Мифы об СССР – часть 4. Еда

Ну что, ребята, давайте продолжим разоблачать мифы, текущая повестка что-то совсем не вызывает желания концентрироваться на ней.

Ностальгирующие по СССР товарищи с наслаждением перечисляют цены на колбасу, хлеб, сыр, молоко, сметану, ну и самое главное… то самое пресловутое “мороженное из СССР”, “самое настоящее мороженное, а не вот это вот все”.

Не скрою, сама принимаю участие в ностальгии по “Каштану” или пироженному “Картошка”, а о “Киевском” или “Шахтерском” тортах… как тут не вспомнить булгаковское: “Вижу, по губам вижу, что помните”. Но одно дело ностальгировать, а другое понимать, так ли здорово (ударение ставим произвольно) было то, по чему мы скучаем.

Вообще-то самый первый затык с “самым лучшим советским питанием” у меня возник еще в подростковом возрасте, когда я отрыла у бабушки “Книгу о вкусной и здоровой пище”, где содержались специфических цветов сталинские картинки с изобилием, – и с параллельным обращением внимания на наш собственный холодильник. Но повторяю, я тогда была подростком и мышление у меня было куцее – ну нет, значит, нет, наверное, где-то и когда-то было, а щас нет.

Второй затык пришел на момент кризиса середины жизни, когда я начала смотреть фотографии советской поры и вдруг обнаружила, какими рыхлыми были советские люди на массовых фотографиях, и поскольку вопрос лишнего веса меня тогда уже сильно волновал, я пошла за объяснениями к мистеру Адамсу. С этого и началось для меня постижение этого дзена.

Давайте посмотрим на пару фоток с самым ярким примером – пляжем:

Чтобы хорошенько понять происходившее для начала посчитаем, сколько голодных лет пришлось на существование СССР, это важно.

Итак, голод 20-х годов, голод 30-х годов, голод 40-х годов (то есть сама война и послевоенная разруха, где случаи каннибализма тщательно укрывались от общественности, но моя бабушка жила на улице, где в соседнем доме существовал колбасный цех, который потом оказался не совсем колбасным… вернее, колбаса была колбасой не совсем из того мяса, которое едят люди. Бабушка даже скушала кусочек, но он ей не понравился – слишком сладким было мясо), неурожаи 60-х и 70-х (вызванные то засухой, то дождями, когда СССР начал закупать зерно в Штатах и Канаде и больше никогда от внешних закупок не отказывался).

Но давайте вернемся к исходной теме: что вы можете сказать глядя на эти фотографии? Что запечатленные на них люди страдают лишним весом, а лишний вес у них, разумеется, – потому что они неправильно питаются, и, включив наши современные знания, мы даже объясним, что в питании было не так – углеводы, изобилие углеводов.

Теперь на секунду остановимся и ответим на вопрос, что такое правильное питание?

Правильное питание – это потребление продуктов и жидкостей, которые обеспечат оптимальное существование живого организма, а оптимальное существование складывается из правильного баланса жиров и белков (плюс микро-макроэлементы, углеводы и так далее; нам этого хватит, поэтому я не буду дальше концентрироваться на всем известных истинах). А что у нас обеспечивает здоровый баланс белка? Правильно – мясо-молочные продукты, яйца. Потребность в жирах – обеспечивается рыбой, кальций для костно-мышечного аппарата – это молочные продукты.

А вот теперь давайте хорошенечко вспомним, где можно было купить хорошее мясо, хорошие молочные продукты и рыбу, которая не хек. Вспомнили? Правильно – либо в специализированных ветеранско-инвалидских магазинах, либо – в коммунистических спецраспределителях, либо – на рынке у частников. Ах да, и пока вы не упрекнули меня в том, что я все неправильно помню:

Госплан (государственный план) планировал, что и сколько производить, а Госснаб (государственное снабжение) распределял произведённые блага по стране. Весь Советский Союз был поделён на регионы и каждому была присвоена категория снабжения. Их было пять (высшая, 1-я, 2-я, 3-я и 4-я). Регионам высшей категории поставлялись товары наивысшего качества и в достаточном объёме. Дефицит в этих частях страны был редкостью. Регионы четвёртой категории буквально “доедали объедки”. Что останется, тем и снабдят. Если останется. В этих регионах был наиболее острый дефицит товаров и самое низкое их качество.
Высшая категория снабжения была присвоена республикам Прибалтики, Закавказью и Северному Кавказу, Западной Украине, Молдавии, Средней Азии и, разумеется, Москве с Ленинградом. Украина, Казахстан, и поволжские республики РСФСР снабжались несколько хуже, но входили в первую категорию. Зато регионами четвёртой категории были почти вся территория России, Северный Казахстан и Белоруссия.

Я жила в розовенькой части Украины, и поэтому что такое “третья категория снажбения” мы знали не понаслышке, тем более, что моя одна моя бабушка, еврейская, затоваривалась по инвалидскому удостоверению деда в “Инвалидском” и нам иногда перепадали продукты оттуда – и я помню, как их можно было сравнивать с продуктами из магазинов, и в чью пользу шло сравнение. А моя русская бабушка много лет жила в деревне, где держала хозяйство, поэтому что такое домашняя курица и ее яйца, какой из нее получается бульон и какое у нее на вкус мясо – я тоже помню, и каким образом это все можно было сравнивать с тощими синими чудовищами с когтистыми ногами и синевато-гребешковым головами с полуоткрытыми жуткими глазами, я сейчас о курах из магазинов, – так вот, в чью пользу было сравнение, даже не нужно уточнять. Мифические “венгерские куры” из киевских или московских магазинов, которые продавались потрошеными, воспринимались нами как птицы-феникс. Где-то есть, но гарантии, что их можно увидеть вживую,- не было никакой.

Там же в деревне я пробовала, что такое настоящее молоко, творог, настоящие сливки, настоящая сметана и настоящее масло – и доложу вам, что если у вас имеется такой же опыт сравнения, вы подтвердите – это не было тем, что продавалось в магазинах.

Дальше давайте вспомним, что существовала сезонность овощей и фруктов, а в остальные 9 месяцев люди были вынуждены есть либо капусту-картошку-морковь, которые худо-бедно можно было долго хранить (о качестве этого хранения умолчим), либо то, что консервировалось самими (соленья и варенья), либо – что продавалось на полках магазинов (а выбор там был невелик – икра баклажанная и кабачковая, какие-то помидоры-огурцы, изобилие морской капусты с камушками, ломавшими зубы, ну и кабачки кружочками, и снова сделаем вывод, что и в плане овощей и фруктов сбалансированного питания большинство населения СССР просто не знало и помнить не могло.

Но даже то, что мы могли себе позволить купить в магазине, – достойное ли было у продуктов качество? Ну ОК, кто-то может мне сказать, что синие куры и жилистое мясо объяснимо тем, что животные ели “натуральную органическую еду без гормонов роста”, поэтому их мясо было чистым “натурпродуктом”. Но это было не так, второй бабушкин муж работал в колхозе и я вспоминаю те мешки комбикорма, которые таскали оттуда буквально все колхозники любого возраста и пола – колхозная скотина тупо недополучала питания, вот почему с нагулянным мясом все было очень и очень грустно. Не в гормонах роста было дело, а в поганых условиях содержания, плохих кормах и всеобщем похеризме тех, кто призван был заботиться о том, что обозначалось как “все вокруг колхозное, все вокруг мое”. О тех продуктах, которые готовились из мяса многострадальных пеструшек и буренок, нужно долго молчать отдельно. Да-да, речь о тех самых “колбасе по 2.20 и сметане по 40 копеек”? Неужели их качество было чудесным, а я просто очерняю великое советское прошлое и вообще “неправильно помню”?

Давайте вспомним аббревиатуру, которую обожают приводить ностальгирующие по СССР. ГОСТ – тот самый государственный стандарт, единый стандарт рецептуры и качества, который считается образцово-показательным и вызывающим слюнотечение ностальгии.

Тут важно понимать то, что ГОСТ – это не единый и монолитный некий “бриллиантовый стандарт”, противоречие которому вызывало падение столпов и всеобщий апокалипсис; отнюдь, ГОСТ менялся от года в год, и ежели год был голодным или неурожайным, ГОСТ мог меняться очень существенно, тем более, что эти изменения все равно никем не замечались, потому что состав продуктов на упаковке никогда не указывался и нигде не упоминался. Более того, если вы найдете советского товароведа или технолога, и поговорите с ним, он вам расскажет, что ГОСТ не был законом, он был рекомендацией к исполнению, именно поэтому его можно было менять. Кроме того, выше ГОСТа в советской иерархии был его величество ПЛАН – и если кто-то недовыполнял план, потому что следовал ГОСТу, то немедленные наказания со стороны руководящих органов не заставляли себя ждать, так что на предприятиях пищепрома очень даже резво и весело гнали план, наплевав слюнями на ГОСТ, и продукты этих гонок за “валом” – мы и. имели сомнительное удовольствие покупать по таким приятно греющим воспоминания ценам.

А между тем я нашла совсем небольшой список допущенных ГОСТом добавок, которые совершенно спокойно добавляли в продукты питания:

• натрий фосфорнокислый однозамещенный 2-водный – вещество, которые оказывает слабительный эффект на организм человека, а также используется в составе химических средств для очистки стекол;

• натрия триполифосфат – используется для изготовления стиральных порошков;

• натриевая и калиевая селитры – канцерогены, которые сейчас не используют, но раньше ими обрабатывали продукты питания для сохранения цвета.

• на 1 кг сосисок можно было использовать 5 тыс. мг нитритов, которые в процессе термической обработки превращались в отравляющие вещества;

• в продукты питания допускалось добавление витаминных комплексов для животных.

Ну как, аппетит проснулся?

Нет, для определенных категорий граждан строгий ГОСТ существовал всегда: на большинстве предприятий содержалось как минимум два цеха, а иногда и больше. Один гнал продукцию для “партийных слуг народа”, которые обязательно должны были хорошо и качественно питаться, чтобы еще лучше служить этому самому народу; ну а второй – работал для гегемона, и, как сами понимаете, гегемону шло все то, что слуги народа в пищу употреблять не могли. У Галины Вишневской я прочитала воспоминание о том, как она однажды познакомился с главным технологом колбасного цеха из Москвы. Он очень любил эту певицу и слезно умолял ее никогда не есть продукцию этого комбината, потому что иначе “вас бы неделю тошнило, если бы я вам сказал, из чего мы делаем колбасу и сосиски”.

Вишневская не оставила списка ингредиентов, но вот вам допуски по ГОСТу, что можно было класть в пищу для народа. К каждому сорту колбасы в ГОСТе шло примечание, в котором указывалась возможность замены ингредиентов: жилованной баранины на тощую в объеме до 15%, мяса в говяжьей колбасе на обрезь свиную — до 20%, буйволятины и мяса яков вместо говядины — до 100%, старые сосиски, сардельки и колбасу допускалось класть в свежие, вместо натуральных пряностей разрешалось использовать экстракты, солевой вываркой костей и плазмой позволялось заменять мясную массу, до 10% колбасы могло состоять из срезков старых копченостей.

И наконец, финальное и самое важное примечание в колбасном ГОСТ 23670-79 в редакции 1980 года говорит, что «допускается взамен говядины, свинины, баранины совместное использование стабилизатора белкового, массы мясной говяжьей, или свиной, или бараньей, пищевой плазмы (сыворотки) крови, крахмала или муки пшеничной».

Аппетитно?

Вот вам еще до кучи:

О качестве кондитерских изделий скажет советский ГОСТ 240-85 на маргарин, кулинарные и комбинированные жиры, который позволял производить жиры из того же пальмового масла, пальмового стеарина, хлопкового пальмитина. А пальмовое масло тогда было куда более низкой очистки. Пирожные «Картошка», торт «Полено» по ТУ готовились из обрезков, крошек, брака бисквитов и печенья с добавлением кулинарного жира и заменителя какао-порошка. Торт и конфеты «Птичье молоко» также готовились по ТУ из разнообразных заменителей. Но самым большим моим жизненным разочарованием было ГОСТ на то самое мороженное – из нас никто его не ел, разве что наши родители – потому что жесткий ГОСТ на мороженное существовал лишь до 1966 года, а потом его снова-таки стали делать по принципу “тех же щей, но пожиже влей”. Настоящие сливочные сорта мороженного остались только в Москве и Ленинграде, остальные – ели то, в чем вместо агар-агара содержался крахмал (о, эта “стоящая в сметане ложка”… В настоящей сметане ложка не стоит, если она твердо стоит, значит, сметана разбавлена крахмалом, то же самое с мороженным).

Нам так нравилось советское мороженное, потому что мы не были забалованными вообще, да плюс ко всему детские вкусовые рецепторы совсем не так воспринимают вкус, как взрослые, в детстве вообще все кажется вкуснее и пахучее, потому что рецепторы молодые).

А теперь, когда мы поговорили о гибкости ГОСТа и его подчиненности плану, давайте еще раз вернемся к нашим фотографиям и спросим себя: чем же питались люди, жившие в условиях достаточно сурового климата и плохой снабженности мясом, молочными продуктами, рыбой и овощами-фруктами? Как вообще решался вопрос питания там, где огромное количество народу должно было работать физически, да и работников умственного труда тоже хватало, а мозг отжирает невероятное количество калорий, все учившиеся в годы недокормицы могут подтвердить мои слова. К нашему вопросу добавим еще один пункт уравнения – то, что воровали все и на всех уровнях. Грубо говоря, сначала молоко разбавляли в колхозе, потом его разбавляли на молокозаводе, потом еще раз – в магазине (если речь не о бутилированной, а разливной продукции, той, которую мы носили домой “в бидончиках”), потом – в кафе или столовой, в общем, до конечного потребителя доходил продукт, который к молоку имел очень опосредованное отношение.

Каким образом со всеми этими иксами и игреками – получалось решить уравнение “накорми человека, чтобы он сразу не сдох”?

И тут на сцену выходят наши общие воспоминания, ребята, наши всехние, стопроцентно имеющиеся у всех нас воспоминания. Коронные речи наших мам и бабушек: “Ешь с хлебом! Без хлеба ты не наешься!” Да, ребята, без хлеба мы не наедались, потому что тело, которое растет, физически работает или много думает, нуждается в калориях, а где эти калории брать, если в магазинах не еда, а хрен знает что? Вот почему в СССР хлеб был так важен, вот почему на всех плакатах и агитках было написано “Хлеб всему голова”, вот почему без хлеба не представляется вообще ни один стол – ни деревенский, ни городской. Советские люди ели безумное количество углеводов – и быстрых, и медленных. Хлебо-булочные изделия, пирожки и пироги, торты и пирожные; каши в изобилии, гречка, та самая гречка, которую западные люди считают то кормом для попугайчиков, то для хомячков, совершенно искренне считалась деликатесом и дефицитом, да и до сих пор считается неким мерилом благополучия – подорожала гречка или нет для России является маркером приближающегося кризиса. Кроме гречки – на столах была перловка, рис, ячневая крупа, овсянка, просо (ребята, я забыла название каши! подскажите, вот что значит эмигрантская башка), ну и апофеоз – то, за что итальянцы предавали анафеме весь СССР и что почему-то называлось у нас макаронами и рожками (это не каша, я знаю, но это угли, деваться некуда), синеватое крахмалистое нечто, слипавшееся в куски и подававшееся иногда как гарнир к мясному, ну или с “молочком и сахарком” (вы себе можете представить лица наших итальянских сантехников, которым я рассказала об этом блюде? Не можете? Тогда представьте себе свое лицо, если я скажу, что где-то делают окрошку на кока-коле :)))

Детям рекомендовалось то, что на Западе тоже вызывает дикое удивление, как это можно потреблять в пищу, – манная каша. Безумно калорийная, варимая на молоке с сахаром, не содержащая в себе ничего особенно полезного кроме способности насыщать (привет макаронам с молочком и сахарком).

Ну и, разумеется, обязательное “горячее”, без которого, как нам обещали, мы испортим себе желудки. Даже с учетом географического положения – обязательное потребление горячей пищи не было такой уж страшной необходимостью, да и в вываренных в бульоне или воде овощах с точки зрения витаминов и микроэлементов можно найти мало полезного. Просто горячее блюдо, сопровождавшееся “вторым” и “компотом”, давало все то же насыщение, позволявшее идти работать и тратить калории, вот только то, что было съедено, не позволяло расти мышцам, потому что для мышц важен именно белок; съеденное расходовалось, а излишки трансформировались именно в жир, потому что быстрые угли идут именно туда.

Вот почему на фотографиях мы видим рыхлых людей с плохо выраженной мускулатурой, вот почему советские люди в массе своей выглядели нездоровыми – им банально не хватало сбалансированности питания и нормальных нагрузок.

Да, адский труд в шахтах или горячих цехах – это ненормальные нагрузки, после них у людей едва хватало сил дойти домой и рухнуть на диван смотреть телевизор, а культуры нормальной физической культуры (сорри за тавтологию) в стране не было.

Нет, разумеется, “О спорт – ты мир”, “Все на стадионы”, “спартакиады и универсиады” – все это чудесно существовало где-то в параллельных вселенных, изображаемых на плакатах и отчетах спорткомитетов, в реальности – 95% советского населения понятия не имели, что такое правильные физические нагрузки.

В школе что у нас было? Ненавистные уроки физкультуры, от которых пытались откосить все, кто мог. Идиотские нормативы, вечно пьяные физруки, в которые шли неудачники-спортсмены, и которые совершенно не понимали, что их физвосповские нормы и школьники – понятия иногда диаметрально противоположные. В вузах физкультура носила еще более номинальный характер. На производствах дело ограничивалось “утренней производственной гимнастикой” под бодрый рояль, где стар и млад делали наклоны с руками в боках или вращали задницами под бодрые окрики радиоведущих. Ну и некоторое количество энтузиастов, носившихся “бегом от инфаркта” и считавшихся окружающими то ли блаженными, то ли совсем уж готовыми к дурке.

Нет, спортивных кружков и секций было хоть отбавляй – и туда можно было ходить совершенно бесплатно. У нас в Свердловске был шикарный бассейн, куда много лет ходил плавать мой папа. Но сколько в Свердловске было людей – и сколько из них ходили в группы здоровья в тот самый бассейн? А немного, ребята, немного. Я сама с сестрой там успела попастись – и на дорожках было достаточно места, чтобы пловцы друг другу не мешали, а значит, из всего населения там набиралось несколько десятков человек.

А теперь перемножьте плохое питание, лишний вес и отсутствие нормальной физической культуры – на потребление алкоголя и курение и вы получите людей, которые к 40-50 годами приобретали целый букет болячек, которые еще больше опускали организм в малоподвижность, а, следовательно, запускали набор веса и дальнейший подрыв здоровья с удвоенной скоростью.

Так что, ребята, поэтому в советских агитках очень любили публиковать фотографии молодых людей, передовиков производства и разнообразных рабочих, потому что после 30 лет презентабельность их резко снижалась и фотографам приходилось прибегать к очень серьезным уловкам, чтобы скрыть то, как плохо выглядели их герои.

А вот – агитки

И знаете, что самое стремное в увиденном на этой фотографии? Что все эти женщины – до 55 лет, после 55 женщины шли на пенсию.

Телосложение заценили? А теперь представьте, сколько такая женщина поднимала на этой лопате килограмм.

Но давайте все же вернемся к вопросу – а были ли в СССР хорошие продукты? Конечно, были! Ребята, разумеется, качественно питаться было можно – при условии, что вы принадлежали к партийной элите, или зарабатывали достаточно, чтобы покупать продукты на рынке.

Но вопрос – кому и с какой зарплатой.

Не верьте тому, что будет вам рассказывать о советской зарплате в 250 рублей. Средняя зарплата интеллигента – врача, учителя, инженера – равнялась 100 рублям для молодого специалиста и 120 рублям для обладателя какого-никакого стажа. Уборщица (моя бабушка на пенсии работала уборщицей) получала 70 рублей. Пролетариат зарабатывал больше – как раз у шахтеров, особенно проходчиков, зарплаты были выше министерских, но вы понимаете, почему этим людям платили такие бешеные деньги? Да потому что к сорока годам у них от легких мало что оставалось – профессиональная болезнь шахтеров, особенно проходчиков, которые, собственно, строят штреки для разработки угольных пластов, – силикоз и туберкулез; силикоз – это обезысвествление бронхов от угольной пыли, ну а о туберкулезе вы знаете все. Труд шахтеров – это совершенно адский труд, да еще в условиях высоких температур и бесконечной опасности для жизни. Думаю, львиная доля шахтеров готова была бы променять свои бешеные зарплаты, с которых они реально спокойно покупали “Волги”, на зарплату пониже – но с изменением условий труда – с высокотехнологичными респираторами, улавливателями утечек метана. Да, шахты были богатыми, они строили для шахтеров и дома отдыха, и обеспечивали людей квартирами, но цена… какая была у всего этого цена…

Простите, я отвлеклась. Так вот, пролетариат и получал те самые 250 рублей, если речь шла о вредных цехах – стальцехах, покрасочных цехах и прочих адских для нормального человека местах, зарплаты были выше.

В 1976 году 39% населения страны, или почти 100 млн человек, жили в деревнях и селах, где хорошей зарплатой было 60–80 руб. Низовая интеллигенция на селе получала до 100 руб., в городе — 110–130 руб. в месяц.

В 1965 году Центральным научно-исследовательским экономическим институтом Государственной плановой комиссии РСФСР было выявлено, что 73,51% граждан по доходам не дотягивали до черты бедности, зарабатывая менее 65 руб. в месяц. В 1970-м средняя зарплата, сложенная из зарплат доярки и шахтера-стахановца, в Союзе составляла 122 руб., а медианная, то есть наиболее часто встречаемая, — 98 руб. У тарифной сетки были коэффициенты: чем дальше от Москвы жил кассир одной и той же сберегательной кассы, тем меньше он зарабатывал.

Так вот, мало кто со среднестатистической зарплатой мог позволить себе покупать рыночные продукты – в основном народ затаривался именно в магазинах.

Я могу достаточно неплохо воспроизвести наше повседневное меню в советское время. Супы и борщи (иногда мясные, иногда постные), каши и картошка в разных видах, тушеное в жаровне мясо, почти всегда говядина, реже – свинина (тушение – единственный способ сделать его доступным к жеванию), из оставшейся подливки мама делала тушеную картошку “с мясным вкусом”, гигантское количество банок с консервацией (лето все наше семейство пахало у бабушки в деревне, а потом мама с бабушкой “крутили банки” на зиму), речную рыбу мы не любили, морской не было, поэтому – кильки, сардины, селедка и редко – шпроты. Варенье нескольких видов. Компоты из банок. Кефир-молоко-ряженка-простокваша, сметана-масло. Докторская колбаса (любительскую не покупали, потому что никто не любил сала). Исчезающе редко – сыр, чаще – творог из пачек, который я ненавидела из-за кислоты, и рыночный, который я до сих пор обожаю и была страшно счастлива найти в Канадии максимально похожий аналог. Из сладкого – леденцы, мороженное, какая-то выпечка из кулинарии. Мамина духовка была ужасной и мы ничего не пекли дома, зато у бабушки была какая-то волшебная печка и она делала пирожки из венского теста, которые мы с сестрой ЖРАЛИ как не в себя и я отчетливо помню, как однажды набрала 8 килограмм, которые мне пришлось потом сбросить во время сессии без лишних усилий, только на работе мозгами. Но вы себе представляете примерно, как эти пирожки шли – если на боках молодой девки наросло не 3, не пять, а ВОСЕМЬ кило живого веса 🙂

Ну то есть мы не голодали, ребята, но теперь, когда у меня, так сказать, идет договорняк с телом: я тебя кормлю правильно и вовремя, а ты не жиреешь и ведешь себя в рамках приличий, я могу вам сказать, что если бы я питалась так, как мы питались тогда, я была бы весом с центнер.

Ну и еще одна особенность того времени – “это на праздник”. Как бы голодно ни жил советский человек, хотя бы один раз в году, на Новый год, его стол просто обязан был ломиться от деликатесов. Для этого где-то с осени хозяйки начинали проворачивать многоходовые интриги по поводу того, чтобы “достать” (о, этот бессмертный глагол советской эпохи” для новогоднего стола майонез (чудовищный дефицит советского времени), банку шпрот (из меня любовь к этой рыбе не вытравить никаким дустом), вырезку, палку сервелата, (какая же это была вожделенная колбаса), кусок хорошего сыра, коробку конфет “Ассорти”. Ах да, бутылку “Советского шампанского” и “Шахтерский торт” (если речь идет о Донбассе). Я помню, как мы с сестрой изнывали перед новогодним столом, поливая буквально голодными слюнями истошно пахнущие редкости, которые нам обычно приходилось есть пару раз в году максимум.

Остальные праздники – отмечались с куда меньшим размахом

В общем, дорогие товарищи, вот такая у нас выходит картина маслом и майонезом.

Подводя итоги, могу сказать, что мы в позднем СССР не голодали: рассказы моей бабушки о голодухе послевоенных сороковых – это рассказы о времени, которое я не застала, а в застой мы худо-бедно питались, тем более, что вы обязательно должны учитывать, где все же я жила: Украина. Даже с херовенькой 3 степенью снабжения мы жили на югах, а это значит – плодородная земля, произраставшая очень многие культуры – от бобовых и зерновых до бахчевых. Никогда не забуду глаз приезжавших в Ворошиловград питерцев и москвичей, падавших в обморок от наших матюков “опять абрикоса насыпалась, да будь она неладна, снова гниет все на земле”. Бабушка только махала рукой на умоляющие речи: “Ой, а можно пособирать?” Ответом было обычно: “Вам газетку дать кулек свернуть?”, а уж как я была счастлива – не подметать все эти кишащие осами и мухами каши под ногами.

Как при этом жили Сибирь, Центральная Россия и прочие регионы – я не знаю, но, наверное, похуже нас. Кое-где было дефицитом нормальное молоко, куда там про овощи и фрукты заикаться. Где-то не видели нормального качества хлеба; где-то – не знали, что такое мясо и рыба.

У Вишневской в воспоминаниях есть эпизод гастролей где-то в провинциальном сибирском городе, когда она попросила у подавальщицы кофе со сливками. Женщина с ненавистью посмотрела на нее и сказала: “У нас молоко дети не каждый день видят, а тут москвичам сливки к кофе подавай”. Вишневской стало безумно стыдно – и этот стыд так ее жег, что она описала его много лет спустя в мемуарах. Она вообще много гастролировала по стране, и видела, как голодно и серо живет советский народ в глубинке, далеко от столиц.

Ну и давайте под конец поговорим о чем-то не столь мрачном. Ребята, что такое настоящий хлеб – я тоже знаю исключительно благодаря проживанию у бабушки на хуторе Подлесном (ака Дурновка). Я только читала о том, что казаки проверяли качество выпеченного хлеба следующим образом: свежевыпеченные хлебы клали под рушник на лавку, сверху клали доску и просили “спелую девку” сесть сверху. Так вот, ребята, первоисточники утверждали, что хлеб после усадки девичьим задом должен был подняться и принять прежнюю форму. Я считала это фольклором и досужим вымыслом, пока бабуля ехидно не посадила меня на каравай выпекаемого в станице хлеба, который совершенно спокойно продавался в местном сельпо. “Спелая девка” из меня была никакущая, я до родов благополучно существовала в парадигме “мешок цемента”, как величал меня один из воздыхателей, а на момент присаживания была еще меньше, но ОН ВЫПРЯМИЛСЯ! Отвечаю своим честным словом – караваи хлеба (в станице выпекали не круглые и не кирпичики, а настоящие караваи, по форме напоминающие расширяющиеся кверху куличи с ребристым боком), приплюснутые мною, выпрямились, словно выдохнули – и остались такими же, как и были. Говорить о том, каков этот хлеб был на вкус, – излишне, понимаете, что-то там, видно, было с самой пшеницей, с печами, с искусством пекарей… Но если ты съедал кусок этого хлеба и запивал его молоком, ты оставался сытым много часов при самом активном сельхозтруде. Нигде, ни в одной стране мира (даже с великой и славной историей хлебопечения Польши и Германии) я больше никогда не пробовала хлеба, подобного тому, какой пекли в обычной пекарне станицы Митякинской. Вкус этого хлеба – останется со мной навсегда.

На этой хлебно-оптимистической ноте разрешите закончить очередную главу нашего любительского исследования.