как была его любовницей, как возмущалась тем, что после смерти на него “бездари” начали его поносить и хаять.
Вот предисловие к книге:
Воспоминаниям Любови Петровны Орловой была уготована непростая судьба. Хорошо понимая, что в тогдашнем СССР они не могли быть напечатаны, Любовь Петровна решилась на смелый и нестандартный шаг. Летом 1974 года, узнав о своей неизлечимой болезни, великая актриса передала свои записки одному из сотрудников посольства Китайской Народной Республики для публикации в КНР.
«Мы были знакомы с Любовью Орловой, – писал в предисловии к изданию дипломат по фамилии Чжан. – Встречались во время праздничных демонстраций, на приемах, дважды я присутствовал на ее выступлениях. Когда она сказала, что у нее есть ко мне личная просьба, я сначала подумал, что ей нужно что-то из китайских ценностей, которые нельзя было купить в Москве. Но оказалось, что просьба совершенно иного характера. «Я знаю, как в Китае относятся к памяти великих вождей, – сказала Орлова, – и поэтому доверяю вам самое ценное, что есть у меня». Я посоветовался с моим начальством, был сделан запрос в Пекин, и после одобрения одним из заместителей товарища Цзи я принял у Орловой четыре тетради, исписанные ее красивым почерком. При желании эта талантливая женщина могла бы развить в себе каллиграфический талант. Тетради я отправил в Пекин дипломатической почтой. Мы договорились с товарищем Орловой, что я сообщу ей, как только будет принято окончательное решение о публикации. К моему глубокому сожалению, это решение было принято только в марте нынешнего года, уже после смерти Орловой».
А вот цитата из, собственно, воспоминаний:
Он был прост в общении, нисколько не рисовался, но все сразу же видели в нем Вождя. Огромная сила исходила от Него, но эта сила не угнетала, не давила, а, наоборот, вдохновляла, окрыляла, побуждала делать что-то хорошее, побуждала к свершениям. То был совершенно особенный человек, человек исключительных дарований, исключительной силы. Такие рождаются редко, раз в сто лет, а то и реже. И при всех своих величайших (не побоюсь этого слова) достоинствах Сталин был исключительно, удивительно скромен. Культ, о котором нынче столько говорят, создавал не Он, а разные подхалимы.
А знаете, почему я не верю ни минуты, что эти мемуары подлинные? Потому что имеется свидетельство племянницы Орловой Нонны Голиковой о том, как до них дошла новость о смерти Сталина. Орлову все называли Любочкой – так вот, Любочка услышав эту новость воскликнула: “Наконец-то этот мерзавец сдох”, и когда племянница, задохнувшись от горя начала рыдать, она пробормотала: “Какая же ты все-таки еще дурочка”.
Орлова всегда манкировала ночными сборищами Сталина у него на даче, хотя там толклись все “народные и заслуженные”, обожая выступать перед жующими и пьющими вождями в надежде получить очередные ништяки – от премии до квартиры. Воспоминания об этих ночных бдениях оставила Галина Вишневская, которая имела несчастье понравиться Маленкову. Если интересно – почитайте об этой сомнительной “чести”. Так вот – Орловой там никогда не было. Да, она принимала награды из рук Сталина, она очень ровно с ним общалась – потому что со всеми была ровна и доброжелательна, но она ни разу не выступила перед Сталиным “в частном порядке”. И сумела поставить себя так, что она была Звезда – а он всего лишь вождь Страны Советов.
О своей смертельной болезни Орлова узнала после операции на желчном пузыре и тщательнейшим образом это знание скрывала. Она практически не выходила из больницы, потому что сильно пожелтела, о ее болезни знал только Александров и несколько очень близких родственников. Ее иногда отпускали домой, но ни о какой встрече с китайским дипломатом на приеме речи быть не могло – Орлова умирала в больнице и допускала к себе только Александрова. Не та это была женщина, чтобы позволить смотреть на себя больную. Она и на себя постаревшую не допускала смотреть – став едва ли не первой пациенткой Московского Института Красоты и испытывая на себе все его новшества.
В общем, ребята, вот так, на наших глазах, происходит переписывание истории. Мертвые сраму не имут – но они и не могут себя защитить. Берется имя мертвого человека, которого до сих пор любят и помнят, – и приписывают ему совершенно бесстыжие вещи. Только чтобы обелить “любимого и дорогого вождя”, только чтобы доказать: ну раз такая актриса с вождем спала и любила его, так чего ж вы, люди, считаете его тираном. Эдакая Марика Рокк при вожде-учителе-лучшем друге детей.
Тошно, ребята, тошно и мерзостно. Переписывание истории я уже наблюдала, все это уже было в другой стране. Что получилось в результате – вы все видите сами.