Тут надысь Мария Львова-Белова-Малафеева интервью дала – вся в розовом.
И поведала помимо всего прочего, шо вот не просто так оне с православным олЕгархом полюбили друг друга, а потому что “страна” (и лицо Фимки из “Формулы любви” про амор). Я не шучу, так и сказала, шо оне заради страны постарались, потому что не просто так они поженилися, а токмо ради родины. По насередке усиления ресурса друг друга.
Вот оно че, Клара Михална. Это всякие прАститутки и кАбелины недорезанные блудодейством занимаются, а “православный оЛегарх” и многодетная попадья, бросающая мужа – оне геройствуют и, можно сказать, наливными грудзями кидаются на амбразуру защиты родины. Вот как усилят ресурс друг друга – так и заживут все.
Ребята, а они ж взаправду, на полном серьезе – считают себя кем-то избранным и потому достойным быть не как все. Не сидят тихо на заднице, не посыпают голову пеплом и епитимьи исполняют, вымаливая прощение грехов, – потому что не просто разбили семьи, а наплевали на венчание, рукоположение (которые являются таинствами), наплевали вообще не все церковные правила и каноны. Наплевали на бывших супругов и детей. Наплевали на общественное мнение. Вообще на все – ведь карманный патриарх приказал карманному священнику обвенчать парочку невзирая на то, что именно эти двое повинны в разрушении собственных браков – а гости на этот чин явились, тоже в храме стоять и лбы крестить, а потом гулять на свадебке счастливых молодых, поздравляючи их с “законным”, так сказать, браком…
Нет, все эти правила и каноны – они для простых смертных и лохов, а вот ежели “заради родины” – ну тогда ладно.
И сидит вся эта “олЕгерхша” и рассказывает, как она счастлива, и рассказывает она это на православном телеканале. И сидит аудитория, которая по идее состоит из православных христиан, и смотрит на это все. И задается вполне справедливым вопросом: погодите, а если вот так можно: попадье бросить попа и детей, а отцу семейства тоже бросить жену после десятилетий брака, потом пожениться и даже обвенчаться, сидеть вещать про счастье… то почему им можно, а православной аудитории – нельзя? Почему если прелюбодействовать при полном попустительстве церкви – можно, то, скажем, красть – нельзя? А почему тогда младенцев во чреве убивать нельзя, если собственных живых детей бросать можно? Почему тогда вообще людей убивать нельзя, если один смертный грех прекрасно попускается, что ж тогда, другие – делать не моги?
Оказывается, им все можно, потому что они себе разрешили, а те, кто по идее должен сказать “анафема, пока не будет принесено покаяние”, – не просто им это разрешает, а благословляет, венчает и потом еще празднует великое событие, как ни в чем не бывало.
Мне вот все время интересно – ну они же не могут быть совсем неверующими. Ну ведь они скорее всего видели и слышали вещи, которые невозможно объяснить ничем, кроме как проявлением Бога и Его воли на земле. Им не страшно? Ну чисто физиологически, как бывает страшно всем нам, смертным и тварным существам. Что их деяния могут быть замечены Тем, кто нелицеприятен и ведает все. Что эти деяния могут иметь последствия. И что ни подкупить, ни схватить за бороду и приказать, ни побороть, ни умаслить – этого Того просто невозможно. Что ты можешь брехать окружающим, священникам, самому себе – но ты не сбрешешь все ведающему Богу. Что Он будет смотреть на поступки, а не слова. И что если ты творишь зло – это зло может к тебе вернуться. И дело не в наказании или каре небесной, а в том, что что мы сеем, то и пожинаем. Если мы сеем грехи и страсти, то на этой гнили не вырастает что-то прекрасное и святое. Гнилое семя дает гнилые всходы – и кушать плоды этих ветвей придется тому, кто сеял.
Тут даже если ты человек неверующий, порой видишь, как платят люди за свои поступки, но верующие же – видят больше и глубже. Неужели же не страшно этим радетелям за родину? И главное паскудство в том, что рядом с ними нет тех, кто бы не заглядывал им искательно в лицо и умильными усмешками, а честно и прямо сказал: “Ребята, что вы творите, так просто нельзя!” Не факт, что они бы послушали, но неужели же не нашлось того, кто бы им просто это сказал?
Когда человек охвачен страстью, он слепнет. Ему кажется, что если нельзя, но очень хочется, то значит не только можно, но и нужно. И что сам Бог это одобрит, ведь такое необыкновенное удовольствие невозможно осудить. Это у других прелюбодеяние или ещё что-то такое, а у меня – нечто совсем особенное. И я сам особенная, возвышенная натура, для меня можно и нужно сделать исключение. В общем, это у других гнусная порнуха, а у меня возвышенная эротика. И вообще, ну “мы же так любим друг друга, а Бог есть любовь!”
Думаю, это то самое состояние прелести, от которого предостерегают нас святые подвижники.
И это бывает не только у олигархов, к сожалению. Легкомысленное отношению к греху встречается на всех этажах церковного общества. Помню одну женщину, повариху, вроде бы церковную, которая вдруг начала мне увлечённо рекламировать книгу “Диагностика кармы”. Я робко спросил: “А ваш духовный отец благословляет вам это читать?” Она отмахнулась: “Да если его всё время слушать, мне и с тобой разговаривать будет нельзя!”
Честно говоря, и за собой я такие моменты знаю, так что не уверен в своём праве обличать олигарха и его новую подругу жизни.
И так многие верующие относятся к заповедям и канонам: здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали.
На эту тему очень хорошо высказался недавно отец Савва (Мажуко): https://www.youtube.com/watch?v=KrnJxs_JWRc
Разница между простым человеком и олигархом только в том, что олигарх может нарушать заповеди более нагло. И его можно понять: деньги и власть создают впечатление, что он действительно избранный, способность трезво себя оценивать теряется гораздо больше, чем у простого смертного.
Труднее понять церковные власти, которые ему в этом потворствуют. Но и это, увы, уже было в веках, примеров тому история даёт множество.
Но и мы сами, всякий раз, когда позволяем себе легкомысленно грешить и не каемся, тоже вносим свой вклад в размывание церковных устоев. Очень многим из нас придётся на том свете не легче, чем олигарху и его избраннице.