О героизме и героях этой войны

Я не буду сегодня писать о воинах, которые защищают Донбасс, не буду вообще писать о солдатах. Я напишу о подвиге тех, кто не держит в руках оружие, но чей подвиг, невидимый миру – не менее благородный, потому что требует огромной внутренней силы и мужества. Я напишу о тех, кто не просто храбр, но и милосерден.

Уверена, они себя героями не считают и очень удивятся, если кто-то им об этом скажет. Но я хочу первая сказать им: ребята, вы – герои. Простите, я не буду называть их имен, не сейчас. Но я безмерно восторгаюсь этими людьми, просто безмерно.

Кто бы сейчас ни читал эти строки, он хотя бы отдаленно может себе представить, что переживают сейчас жители Луганска: бесконечная стрельба, отсутствие воды, света, связи, продуктов. Непреходящий, ставший постоянным спутником страх, убивающий последние проблески надежды. Любой выход из дома может стать последним, никто не знает, в какую секунду грянет выстрел или взрыв. Люди сбиваются в группки, пытаясь вместе пережить этот смертный ужас, но есть те, кто один. Совершенно один в доме.

И это – старики. Каково им? Уже переживавшим этот кошмар подростками и детьми, и теперь снова брошенным в самый адский ужас на старости лет. Кого-то успели вывезти, а кого-то – нет. Да и кто еще месяц назад верил, что в больших промышленных городах начнется – ЭТО? Кто из нас, мирных людей, смог бы в самом страшном сне представить себе, что европейская страна, славянские правители, выращенные в СССР, где всегда помнили об ужасах войны, не остановятся и бросит на мирные города артиллерию, авиацию, оружие массового поражения, в том числе запрещенное законом.

Я вам честно скажу: когда я видела, как бомбят Ирак, Палестину, Сирию, Ливан, Афганистан, я с высоколобием белого человека все думала, что эти дикарские способы ведения войны присущи малоцивилизованным (так!) агрессивным народам, а вот белые всегда смогут договориться (вспомнить бы тогда о Хиросиме и Нагасаки, ну куда ж мне). Однако, теперь нам всем следует выучить урок: ничего не изменилось с тем, что войны стали мировыми, а не локальными. Никакой лакированности цивилизованностью нет, в нашем мире возможно все. Буквально ВСЕ – и Украина это доказала. Славяне способны уничтожать друг друга, правительство способно бросить на своих жителей армию – и мир ничего ему за это не сделает. А значит, нужно понимать, что в любой момент это может случиться с каждым из нас.

Мир не изменился – и мы не изменились. Среди нас по-прежнему есть чудовища, и есть те, чей дух способен подняться над любыми инстинктами самосохранения ради ближнего. Среди нас есть герои духа.

Представляла ли я, зная этого человека едва ли не с рождения, с которым вместе игралась в детстве во всякие дурацкие игры, который потом превратился в очень красивого юношу, и я внутренне дрожала всякий раз когда нужно было с ним общаться; который потом стал мои коллегой и мы переквалифицировали детскую дружбу во взрослую с совместными посиделками и беседами “за жизнь”, – что он станет для меня образцом героизма и смелости?

Что этот человек – никому ничего не сказав – сядет в машину, наберет в нее воды и продуктов и поедет навестить старуху, к которой никто из нас не сможет приехать, потому что мы – безумно далеко. А дорога – простреливается. А у него – семья. Понимаете? Человек едет к по сути чужой по крови старой женщине через простреливаемую дорогу, а у самого – родители, жена, дети!!!

Кто смог бы это сделать? Единицы! А он – сделал. Кто-то скажет, что подвиги совершаются на войне, а я скажу, что настоящие подвиги – это подвиги духа. Когда человек побеждает в себе доводы разума, побеждает логику и все правильные разумные аргументы – и вопреки всему делает добро ближнему. Безмолвные молчаливые герои – которые себя таковыми и не считают. Когда сестра написала мне, что к бабушке пробился наш друг, я поначалу просто онемела: это была поистине дорога, на каждом метре которой могло случиться буквально все. Потом – я села реветь, потому что впервые за неделю – отпустило, ведь о бабушке мы не знали буквально ничего, и листая новости, всякий раз представляли все более страшные картины. А потом я поняла, что мой друг – это человек, который теперь раз и навсегда стал для меня образцом мужества и благородства. На фоне всего того, что творится вокруг – он просто молча совершил подвиг, рискнул жизнью ради ближнего, совершил подвиг христианского воина.

Наш друг рассказал нам другую новость: оказывается, бабуле помогает еще один человек. Папин друг. Он тоже никогда не был похож на богатыря и героя: обычный человек, извилистая судьба, грустные глаза. Помню, он подарил мне в детстве двух собачек, с которыми я протаскалась до подросткового возраста, а потом они перекочевали уже к сестре, в конце концов исчезнув в мешках передаваемых по наследству детям соседей и друзей игрушек. И вот этот человек под обстрелами и бомбежками тоже делал невероятное: он раз в неделю навещал, оказывается, чужую мать, нашу бабушку. Приносил продукты, проведывал, помогал чем мог. И помогает сейчас.

Кто назовет это подвигом, если каждый день ополченцы воюют малыми силами против профессиональной армии, вооруженной самыми адскими видами оружия? Я назову, моя семья назовет! Это – подвиг! Идти на другой конец города, чтобы дать чужому человеку хлеб – это подвиг, потому что в любую секунду жизнь может оборваться. Потому что идти в этих обстоятельствах не один раз – это многократный подвиг!

Я действительно преклоняюсь перед этими людьми. Как преклоняюсь перед всеми, кто по доброй воле помогает людям просто потому, что хотя бы кому-то нужно это делать. И знаете, когда кончится война, будут возводиться памятники: новым героям, нашим современникам. И я мечтаю о том, чтобы среди этих памятников был памятник волонтерам, людям, которые рисковали жизнями ради других не на линии фронта, а среди кварталов оккупированных городов.

Еще до войны (Господи, вот и мы стали такими же, как наши деды, теперь и мы можем говорить эти страшные слова) я как-то заспорила в интернете по поводу того, чем можно гордиться. Обычное словоблудие, интеллигентские сопли… Но теперь я твердо знаю, чем могу гордиться: тем, что я знаю этих людей, тем, что один из них дарил и дарит мне свою дружбу, тем, что они вообще дали мне шанс увидеть подвиг духа своими глазами.

Я обязательно назову их имена, когда станет можно это делать. Храни вас Господь, ребята!