Продолжаю публиковать письмо подруги…
Американский писатель Ирвинг Стоун, написавший замечательный биографический роман о Микеланджело, вкладывает в его уста такие слова: “Я считаю, что всякая красота, вся телесная мощь заключена в мужчине. Погляди на него, когда он в движении, когда он прыгает, борется, кидает копьё, пашет, вздымает ношу: вся мускулатура, все сочленения, принимающие на себя натугу и тяжесть, распределены у него с необыкновенной соразмерностью. А что касается женщины, то, на мой взгляд, она может быть прекрасной и волнующей только в состоянии абсолютного покоя”. Когда художник изображает женщин, он и у них часто рисует мужскую мускулатуру. Достаточно взглянуть на Кумскую сивиллу в Сикстинской капелле.
Микеланджело создает обнаженными Вакха, Давида, группу воинов на картоне “Битва при Кашине”, рабов для гробницы Юлия II, скульптуры в капелле Медичи, многие фигуры на фресках Сикстинской капеллы. Он изображает голым даже Христа! Например, скульптуры “Распятие” (1494) в церкви Санто Спирито во Флоренции и “Воскресший Христос” (1519-1520) в церкви Санта Мария сопра Минерва в Риме представляют Бога Сына полностью обнажённым. Не только Христос и Богоматерь, а так же все святые на фреске “Страшный суд” были изображены Микеланджело без одежды. Позже, когда выдающегося художника Паоло Веронезе привлекли к суду за вольность его произведения “Пир у Симона-фарисея”, подсудимый, защищаясь, сослался на “Страшный суд”. Ромен Роллан в своей книге о жизни Микеланджело приводит слова Веронезе на суде: “Я признаю, что это дурно, но повторяю то, что уже говорил: мой долг следовать примеру моих учителей. Микеланджело в папской капелле в Риме изобразил Спасителя, его пречистую мать, святого Иоанна, св.Петра и других угодников, причём представил их всех нагими, даже пресвятую деву Марию, и в позах отнюдь не канонических…”
Бернард Беренсон (1865-1959), дествительный член Американской академии искусств и литературы, который большую часть жизни прожил в Италии, так писал о творчестве Микеланджело: “Его страстью была обнажённая натура, его идеалом – сила. Смирение и терпение были так же незнакомы Микеланджело, как и Данте, как гениальным творческим натурам всех эпох. Даже испытывая эти чувства, он не сумел бы их выразить, ибо его обнаженные фигуры полны мощи, но не слабости, ужаса, но не боязни, отчаяния, но не покорности”.
Чтобы понять истоки мировоззрения Микеланджело, необходимо вспомнить, что с 14 лет(в 1489-1492 годах) он воспитывался при дворе герцога Лоренцо Медичи Великолепного, который заметил талант мальчика и приблизил его к себе на правах приёмного сына. Благодаря этому юный художник был с детства окружён произведениями античного искусства, присутствовал при философских диспутах флорентийской Платоновской академии. На него огромное влияние оказали неополитики Марсилио Фичино(1433-1499),Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494) и другие выдающиеся представители академии.
Фичино переработал платонизм и мистические учения поздней античности и толковал их в духе приспособления к основным догматам христианства. Его апология земной красоты и достоинства человека способствовала преодолению средневекового аскетизма и оказала влияние на развитие изобразительного искусства и литературы. Пико утверждал, что каждый человек соединяет в себе земное, животное и Божественное начала. В рассуждениях Фичино, Пико и других проявилась важнейшая характеристика гуманистического антропоцентризма – тенденция к обожествлению человека. Фичино, отвергая христианский аскетизм, истолковывал платоновский эрос (любовь) как творческий порыв, как устремление человеческой личности к совершенству, сверхчувственной красоте.
Преклонение перед античностью тем не менее не вытеснило христианскую веру Микеланджело. И всю жизнь два враждебных мира, мир языческий и мир христианский, боролись за его душу.
Ромен Роллан пишет: “Великий творец дивно прекрасных форм, человек глубоко верующий, Микеланджело воспринимал телесную красоту как нечто божественное; красивое тело – это сам Бог, явившийся в телесной оболочке. И, как Моисей перед неопалимой купиной, Микеланджело приближался к этой красоте с благоговейным трепетом”.
И поэтому в изображении детородных органов Микеланджело не видел ничего предосудительного. Он восхищался ими также, как и другими частямитела человека – самого совершенного,с его точки зрения, существа, созданного по образу и подобию самого Господа.
(продолжение следует)