О «не сегодня» для смерти

Когда происходят такие события, я потом всегда поражаюсь, что случай – это всего лишь псевдоним Господа Бога.

Теперь, когда меня кроет адреналиновым отходником, и я начинаю рефлексировать произошедшее, я понимаю, что ничего в цепочке этих событий не было случайным. Ни то, что наш рабочий зашёл ко мне, я завозилась с бумагами и ему пришлось подождать, пока я найду нужный ему документ, ни то, что он потерял замеры столешницы одной из квартир и мне пришлось слать смс жиличке с просьбой дать разрешение зайти ещё раз; ни то, что Настя зашла ко мне в офис и я представила их друг другу. Все эти задержки нужны были для того, чтобы Тони зашёл в лифт с жильцом и увидел, что тому плохо.

Природное любопытство Тони подтолкнуло его пойти за жильцом и увидеть, как тот упал перед дверью.

Тони позвонил мне и прокричал: «Звони в скорую», я взлетела на 4 этаж и события понеслись со сверхзвуковой скоростью.

Я увидела Тони и человека, лежавшего в очень странной позе перед дверью двух квартир. Я все ещё плохо знаю всех жильцов, и тут не поняла, кто это, откуда и что с ним. В суматохе сначала было не понятно, то ли это кто-то пьяный заснул (человек храпел), то ли это кому-то плохо. Я набрала 911, меня быстро переключили на оператора скорой, начались какие-то вопросы, дышит ли человек, как он выглядит. В общем, ребята, это читать или писать вроде просто, а так мы страшно паниковали, и главное – мы все ходим под опасностью, что если мы попытаемся реанимировать человека, и что-то ему сделаем, или он не выживет, нас же могут и обвинить в его смерти. А если выживет, но у него окажутся сломанными рёбра или грудина, мы снова-таки можем оказаться виноватыми.

Меня об этом предупреждали врачи, Тони тоже знал об этом, но оператор скорой настаивал, чтобы мы положили человека на спину и начали массаж сердца. Я кое-как потянула человека за ноги, повернула тело и поняла, что он безнадежно мёртв. Лицо цвета сливы, с запавшими мутными глазами и отвисшим ртом. Как я кричала! Господи, если бы вы знали, как безобразна и страшна смерть. Оператор спокойно повторял: встаньте на колени, положите ему руки на грудину и начинайте массаж, на четыре. Тони (а он пожилой и грузный) в конце концов как-то взял себя в руки и стал массировать грудную клетку, я то ли считала вместе, то ли металась от лифта к телу и обратно, потому что нужно было встретить парамедиков, я точно не помню.

Как-то я набрала Дена, чтобы он открыл лобби, но этого уже сознание не фиксировало. Тут жилец захрипел и я закричала, что он начал дышать. Оператор скорой настаивал качать дальше, я видела, что Тони задыхается и уже была готова сменить его, как вдруг лифт открылся и выскочила бригада скорой, ещё одна бригада, и я поняла, какая же удача, что мы живем рядом в больницей.

Пару дней назад я упражнялась в остроумии по поводу книжности выражения «сползти по стенке». Это не книжное выражение, ребята, просто когда отказывают ноги, ничего другого не получается сделать, сползти по стене как по единственной точке опоры.

Жильца откачали, у него оказался обширный инфаркт, Тони спас человеку жизнь, а я обнаружила, что собираюсь и концентрируюсь только если я одна и помочь мне некому. Если рядом есть мужчина, во мне включается истерящая баба, способная рыдать и что-то делать исключительно осколками здравого смысла.

В общем, не сегодня, дата нашего жильца была не сегодня. Десятки случайностей сплелись в одну цепочку событий, которая закончилась спасением человеческой жизни. Если бы Тони не сел в лифт и не пошёл за жильцом, если бы я говорила с кем-то по телефону и не смогла взять трубку, если бы Тони и я не наплевали на опасность быть засуженными в случае смерти человека – и не шевельнули бы тело, чтобы увидеть, что там дело труба… десятки если бы – а результат один. Человек жив.

Но Боже мой… Господь мой всемогущий… ни один человек не вышел на крики, ни один… а ведь было слышно, что там не драка и не смертоубийство, что там плохо человеку…