Убейтесь, чтоб мы могли гордиться

Когда я стала замечать за собой, что перестала интересоваться современным балетом и спортом, то сначала подумала, что просто старею. Я ведь помню, что в юности обожала фигурное катание, художественную гимнастику, мне были интересны новые имена в балете – и для меня было совершенно нормальным обсудить с научным руководителем не только тему курсовой или дипломной, но и сравнить наши предпочтения: Лопаткина, Захарова или Вишнева, чтобы потом прийти к выводу, что лучше Плисецкой все равно никого нет.

А потом я обнаружила, что не смотрю уже и Олимпийские игры, в ютубе ищу балетные и оперные номера чуть ли не полувековой давности, и задумалась, а что же происходит, и тогда, покопавшись в себе, обнаружила, что не постарела я, а перестала интересоваться акробатикой во всех ее проявлениях. И фигурное катание, и гимнастика, и балет мне были интересны потому, что это либо чистое искусство, либо спорт на грани искусства – то есть высочайшее достижение человеческой культуры, когда с тобой ведут разговор, не произнося ни слова, только при помощи музыки и движений тела, и – о чудо – ты реагируешь, сопереживаешь и восхищаешься тому, как универсален этот язык, как он независим от национальности, возраста, половых или культурных различий.

Спорт и балет последних двух десятилетий стал напоминать аттракцион трюков: вот тут мы прыгнем выше, вот тут навертим больше сальто, вот тут – накрутим двойных фуэтэ, а вот тут – три четверных подряд, аплодируйте и ставьте больше баллов.

Быстрее, выше, дальше… Искусство? ПионЭры, идите в жопу со своим искусством, у нас тут соревнование, кто выжмет больше из человеческого тела, искусство этому только помешает.

Именно поэтому у нас сейчас соревнуются все больше подростки – потому что из растущего тела можно вытащить больше, и если раньше юниоров разделяли со взрослыми спортсменами, то сейчас идет отчаянная борьба, чтобы в юниорах оставить совсем уж детишек, а на помосты вытаскивать 14-15 летних подростков, которые, разумеется, в силу телесных особенностей оставят позади всех старичков 18-20 лет, изношенных, как пятидесятилетние диабетики.

Но что вам в искусстве или спорте покажут едва оформившиеся подростки? Да то и покажут – нулевые эмоции (потому что опыту житейского – с гулину каку) и широчайший спектр техники, потому что кости с суставами едва вышли из стадии зеленой веточки.

Тут и у взрослых артистов-спортсменов эмоциональный спектр зубочисток из одного стакана – я на всех этих отксерокопированных Кармен или Китри смотреть уже не могу, там либо испанский стыд “я слезла с пилона, надела пуанты”, либо чистенько-ровненько “батман-прыгнула-навращалась-механически веерочек туда-сюда, кушайте темперамент, а то обляпаетесь”. А уж если сравнивать катание – так там вообще убиться об стенку, а ежели не верите, то на ютубчике найдите Кармен Катарины Витт, а потом сравните с нынешними девочками-колокольчиками из обоймы Тутберидзе… Ясное дело, у Витт технически глаза бы на лоб полезли от того, что эти девочки вытворяют, да только от Витт ноги сами рвутся в пляс, когда смотришь, что она вытворяет, это Плисецкая на льду, из нее сексапил водопадом льется, причем не пошлый, а именно тот, на который были способны единицы знаменитых женщин – от Монро до Белуччи; а девочки – вызывают только одно желание: накормить-уложить отсыпаться, а различать их не получится при всем желании, потому что они одинаково техничные – и так же одинаково деревянненькие буратинки в плане показать, о чем ты танцуешь. Кака-така Кармен у четырнадцатилетней девочки, которой хоть испоказывайся на образчики – ей понимать все эти страсти нечем, она всю жизнь прыгала и на сборах тренировалась до полубезумия.

Но самое ужасающее, что этих детишек выжмут досуха, используют как ресурс – а дальше “сама-сама”. И досуха у них наступит гораздо раньше, чем у той же Витт, которая родилась в 1965 году, и олимпиад у нее было три, и профи она стала, и ушла из спорта под сорок, и сейчас бодра и весела, путешествует по миру. А у нынешних чемпионок в 20 лет состояние позвоночника и коленей – как у пенсионеров, а как они до пенсионного возраста доживать будут – так это вообще никто предсказать не сможет, Плющенко вот резаный-перерезаный, а он прыгать стал в сильно взрослом состоянии.

И знаете, я ведь специально интересовалась – этих детишек защитить-то есть кому?

Помните чудовищную историю гимнастки Елены Мухиной? У нее погибла мать, когда девочке было 2 года, родной отец забирать ее не захотел – и Лену отдали под опеку бабушке. Талантливую девочку заметили тренера, только заметили поздно – уже в школе. Ни растяжки у нее не было, ни прыжка, но с ней решили начать тренироваться – и не прогадали. У девочки оказались нечеловеческое терпение и никого, кто бы поинтересовался, что с ней делают. Елене повезло с первыми тренерами, но потом ее отдали к “творцу чемпионов” Михаилу Клименко, который до этого тренировал только мужчин.

В общем, он заставлял девочку делать невозможные вещи – ничуть ее не жалея. Порванный ахилл? Вперед на ковер! Отрыв остистых отростков шейных позвонков? У нас соревнования, вперед – на ковер! Появилась достойная соперница Надя Команечи? Давай ее, мочи, пробуждай в себе злость и волю к победе! Сломала на тренировке ребра? Это ты симулируешь, тебе лишь бы ничего не делать. Так умилявшие публику слезы на пьедестале почета – были слезами боли от бесконечных травм и ушибов. По словам Елены, она мечтала только об одном: чтобы это закончилось и ее никто не трогал.

Разумеется, Елена должна была стать чемпионкой Олимпиады-80, разумеется, ее тренер, невероятно поднявшийся на ее победах и ставший вхожим в самые высокие кабинеты, обещал всем леонидам ильичам, что “мы всех сделаем”. А в 1979 году на показательных выступлениях в Лондоне она сломала ногу – и ей не разрешили вылежать. Тренер заставлял снимать гипс – и тренироваться, один раз кости разошлись – и ей пришлось снова гипсоваться. Разумеется, пошли разговоры, что Олимпиаду Елена пропускает – и тренер решил, что не бывать такой несправедливости, он просто усложнил ей программу, чтоб уже наверняка доказать, что и он лучший, и его подопечная – тоже.

На той роковой тренировке Клименко не было – он поехал уговаривать спорткомитет, чтобы Лене разрешили выступать, чужой тренер заставил Мухину прогнать программу в полную силу и на сальто Томаса (с поворотом на 540 градусов), гимнастка не вышла из прыжка и врезалась головой в ковер. Перелом позвоночника, повреждение спинного мозга (а ведь она столько раз видела это во сне, о чем неоднократно говорила тренеру). При таких повреждениях требуется срочная операция, но сборы проводились в Беларуси, местные эскулапы пообещали, что Лена умрет через несколько часов и к ней не вызвали нейрохирургов. По одним сведениям, на стол она попала через сутки, по другим – через трое.

В результате – полный паралич. Тренер ее не навестил ни разу, из больницы ее забрала бабушка – которая и выхаживала ее до самой своей смерти. К сожалению, программа Валентина Дикуля Елене не подошла, она чудом восстановила подвижность верхней части тела, год пролежав в спинальном отделении больницы, а потом 25 лет провела в небольшой квартирке, которую бабушка с трудом выбила прославленной гимнастке от щедрот спорткомитета.

Мухина закончила институт физкультуры, стала православной христианкой, очень увлекалась философией и психологией, но никому она оказалась не нужна – ее бывший тренер Клименко уехал заграницу, так ни разу и не связавшись с Леной и не помогая ей ни копейкой денег. Один раз к ней приехал Самаранч из Олимпийского комитета – вручить медаль, а родной отец вспоминал о ней исключительно когда нужно было поклянчить денег. Бабушка Елены умерла в 2005 году, и Елена стала угасать – ненадолго пережив единственного родного человека.

Я вспомнила эту историю потому, что она – как раз очень показательна в плане отношения к спортсменам. Пока ты чемпион – в тебя вкладываются, но тебя совершенно некому защитить. Либо ты сам отказываешься выполнять те или иные распоряжения тренера – либо делаешь все, что от тебя требуют, а требуют того, что тебя инвалидизирует вхлам как раз к совершеннолетию. Большинство же тренеров относятся к подопечным как к ресурсу, и тут не надо слишком уж слушать причитания “они ж мне все как детки!” История Ляйсан Утяшевой – замечательно иллюстрирует, какие тут “детки” и “мамки”: к сожалению, результат можно получить только жесткими тренировками, ором, гонками до седьмого пота и прочими перлами дрессуры. Не даром весь мировой балет ездит повышать квалификацию в Россию – жесткость и непреклонность тамошней школы либо сделает тебя великим танцовщиком, либо быстро покажет тебе, почем фунт лиха и ты поедешь домой, осознавая, что ты кусок дуста и им останешься.

То же самое в спорте – чемпионы вырастают не на мягкости “ах ты ж мой муаленький”, а на трех сотнях кнутов и одном прянике. На сломе характера, на бесконечных повторениях, крови и поте.

И повторяю – защитить спортсмена/танцовщика некому, реже – речь идет о призвании, когда сам человек хочет стать великим, у него приспособлено к этому тело – и он готов заниматься любимым делом все время. Но чаще всего – ребенка отдают в спорт или танец амбициозные родители, они не будут защищать чадо от произвола тренеров, а тренер обязан быть жестким.

Все, круг замкнулся – и тут выступает еще один известный в этом невеселом уравнении.

Почтеннейшая публика, которой ужасть как хочется погордиться – и тут и там доносятся “да это заговор! Они специально пытаются изменить правила, потому что Россия непобедима – и они заставляют наших спортсменов снижать планку и не показывать сложных выступлений”.

Так в том и дело – что неснижение планки в первую очередь заставляет калечиться наших спортсменов, они вынуждены соревноваться на “выше-сильнее-дальше”, укладывая на этот жертвенный камень все, что роднит гимнастику или фигурное катание с искусством. Дошло до того, что двадцатилетним спортсменам нечего делать на чемпионатах, если там присутствуют 15-летние участники, и требующая зрелищ публика, орущая “долой ограничения!”, совершенно не интересуется тем, что эти ограничения защитят не только соперников наших команд, но и наших же более взрослых спортсменов от достаточно несправедливого и заранее проигрышного соревнования с более сильными и выносливыми соперниками из той же по сути сборной.

Но увы – охочие до зрелищ ценители “четверных прыжков”, считающие обороты, и не умеющие различать тонкости передаваемых чувств за их полным неимением, гордящиеся “нашим спортом и балетом” со своих диванов, не понимают, что по сути делают посильный вклад в то, чтобы спорт/танец и дальше превращался в набор трюков. Ну оно ж чужих детишек не жалко – был бы повод испытать законную гордость и выпить “за нашу победу”.

Уходит время творцов – их места занимают даже не ремесленники, а выдрессированные ремесленниками подмастерья.

Кажется, у Брэдбери я читала рассказ о футболе будущего – главный герой наблюдал, как по полю бегали мутанты с мелкими головами, атрофированными ручками на куцых тельцах, водруженных на огромные мускулистые ноги. Тогда этот рассказ показался мне абсурдом – но что-то сейчас Брэдбери больше походит не на фантаста, а на пророка. Во всяком случае, все к этому и движется.