В прошлый раз мы говорили с вами о “боге-в душе” как альтернативе церкви – о стойкости этого мифа в головах людей. Сегодня мы поговорим о еще одном мифе. Стойком, как самые стойкие оловянные солдатики. Итак, миф шестой.
Христианская церковь – средство власти над людьми, попы только и добиваются богатств за счет одурачивания паствы.
В Москву сейчас привезли пояс Богородицы – и количество паломников показывает, как много сделала Русская Православная церковь за годы своего возрождения. Согласно переписи населения, назвали себя православными – более 90 миллионов человек. Против 69 млн., назвавшихся православными при прошлой переписи. Да, настоящих прихожан из этого количества – около 10%, все это понятно. Но цифры говорят и о другом: идентификация себя с православием становится необходимостью для людей.
Разумеется, у этой медали есть и другая сторона – такого количества кощунств и грязи в рунете я не читала давно. От ернического “В России сейчас гастролирует Мадонна, вернее, ее пояс” до показательного “Попы на Крузерах только в Ритц-Карлтонах и останавливаются”. Комментирующие эти статьи граждане: от изгламуренных див, сетующих на пробки на Садовом до претендующих на интеллектуальность тружеников офисов, которые в обеденный перерыв озвучивают свое отношение к христианству, путая агитки большевиков с призывами оккультистов на вышеназванную тему.
В общем и целом народ озвучивает отдельно вынесенный в тему нашего разговора миф: “Верующие – оболваненное стадо, над которым церковь во все времена властвовала и вытягивала из людей денЮшки”.
Робко пытающиеся возражать люди оплевываются и запинываются “знатоками” литературы из серии “да во всех книгах так написано”. Но давайте поглядим, что же там написано “во всех книгах” о нашем вопросе?
Итак, на какую власть претендовала церковь в первые века христианства?
Просвещенное римское общество относилось к новой секте, возникшей на окраине окраин Империи, среди самого презренного народа (а евреи воспринимались римскими кесарями абсолютно не в духе нынешней политкорректности. Проезжавший по Иудее римский император назвал евреев самым отсталым народом, который он видел) – так вот, возникшая очередная секта воспринималась просвещенными римлянами с недоуменным презрением. Ни о какой власти над умами речи не шло – прошу прощения за долгую цитату:
Пока что с теми, кого приводили ко мне в качестве христиан, я придерживался такого образа действий. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая им казнью; упорствующих велел уводить на казнь. Я не сомневался, что какова бы ни была сущность их признания, их следовало, конечно, наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были такие же безумцы, которых я, как римских граждан, решил отправить в Рим. Вскоре в ходе самого разбирательства, как это обычно бывает, преступников стало набираться все больше, и появились многочисленные виды их. Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто отрицал, что они являются христианами или были ими, я решил отпустить, когда они вслед за мной призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того обругали Христа: настоящих христиан нельзя принудить ни к одному из этих поступков. Другие, названные доносчиком, сказали, что они христиане, а затем отказались от этого, сказав, что они были христианами, а затем отпали, некоторые за три года, другие за много лет назад, некоторые даже за двадцать. Все они почтили и твое изображение, и статуи богов и обругали Христа. Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они, обычно по определенным дням, собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как Бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обыкновенно расходились и приходили опять для принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа, которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счел я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся прислужницами, (по-гречески – диакониссами – И. А.) что здесь было правдой, и не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия. Поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие числа тех, над кем нависла эта угроза: множество людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов идут и будут идти на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и помочь делу. Достоверно установлено, что покинутые храмы опять начали посещаться, торжественные службы, давно оставленные, восстановлены, и корм для жертвенных животных, на которых до сих пор едва-едва находился покупатель, теперь опять распродается. Из этого легко заключить, какое скопище людей можно исправить, если дать место раскаянию.
Как видите, Плиний писал императору Траяну о том, что “уродливое суеверие” распространилось, вызвав опустение в языческих храмах – и именно языческие жрецы были заинтересованы в том, чтобы деньги снова потекли в храм. Христианские же службы не требовали никаких особенных затрат от прихожан, не требовали храмов, жертвоприношения животных и обожествления императоров и жрецов со всеми вытекающими из этого последствиями.
Но может, быть христианином было совершенно безопасно? Вы уже прочли про пытки в цитате из Плиния. Ну тогда вспомним, как погибли те, кто по сути должен был претендовать на самую главную власть над всеми христианами. Вспомним об апостолах. Первым за Христа умер не апостол, а перводиакон Стефан. Побит камнями разъяренной толпой за проповедь.
Первый мученик из двенадцати апостолов Иаков был сыном Зеведея и Соломии и старшим братом апостола Иоанна. Он казнен в 44 г. н.э. по приказу Ирода Агриппы I, правителя Иудеи.
Апостол Матфей был обезглавлен в Эфиопии, прежде обезглавливания его пригвоздили к земле.
Иаков Младший, брат Иисуса, сын плотника Иосифа, был либо побит камнями, либо, согласно другим источникам, сброшен с крыши храма. В этой версии сказано, что апостол умер не сразу и его добивали дубинами.
Матфей, избранный вместо Иуды Искариота, был побит камнями в Иерусалиме, а затем обезглавлен.
Апостол Андрей Первозванный был распят на кресте, который теперь носит его имя. Апостол Марк был заживо растерзан толпой во время языческого празднества.
Апостол Петр был распят, но сочтя себя недостойным быть распятым так же, как Христос, он просил палачей распять его вниз головой.
Апостола Павла обезглавили, он был римским гражданином, и его могли казнить только “благородной казнью”.
Брат Иисуса Христа Иуда Зевведеев был распят в Эдессе.
Апостол Варфоломей, проповедовавший в Индии, был растерзан и распят толпой язычников.
Апостол Лука, по преданию, был повешен на оливковом дереве в Афинах.
И только апостол Иоанн, любимый ученик Христа, был гоним, сослан, но умер своей смертью в глубокой старости. В конце жизни он повторял ученикам только одну фразу: “Любите друг друга”.
Действительно – список претендующих на власть и богатство впечатляет. Ни один не получил ничего, кроме гонений и смерти за Господа Иисуса Христа. А единственный умерший своей смертью – повторял вовсе не призывы дать ему денежек на бедность.
Триста лет гонения продолжались, периодически затихая, а затем – возобновляясь с новой силой. И я не очень представляю себе выгоду церкви во время гонений и еще более не понимаю, о какой власти церковников в этих условиях могла идти речь.
Так что первые века христианства и миф о стремлении к власти – это абсолютный абсурд.
Двинемся далее по исторической реке. Мифоповторятелей возмущает роскошь храмов и монастырей во всей христианской экумене? Но почему люди строили величественные храмы, жертвуя порой последние копейки, если речь идет о бедняках? В другие времена было иначе?
Ну тогда вспомните лепту вдовицы, которую она пожертвовала вовсе не на христианский храм. Людям, оказывается, свойственно отдавать зачастую последнее для того, что для них свято, что они любят. Тадж Махал – это что такое? Это – подарок умершей возлюбленной. Козельский дворец – это что? Это – подарок живой возлюбленной. Баальбек, Парфенон, Храм Соломона, Храм Святой Софии – это подарки человечества богам или Богу. Это – лучшее, что может отдать тварь Творцу. Конечно, людям определенного склада, который воспринимают мир по принципу “ты – мне, я – тебе” очень сложно понять другие побудительные причины человеческих деяний. Часто такие люди рассуждают, что вместо золочения церковных куполов надо бы накормить голодных – сами пальцем о палец не ударяя ни для первого, ни для второго – и упуская из вида, что человек действительно жив не единым хлебом. И что те, кто как раз сконцентрированы исключительно на жизни желудка, в жестоких обстоятельствах ленинградской блокады или поволжского голода умирают первыми.
Эти люди не в состоянии понять, что Храм Василия Блаженного или Покрова на Нерли, Нотр Дам де Пари или Саграда Фамилия, Реймский собор или Фрауенкирхе построены не для того, чтобы ублажить священников и их тягу служить в зданиях покрасивше. В истории церкви были времена, когда литургия отправлялась не только в пещерах, но и посреди тайги, с куском черного хлеба и соком таежных ягод в кружках. Что вместо епитрахилей были сшитые вместе лагерные полотенца. Что не в роскоши дело – а совсем в другом. Что стремление бескорыстно отдавать лучшее – это проявление ЛЮБВИ. И что любовь можно проявить и к Богу – хотя бы и таким образом. Через пение, живопись, ваяние, архитектуру, всеми доступными человеку способами.
Да, в истории церкви, как и в истории человечества, были свои подонки, свои постыдные страницы. Но судить о чем-то по его самым плохим представителям – дело неблаговидное. Мы не судим о литературе по горстке графоманов, а о музыке – по попсовым композиторам. Мы не судим о нации по ее подлецам, и о стране – по количеству захватнических войн, которые она вела. Мы выбираем лучшее – и делаем выводы. Так почему о христианстве нужно судить по его сбившимся с пути служителям, но не по его светочам? Почему церковь в общей массе должны представлять священники-мужеложцы или прихожане, преступившие заповеди, а не Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский или Ксения Петербургская? Откуда вдруг такие двойные стандарты? Что за раскол мышления?
Особенно этот раскол поражает меня в русских мифоносителях. Яростные нападки на автопарк Патриарха – и при этом абсолютная индифферентность к тому, что президент страны, по сути госчиновник, который призван обеспечивать народу сносную жизнь, имеет в собственности вещи, в десятки раз по стоимости превышающие президентскую зарплату. “Подарки!” – вскрикивает обыватель, при этом снова проявляя эту самую расколотость сознания. “Подарки”, – согласно киваю я, только говоря о Патриархе. “Бедный священник” – это обычное словосочетание. А вот “бедный чиновник” в российской действительности стало оксюмороном. Но почему-то состояние вертикали власти в России волнует совсем не тех же людей, которые дергаются в священном ужасе, упоминая “попов на крузерах”. Видимо, воздевать руки в священном ужасе по поводу попов – вовсе не так же опасно для здоровья, как воздевание тех же рук по поводу чиновников. А потому – гражданский долг по воздеванию рук вроде бы выполнен, и для жизни ничего опасного нет.
Видимо, есть своя доля мрачной истины в том, что “каждый судит в меру своей распущенности”. Стекла, через которые человек смотрит на мир, иногда могут быть опасно тусклыми. Тот, кто не способен в своей жизни на бескорыстное служение чему бы то ни было, никогда не сможет понять, что быть служителем Бога можно и “запросто так”, из любви к Богу и ближнему, а не из желания власти или денег. Что можно желать помогать людям не за выгоду, а просто так, потому что есть такая потребность. Эти люди, вероятно, и любить способны только “за что-то”, а не просто так. Эти люди не желают вспоминать недавнюю историю собственной страны – где 70 лет подряд уничтожались храмы и гнались верующие. История христианства не знала гонений, подобных советским – по масштабу жертв и разрушений. К 1939 году, согласно переписи населения, проведенной в Безбожную Пятилетку, около 50% населения СССР обозначило, что они – верующие. И это – в стране, где полмиллиона священнослужителей было убито и арестовано. Где на территории в 1/6 часть суши осталось около 40 храмов и лишь четыре епископа на свободе, вернувшихся из мест заключения. О какой власти и деньгах шла речь в этих условиях? О каком засилье православия и попах на… телегах или Бьюиках? Если просто во всеуслышание объявить госпереписчику о своем православии было гражданским подвигом.
Где тут можно было найти выгоду? Как раз ее можно было найти в снятии с себя сана и провозглашении себя атеистом. И лишь единицы делали это – несмотря на прямую выгоду и для себя лично, и для своих семей. Значит, было что-то, что претило предать свои убеждения. И это было что угодно, но не стремление к власти и богатству.
Как видим, побередив этот глупый, но очень устойчивый миф, мы увидим, что в нем нет ничего, кроме кучки маловнятных убеждений, которые говорят о личностях мифоносителей гораздо больше, чем им хотелось бы. Они отдают детей в школу – хотя хорошо знают, что среди учителей есть много взяточников и просто злых, не любящих детей людей. А ведь учитель владеет умами детишек в самом нежном возрасте и при известном желании может внушить им много нехороших вещей. Они отдают детей в вузы, хотя знают, какая там творится ситуация с тем же взяточничеством и качеством образования. Когда их грабят, они бегут в милицию, хоть и знают, что делается в этом “храме правосудия”. Но эти знания не претят им все же отдавать детей учиться или обращаться за защитой. И лишь “попы на крузерах” становятся большим знаком “стоп” для этих товарищей, которые по сути хотят оправдать перед самими собой свою душевную импотенцию и отсутствие трезвого взгляда на самих себя. Будучи сами по себе весьма далекими от идеала человека, рассматривая соринки в чужих глазах, они требуют быть идеалом от других, забывая простую истину: “Врачу, исцелися сам”.