Узнав, что в Париже есть часовня-реликварий, построенная для Тернового Венца Спасителя, мы буквально ринулись туда за четыре часа до самолета. Самое интересное, что мы, темные и непросвещенные люди, тогда еще не знали, что Терновый Венец хранится в Соборе Парижской Богоматери, где мы благополучно побывали накануне. Правда, выносят его только в первые пятницы каждого месяца и в Великопостные дни – и тогда образуются очереди из паломников, в которых надо выстаивать долгие часы.
Изрядно побродив по городу, явно видя Часовню на карте и находя глазами ее шпиль, мы не могли понять, где она сама. Решив, что в Париже тоже есть свой леший, который отводит глаза пришедшим, мы уже было отчаялись – когда заметили крохотный плакатик у министерства юстиции. Плакатик гласил, что тут же находится вход в Сент Шапель. Осознав, что очередь стоит вовсе не в минюст, мы присоединились к ней и через минут сорок, снова заплатив за вход, оказались в вожделенной часовне.
Она двухуровневая, король Людовик Святой возводил ее специально для выкупленного Тернового венца Спасителя и построена она была в рекордные 20 с небольшим лет. Для 13 века – это более, чем внушает уважение. Боюсь, нынешние гастарбайтеры провозились бы дольше, а рухнула бы она через пару десятков лет.
На первый ярус разрешалось входить членам королевской семьи, простому духовенству. Теперь первый ярус – это сплошная сувенирная лавка.
Для того, чтобы подняться туда, где ранее могли ступать только ноги королей и высокого духовенства, нужно пройти лесенку. Проходя по ней, думаешь, что в Средние века люди были мелковаты. Если даже тогда на карикатурах монахов изображали внушительных таких размеров, то мы тогда – какие? Свифтовы великаны? Вот для сравнения я на этой лесенке. Крупными габаритами я вроде не отличаюсь – но идти по ней получалось так, что плечи едва не касались стен. Прошу прощения за качество – света на лестнице не хватало даже нашему вроде приличному фотоаппарату, а вспышку включать нигде не дозволяется.
Впрочем, ежели у владыки вселенной из турецких стран ножки были моего скромненького по нынешним временам 37 размера (доказательством чему служат его туфли, выставленные в Дрезденской Турецкой Камере), то почему бы венценосные особы Европы не могли быть миниатюрными по сравнению с нами, не знающими ни что такое настоящий голод, ни что такое среднего масштаба моровая язва (и слава Богу, должна сказать).
Поднимаясь по лестнице, мы все не могли взять в толк – почему впередиидущие издают странные звуки. Не могли понять – пока сами не издали тот самый приглушенный вопль. Потому что после низенького первого яруса, полного торговцев и туристов, попадаешь в огромное пространство, освещенное… ну да, тут будет уместным именно слово “мистическим” светом. Никакая камера не передаст этой полутьмы, освещенной теплым и спокойным светом солнца, преломленного тысячами цветных стекол витражей Часовни.
“Библия для неграмотных” – вот что такое европейские витражи в храмах. Сотни сцен из Ветхого и Нового завета изображаются на них. Те, кто не понимал высокого языка церковной латыни – мог смотреть на эти картинки и хоть так приобщаться к христианскому богослужению.
Сейчас практически заканчивается реставрация этих витражей – и закрытым остается только один из комплексов. Поэтому уже сейчас можно понять – насколько потрясала эта часовня даже видавших виды пап и королей, а также членов их семей (и среди последних встречались малограмотные товарищи, увы, с образованием для мужчин в тогдашней Европе были проблемы).
А вообще очень интересно смотреть – как расходились каноны иконописи с течением времени. 11, 12, даже начало 13 века – еще есть золотой фон, и византийская строгость ликов, и сдержанность поз… А потом – словно вираж – и видишь постепенный переход от иконописи к живописи.
Смотря на часовню, снова и снова думала о том, что же наделали европейцы. Зачем они так – превратили свои святыни в аттракционы, куда приходят праздные туристы, даже не думая о том, что короткие шорты и декольтированные майки – не подходят для осмотра церквей, пусть даже ставших не местами паломничества, а достопримечательностями. Почему в Нотр Дамм на амвон периодически должен выходить священник, чтобы в микрофон попросить людей хотя бы для приличия не забывать, что они пришли все же в храм Божий? Почему под сенью для Венца Христа стоит зачехленный клавесин? Почему вычеркнули из Конституции статью о том, что Европа – наследница христианства и содружество христианских стран? Разве это не отрицание очевидного?
Впрочем, это уже тема отдельного разговора.
А пока – Сент Шапель.
