Алиса из реестра рекордов, или стоит ли так восхищаться гениальными детьми

Прочитала недавно о девочке Алисе Тепляковой, которая в 8 лет сдала ЕГЭ и собирается поступать на психфак МГУ.

Кстати, на психфаке я сломалась и пошла проверять правдивость информации, потому что речь ведь идет не о математике, не о химии или других точных науках, речь идет именно о факультете психологии, а тут, как вы сами понимаете, и после школы особенно делать нечего – теорию-то в голову уложить можно, а как 23-летний выпускник пойдет души лечить и беды разводить руками с опытом жизни “из школьников в студенты” – это еще тот вопрос.

Но увы – все оказалось правдой. Русский язык, профильная математика, биология и информатика – вот те предметы, по которым Алиса сдала ЕГЭ и теперь готовится стать студенткой МГУ. Тот же вуз закончили ее родители, и, как я поняла, они нашли выход на людей в руководстве университета, которые согласились принять восьмилетнего ребенка в студенты.

У детей, кстати, весьма говорящие имена: Лейя (в свои четыре года стала «самой юной школьницей в стране»), мальчик Хеймдалль (7 лет, закончил 9-й класс и сдал ОГЭ). Дочь Терра (4 года – будущая первоклассница), Айлунг (2 года, учит слоги). Полуторагодовалый Фейлунг и месячный Тесей пока не учатся, им рано, как говорит папа семейства, окончивший психфак и факультет математики и кибернетики, плюс степень в молекулярной биологии, мама – мехмат и финансовая академия.

Семья живет в подмосковье, в малогабаритной квартире, папа и мама трудятся воспитателями в домашнем детском саду, получая зарплату от государства, и рожают и воспитывают детей (подозреваю, что Тесей у них не последний).

С одной стороны что, в добрый путь, можется и рожается, так чего б и не рожать. С другой стороны, зачем все это? Ну да, если генетика позволяет, то можно подстегнуть интеллектуальное развитие и заиметь в семье вундеркинда, тем более, что ЕГЭ – не предполагает гибкости мышления, он предполагает следование шаблонам и стандартам, а значит, с ним легче справиться, чем со стандартной программой советской школы, где предметы предполагали системное получение знаний и их системное же применение.

Тут не в этом суть. Суть в том, что помимо интеллектуального развития у человека имеется психофизиологическое развитие – а игрища в вундеркинда с этой областью не сулят ничего хорошего. Я слушала интервью с Алисой, где она легкомысленно рассказывала, как “папа ей говорил, что программу школы проходят за 11 лет, а вуза – за 4, поэтому в вузе будет легче”. А еще Алиса наметила план своего развития: к 15 годам закончить МГУ, поступить в аспирантуру и потом защитить кандидатскую и докторскую. Как в этот план встроить детство, подростковость и юность – Алиса еще не знает и не понимает, а вот закончивший психфак папа, похоже, этим вопросом не сильно интересуется.

А вот мне как когдатошнему педагогу – именно этот вопрос чрезвычайно интересен. Восьмилетка – пока не имеет никаких гормональных перестроек, никаких проблем роста, училась она всегда дома, по индивидуальной программе, родители, судя по их разговорам (и внешнему виду) – особенно над детьми не довлеют, эдакие ученые родноверы на расслабоне.

Теперь засунем эту восьмилетнюю гениальную девицу в рамки вуза, в компанию восемнадцатилетних (а чаще и старше) взрослых людей со своей взрослой же жизнью, взрослыми проблемами и увлечениями. Учиться заочно – не предполагается, свободное посещение лекций может быть лимитировано: должен же студент являться на практикумы, коллоквиумы, конференции и, в конце концов, на сессии? А стандартная пара – это 90 минут. А пар может быть и три, и четыре. Да плюс самостоятельная работа, да плюс практические занятия. Восемь лет – это как раз самый возраст, чтобы так жить.

Теперь снова посмотрим на выбор факультета: психфак. Вы себе хотя бы отдаленно представляете практические занятия по психопатологиям (а куда ж без них) в десять лет? А введение в сексологию (пусть даже взагали по загалям (укр. – в общем и целом)? А краткий курс психиатрии? Курс семейной и детской психологии, читаемый ребенку? Я поэтому и поразилась выбору факультета – гении, выбирающие математику, находятся в гораздо меньшей опасности, чем ребенок, окунающийся в дивный мир психологических девиаций или пограничных состояний.

А потом плюсуйте неизбежно начинающийся пубертат – и получайте дивную картину маслом: тут у тебя менархе, прыщи, первая неразделенная любовь к сокурснику на десять лет тебя старше, а тут – необходимость защищать дипломную и магистерскую, да держать экзамены в аспирантуру. Тебе хочется цветов, ухаживаний, свиданок и первых поцелуев – а у тебя диссертация горит и практических данных не собрано.

На что обрекается бедолажная Алиса? А она обрекается либо на полное отсутствие детства и юности, либо – на сильнейшие бунты и сломанную жизнь наподобие жизни Ники Турбиной. В любом из этих случаев девочку мне очень жаль, потому что в этих случаях и рыбка и лошадка – недостижимые вариации.

Я больше скажу: а как мама и папа представляют себе вообще Алисину жизнь? Ну ОК, закончит она в 15 аспирантуру и пойдет к кандидатской и докторской. Ну ОК, получит она в 22 года свою докторскую. Что дальше? А дальше, малята, работа. Работа, сука, до 65 лет. С перерывами на декретный отпуск, надо полагать, а может – и нет, дети из многодетных семей либо повторяют судьбу родителей, либо шугаются от нее, как от огня. И придет к Алисе кризис середины жизни (а статистика показывает, что гениальных детей он накрывает не как нас, простых смертных, между 35 и 40, а сильно раньше), оглянется Алиса на свою жизнь и поймет, что всю ее она провела в удовлетворении амбиций мамы Наташи и папы Жени. И задаст она себе вопрос: это мне было надо, или им? И в зависимости от ответа – вштырит ее атомно, или просто вштырит.

И сколько я читала статистики по гениальным детям, навевает она исключительно мрачные мысли. Часто дело заканчивается безумием, потому что гениальность – всего лишь обратная сторона помешательства. Реже – дело заканчивается уходом из профессии и сокрытием своей гениальности. Я читала истории о таких вот дауншифтерах, которые все как один твердили, что стали гораздо счастливее, уйдя с должности великих профессоров в условные истопники или дворники. Это, кстати, настоящий хэппи-энд историй гениальности.

Гораздо чаще юные гении уходят из жизни в достаточно молодом возрасте, словно природа, разогнавшая их интеллект до неимоверной скорости, брала энергию из продолжительности жизни. Это может быть болезнь или самоубийство из-за сильной депрессии, но конец все равно печален.

Редкие дети-гении продолжают работать в выбранной специальности, чаще всего у таких историй – довольно трагический конец.

Думаю, во многом причины лежат еще и в их потрясающем одиночестве. Представьте себе: в детском саду ровесники еще сидят на горшках и ковыряются в носу, а ты уже решаешь интегралы. В младшей школе кто-то едва осваивает азбуку и устный счет, а ты уже заканчиваешь старшие классы. Старшеклассникам ты не интересен, ровесники не интересны тебе. И вот ты студент – студенты смотрят на тебя либо как на пустое место, либо как на ученого пуделя, а потом тоже как на пустое место, их проблемы тебя не колышат, твои проблемы для них – позавчерашний день. И вот ты охерителен – ты закончил вуз и являешься пред светлы очи начальства и нового коллектива. Самым молодым в этом коллективе 23-25 лет, тебе – 17-18. Гм… Вспомните себя в этом возрасте и скажите честно, насколько вас интересовали люди настолько младше вас?

Ровесники – живут как раз студенческой жизнью, у них все идет вся ярче и ярче, а ты эту жизнь уже прожил – криво, конечно, но прожил, и у тебя теперь работа, зарплата, исследования, гранты и прочее.

Вы подумайте, можно назвать такую жизнь счастливой? Вы бы сами такую жизнь прожить захотели?

Счастливы гениальные дети, у которых имеется хотя бы один, но друг. Психолог В. Леви описывал своего гениального друга (а там как раз случай именно гениальности на уровне эпохи Возрождения) – и все время вспоминал, каким он был одиноким, и как порой сложно было с ним дружить и для самого Леви. Это как если бы ты все время был в горах и дышал горным воздухом; это сложно и иногда очень вредно.

В общем, ребята, рунет искрится и рукоплещет девочке Алисе, а мне ее жаль. У человека все должно быть в свое время – и иногда не нужно подгонять развитие интеллекта, потому что тело и душа еще не созрели, и как младенцу нельзя употреблять до полугода твердую пищу, так порой и ребенок должен оставаться ребенком, даже если его интеллект можно назвать взрослым. Уровень айкью не равен уровню развития психики, и иногда стоит поступиться родительским тщеславием – но не обрекать отпрысков на вступление во взрослую жизнь тогда, когда в детской по сути должны храниться только кубики да куклы. Успеется стать взрослым – тем более, взрослая жизнь в наше время – дело совсем не веселое.