Граждане читатели, а заметили ли вы, что в наше время слово “кугуты” заменилось на “рогули” и “вуйкы”?
Моя бабуля еще активно употребляла слово “кугут” для обозначения безвкусных, кричаще одетых людей с манерами сельских торгашей и кучей толстых детей в люрексе. Недавно подлезла к мужу, знает ли он сию замечательную лексему. Оказалось, знает, его бабуля тоже характеризовала так тех, кого мы ныне ласково именуем рогулями.
НО! Только сейчас я поинтересовалась этимологией слова. Предположительно – Кугут, является производным с польского языка: когут – петух. Ну то есть яркое, кричащее, орущее, иногда отчетливо тупое птицО, заинтересованное в самых примитивных отправлениях.
В общем, кугутами называли необразованных чванливых завидущих селюков, тянущих в городскую культуру обрывки сельской, в результате чего теряются оба компонента, а остается пена, вызывающая раздражение и у горожан, и у крестьян (замечу, кстати, что моя бабуля родом из сельской местности, равно как и бабуля мужа – обе совершенно гениально соединили в себе обе культуры, обогативших друг друга).
Однако, я не об этом. А о том, что поставщиками понятий являются все те же украинские селюки. Кугуты, вуйкы, рогули – это украинские жлобы. Не русские, не казахские, не белорусские и не грузинские. Уже век язык обогащается новыми словами для обозначения жлобов – исключительно украинизмами.
И вот сижу я, люби друзи, и думаю: перемога это или зрада?
