Я думаю об этом все время. Меня не устраивают объяснения о зомболучах, природной тупости, йододефиците и пролетаризированности/селюковости. Если бы это было так, все было бы запредельно просто, и раскол общества Украины происходил бы по классам. Вот умные интеллигенты, вот тупые селюки, вот раскол.
Украина же расколота по всем классам, группам, половым признакам. При всем желании невозможно найти ни одного признака, который бы уберег человека от становления свидомым украинцем, рассуждающим примерно как дамочка с картинки. Ученые, журналисты, артисты, художники, бизнесмены, рабочие, крестьяне, домохозяйки – все оказались втянутыми в разделение общества по признаку свидомости-ватничества, никто не миновал этой участи. Немногочисленные люди с позицией полного невмешательства настолько редки, что, пожалуй, их можно включить в группу статистической погрешности.
Я попробую порассуждать – но заранее предупреждаю, что мысли сырые, необкатанные, поэтому совершенно не гарантирую, что это уже моя твердая позиция, которую я готова защищать.
20 век подарил нашему миру множество ужасных даров, но неправы те, которые считают самым страшным из них атомную бомбу или биологическое оружие. Самыми страшными изобретениями 20 века являются дарвинизм (опустим, что он пришел из века 19, массовым внедрением его плодов был занят как раз век 20), “научный атеизм” и психология бессознательного. Атомные бомбы и биологическое оружие могут уничтожать людей городами; дарвинизм, атеизм и психология бессознательного повинны в уничтожении миллионов и десятков миллионов. И в сведении с ума еще бОльшего количества людей.
Коротко объясню, почему я так думаю.
Дарвинизм не следует воспринимать как узко биологическую отрасль человеческого познания, я не оспариваю открытий сэра Чарльза и не являюсь креационистом-антиэволюционистом. Тут дело в другом: упав на хорошо удобренную философией Нового времени почву, дарвинизм вложил в умы философов, а затем и всего человечества идею о том, что выживает действительно только сильнейший. Все остальные обречены на вымирание и исчезновение. Это изменило ведение бизнеса – и послужило толчком к созданию условий ведения дел таким образом, где каждый не делает свое дело и имеет с этого свою прибыль и все не мешают друг другу, а более сильные пожирают и поглощают слабых, а те, кто не умеет так вести дела – должен уйти. На выходе мы имеем гигантские корпорации, разросшиеся как раковые опухоли и имеющие целью не служить на благо человеку, а вытаскивать из человека последние средства не давая решения его проблем. Выживают действительно сильнейшие, а остальные являются питательным субстратом.
Это привело к глобальным социальным экспериментам, основанным все на том же “выживает сильнейший”, где точкой отсчета перестала быть “слезинка ребенка” – и в результате были наворочены гекатомбы тел и пролиты океаны слез.
Это привело к полному отворачиванию человечества от идеи “блага человечества” и замене ее “благом сильнейших” и “вымиранию слабейших”.
“Научный атеизм” поддержал философию посылом о том, что “если Бога нет, то все можно”, хорошенько смазав петельки ворот, распахнутых из ада, своими квазидоказательствами отсутствия Творца и Его законов – и допущения человека делать все, что ему заблагорассудится.
Открытия психологии бессознательного довершили переворот. Человек научился оперировать не только образами своего дневного сознания, но и подсознанием, а значит – открыл для себя дивный мир воздействия на человека без его ведома; мир создания раба, неспособного на восстание; мир власти, неограниченной никакими земными законами.
Я довольно много писала о своих экспериментах над собой в области психологии бессознательного, ограничусь лишь тем, что скажу, что это работает. Проникая в теневой мир нашей психики мы сталкиваемся с полным отсутствием там нашей дневной логики и действия её законов. Там – функционирует таинственный многоуровневый мир нашей души, чьи образы оказывают на нас слишком завораживающее действие, чтобы оказывать им сопротивление. Окончательно поглощённый ими, человек вообще покидает ряды тех, кого мы называем вменяемыми психически людьми, – и переселяется “на тут сторону”. Владение методиками воздействия на этот мир дает очень большую власть, слишком большую, чтобы надеяться, что этот вид оружия останется неприкосновенным. Им воспользовались – и пользуются примерно с 40-50 годов 20 века.
Кстати, не нужно считать, что честь открытия работы этих законов принадлежит нацистам – как раз все наоборот. Коллективный разум человечества, подготовленный дарвинизмом и научным атеизмом в качестве актуальных философий, выдал единственно возможный вариант развития событий: стремление к величию через опору на великих предков и героев мифических времен. Массово выбирая себе лидеров-цахесов, нации устремились к глобальному перекраиванию жизни и в своих порывах не останавливались на границах своих стран: если Третий Рейх, то на всю планету, если революция – то мировая. Вот тут-то великие психиатры и подметили сползание целых народов в одержимость образами бессознательного, вот тут-то и были сделаны глобальные открытия: что влияние на человека на уровне его дневного сознания рядом не стоит по масштабности с тем, что можно сделать с целыми народами, влияя на совершенно неосознаваемую сферу психики, скрытой от трезвого логического контроля дневной личности. Крышка с ящика Пандоры была снята как раз теми, кто всеми силами стремился помочь человечеству в борьбе с психическими недугами. Классика жанра: добрый ученый делает открытие, а затем с его помощью уничтожается мир.
Наш мир и был уничтожен с помощью этого открытия – по крайней мере, мы с вами имеем сомнительную честь проживать на осколках и, вглядываясь в разрушенные великие фрески, догадываться, что когда-то было время, в котором смерть девятерых людей оказывалась поводом месяцами ужасаться и падать в обморок; где купцы и короли верили друг другу на слово, а нарушение слова чести было поводом раз и навсегда считать человека подлецом; где ссылки проходили в родовых имениях, а опаснейшие для государства люди ссылались в Сибирь, где кушали барана целую неделю и могли нанять на государственные деньги “девку-прислужницу”…
Перебирая эти осколки, мы можем понять, что наш мир был взорван – и совершенно непонятно, как мы теперь будем жить на этих руинах, если продолжим руководствоваться тремя принципами, некогда убившими нашу вселенную.
Однако, судя по всему, этими принципами руководствуются, еще и как. Пример Украины – где, кажется, были обкатаны полноценные методы воздействия на бессознательное нации, может послужить для нас иллюстрацией к высказанным тезисам.
Итак, двинемся в область предположений и догадок.
Во-первых, я скажу, что уверена, что целью украинского эксперимента была Россия. Только не думайте, что я сторонница теории вселенского заговора против Руси-матушки. Тут как раз нет. Я считаю, что обкатка этой методики проводится по всему миру с учетом национального характера доминирующего населения стран, и для европейцев существуют свои эксперименты, каковые, мы, кстати, имеем возможность наблюдать прямо сейчас с ордами варваров, захватывающих Старый свет. Эксперименты идут по всему миру – для Нового Света, похоже, есть свои методики, я пока не буду делиться соображениями, потому что только начала обращать внимание на то, что делается вокруг здесь, на нашем континенте. Так вот, площадкой для экспериментирования над Россией стала Украина – так что все стишата про “небратьев” можно засовывать авторам прямиком в глубины анусов: вместо экспериментирования с огромной страной для начала экспериментаторы просто обкатали методики на “меньшом брате”, чтобы не оплачивать сразу воздействие на одну шестую часть суши, а сделать один раз в масштабе – и учесть все ошибки.
Во-вторых, я считаю, что Украина эксперимент прошла, материал для исследователей дала – и какие из всего последуют выводы, ведомо только тем, кто развлекается подобными вещами в качестве наблюдателей.
Что же мы можем сказать будучи, так сказать, объектами эксперимента?
Крупнейшее территориально европейское государство (Россию не считаем, она на двух континентах), населенное доминирующим славянским населением, христиане, с западным образом мышления (тут оговорюсь, что и Россию я не считаю государством азиатским. Это видно даже по тому, как переживают русские за Европу с ее мигрантским апокалипсисом. Так переживают за братьев – но не за чуждых по ментальности людей. При этом проблемы людей азиатских, тех же мигрантов, русских трогают только в одном направлении: залупающийся мигрант получает по хлебалу. Точка. Братьев так не наказывают, так наказывают чужаков, покусившихся на уклад местной жизни).
Со времен пробного и хаотичного европейского погружения в пучины бессознательного середины 20 века прошло 70 лет – у психиатров было время описать процессы, создать методики, теоретизировать все по полной. Каким образом обкатать все на практике? А вот пожалуйте: есть такая нация. Ближайшие родственники русских, но не русские. Ближайшая религиозная конфессия, но есть раскол. Население гомогенное, но есть различия между Западом и Востоком страны. Битте шён, приступим, господа.
Для начала экспериментаторы вычленили, что же является предохранительным механизмом, который может если не расстроить, то осложнить эксперимент. И это, друзья мои, христианство, в случае с Россией – православное. Доказательства? А пожалуйста. Вот смотрите – для того, чтобы погрузить народ во власть бессознательного, где царят языческие образы богов, титанов и героев – нужно в прямом смысле слова удалить костяк, вокруг которого строится мировоззрение человека. Таким костяком для христианских цивилизаций является вера – наши цивилизации потому и названы христианскими, что они были сформированы христианством, воспитаны христианством и выведены в мировое господство христианством (я достаточное количество раз приводила аргументы для доказательства этого тезиса, повторять не буду). Погрузить воцерковленного христианина в пучину языческих образов весьма проблематично, и только ослабление веры в середине 20 века, вызванное нашими вышеупомянутыми “тремя конями апокалипсиса” – дарвинизмом, научным атеизмом и психологией, тут же качнуло цивилизацию в сторону погружения в хаос дохристианского варварства и поглощенности кровавыми мифологическими образами.
Нынешний эксперимент, как мне кажется, имел целью выяснить, насколько эта раскачка возможна искусственным образом, и насколько православие может стать оградительным механизмом для искусственного сваливания в одержимость бессознательным материалом. Результаты вполне наблюдаемы: церковный раскол, доминирование в некоторых областях Украины иных христианских конфессий привело к тому, что монолитность веры была расшатана. И сквозь этот пошатнувшийся фундамент сначала тонкой струйкой, а затем настоящей рекой потекли материалы, обращающиеся прямиком к области ночного сознания человека. Это и открыто языческие идеи прилета сверхукраинской расы из космоса, и скрыто-языческие идеи великого прошлого, когда полумифические предки нации изменяли материю и воевали с самыми известными народами ойкумены. Немцы первой половины 20 века уже доказали то, что даже нация, породившая Гегеля и Эйнштейна, способна поверить в теорию полого мира и вернувшегося на шестиногом коне Зигфрида – так почему бы украинцам века 21 не доказать, что идеи собственноручно выкопанного моря и подводных флотов времен греко-персов так же могут доминировать в умах людей.
Русские, чье православие пока является доминирующей и монолитной, нерасколотой верой, как мы видим, пока сопротивляются этим идеям, и русское неоязычество до сих пор остается религией маргиналов и околовсяческих малограмотных товарищей. НО! Присмотритесь, друзья, что у нас сейчас происходит в России. Страна уже вошла в кризис веры. Люди воцерковленные поймут, о чем я говорю. Не слишком даровитое управление церковью уже привело к тому, что есть верхушка, утопающая в роскоши – и рядовое священство, героически служащее вопреки поборам-сборам и добровольно-принудительным пожертвованиям. Уже виден отток семинаристов, уже наблюдается отток спонсоров… Люди начали видеть, что церковь как организация – явно пошла куда-то в сторону отхода от канонов церковного домостроительства, но только воцерковленные понимают, что церковь как Тело Христово не имеет к этому деянию рук человеческих никакого отношения. А значит, украинский эксперимент и его результаты были учтены – и стержень веры, который ограждает разум русских от погружение в область бессознательного, в России нужно раскачивать иначе. И похоже, раскачка начата: уже наблюдается отток колеблющихся от храмов, уже видно, что интеллигенция, так и не придя в храм окончательно, вышла оттуда, хлопнув дверью; уже видно раздражение роскошью при обнищании народа… Помаленьку-потихоньку стержень из России начали если не вынимать, то аккуратненько его пошатывать.
Далее – для того, чтобы идеи бессознательного стали привлекательными, нужно отключить у человека доминанту сознания дневного и само желание использовать его как камертон настройки мировоззрения. У людей этим камертоном является совокупность работы разума и сердца, грубо говоря, интеллект и способность к милосердию. Интеллектуальная составляющая ослабляется отсутствием системного образования, а его кризис – очевиден даже для самых лояльных и патриотических граждан наших государств. Если в России хотя бы где-то происходит хоть какое-то сопротивление, основанное на том, что вузы страны хранят какие-никакие традиции и стараются сохранять научные школы, то в Украине катастрофа наступила на десятилетие раньше. Видите ли, при всем изобилии альтернативных “академий наук”, российские аналоги ВАК пока еще не дошли до присуждения научных степеней за диссертации на темы виманов, черноморских подводных лодок времен Артаксеркса и “открытий” Рерихов и Блаватской. Украинские ВАК эти диссертации засчитывают как научные уж какое десятилетие подряд. Украинскую науку двигают люди, не имеющие к классической науке никакого, даже отдаленного отношения. А если ученая элита страны изучает виманы и чакры, все остальные дай Бог, чтобы умели читать.
Убитое и растерзанное образование – расчищает дорогу любым идеям, вкладываемым в головы людей. Чтобы завершить процесс – нужно лишь разучить работать сердце. Отучи смотреть на соседа как на своего ближнего, расчеловечь его – и “делай с ним что хошь”. Мы вообще сейчас стали эмоционально слишком выгоревшими – каждый день в мире происходит столько горя, что мы становимся толстокожими и малоспособными на сопереживание “дальним”. От этого – всего лишь один шажок до объявления кого-то “небратом”, “упырем”, “врагом”.
А теперь – я делаю на этом основании вывод.
Свидомыми становятся те люди, у которых отключены все три функции сопротивления внешнему воздействию экспериментаторов. Я говорю об искренной свидомости, не коньюнктурной, а именно искренней. Человек с недостаточно сформированным религиозным сознанием, ушедший в раскол, лишенный благодатной защиты матери Церкви, либо – неверующий, либо – “имеющий Бога в душе”, в общем, не важно, главное – не имеющий христианской веры как твердой, выстраданной основы мировоззрения, уязвим. Его легко очаровать образами бессознательного, а они очень, ОЧЕНЬ завораживают психику, поверьте.
Такими же завораживающими эти образы являются для тех, чье критическое мышление ослаблено неспособностью последовательно мыслить, прослеживая у мысли ее источник и последствие. Обращаясь к сфере чувственного, образы бессознательного удивительно уверенно манипулируют нашим поведением, если им не противостоит ничего из области чистого разума. И, наконец, область сердца – которая является последним бастионом на пути полной капитуляции перед миром теней и загадок. Милосердие, доброта, жалость к ближнему – не дают даже самому глупому человеку стать палачом. Отключи область сердца – и человек станет способен на все.
Что и произошло с украинским народом. Искази его веру, замути разум фантомами, отними у сердца способность сопереживать – и на выходе ты получишь свидомита, желающего смерти “врагам и их ублюдкам”. А то, что всегда и во все времена человек был животным стадным и коллективным, делает воспитание свидомствующих – задачей облегченной. Зарази малое сообщество – и большое они уже отравят своими силами.
Теперь – вопрос, почему же на Донбассе эксперимент не удался. Думаю, именно потому, что Донбасс – ментально регион русский, а не украинский. Чтобы расшатать Донбасс, на него нужно воздействовать так, как на Россию, а не так, как на Украину. Свидомое донбасское меньшинство на самом деле делится на тех, кто уехал на Украину и там попал под влияние уже зараженного идеями свидомизма общества, и тех, кто свидомствует, оставшись на Донбассе. Их – исчезающе мало, и из них нужно вычесть тех, кто распространяет идеи за деньги, то есть является коньюнктурным человеком. Оставшиеся, прошедшие горнило войны, – изменились. Как изменяются люди, прошедшие через страдания и понимающие, что является в жизни главным и что – второстепенным.
Думаю, даже это было учтено при обработке результатов эксперимента – и воздействующие поняли, что русского человека сваливать в режим внешнего управления придется сложнее, чем украинца, и применяя несколько иные матрицы, чем работали в условиях страны 404. Еще мне кажется, что эксперимент вошел во вторую стадию: наблюдения за тем, что может получиться из общества, где жители оказались погруженными не только в одержимость бессознательным, но и в сложнейшие экономические условия (ведь в случае с европейскими странами экономики как раз были на подьеме и дело закончилось мировой войной и насильственной денацификацией, то есть грубым прерыванием процесса).
В общем, наблюдаем, господа, дальше. Вот только людей жаль. Потому что несмотря на всю мою уверенность в том, что украинцы стали жертвами глобального эксперимента, что на людей воздействовали извне, что все это было изобретено мудрецами и обкатано подлецами – есть в нашей жизни та самая секундочка, когда мы – принадлежим сами себе и делаем выбор. Та самая секундочка, неподъемный для самого Господа Бога камень нашей свободной воли, обусловливающий наш выбор и нашу дальнейшую жизнь. И неужели же за все время ни разу сомнение не посетило ни одну свидомую голову? Наверняка, посещало… Может, и не раз… И ведь выбор снова был сделан в сторону одержимости бессознательным. И я все думаю, сколько в этом вины самого человека?
Прожив на Украине 23 года, моим подругам не удалось затащить меня в свои секты. Мы все в разных церквях. Они ненавидят Россию, русских…У меня нет ненависти ни к кому, хотя прожила эти годы на Украине тяжело. Я не считаю себя глубоко религиозным человеком, но прыгать из церкви в церковь, где больше выгоды, у меня в голову не приходило даже в самые буйные 90-е годы. И еще ….меня всегда удивляла приземленность в суждениях моих коллег и полное признание всего того,что вещает укр. ТВ! Возможно, это эксперимент… Но народ его ждал…Они хотели этого. Генетически…Я так думаю…Рассуждения подруг, уже бывших, заставили так думать..
Людмила, не знаю, что сказать… Я вообще все еще обдумываю то, что написала…
Очень во многом с Вами согласен. Мне тоже представляется, что крах Украины начался с раскола. И, естественно, все расколы, секты, РУНВИРА и иже с ними способствуют раздуванию массового безумия и заражению людей антихристианскими идеями.
Но я не очень понимаю, в чём именно Вы обвиняете Русскую Православную Церковь. Я живу в России, и у меня при взгляде изнутри складывается впечатление, что именно Церковь – это то, что держит Россию и не даёт ей рухнуть. Я глубоко уважаю нашего Патриарха, он очень умный человек, принадлежащий к подлинному Православию, но умеющий говорить с современным миром на понятном ему языке. Может, мне, конечно, повезло, но большинство известных мне лично священников – люди очень хорошие, добросовестные, служащие Богу не за страх, а за совесть. Нескольких известных мне священников – настоящие святые. Знаю несколько таких, которые не выдерживают никакой критики. Но наличие нескольких процентов недостойных пастырей – вовсе не повод считать, что Церковь “зашла не туда”, “гибнет” и т.п. Недостойные священники всегда были, даже в самые благополучные времена. Равно как и другие проблемы. Но общая картина, скорее, внушает оптимизм. Приезжайте в Сергиев Посад, в Оптину, в Хотьково – сами почувствуете, какие это благодатные места, как жива там православная монашеская традиция, сколько туда приезжает людей прикоснуться к святыне. Посмотрите, сколько сейчас в России православных писателей, в том числе, ярких и талантливых – отец Тихон (Шевкунов), отец Александр (Дьяченко), недавно почившая Нина Александровна Павлова, Алексей Варламов – могу перечислить больше двух десятков. Причём их книги печатаются большими тиражами, народ читает. В Канаде есть что-то подобное? Где, кроме России, имел бы такую популярность фильм типа “Острова”? Где, кроме России, популярные певцы и музыканты – такие как Ольга Кормухина – окормляются у старцев?
Конечно, проблемы у Церкви есть и большие, но они вызваны не тем, что Русская Церковь куда не туда забрела, а тем, что российское общество слишком поддаётся соблазнам материализма. Это и неизжитое наследие коммунизма, это и весьма популярное, особенно среди молодёжи, бездумно гедонистическое отношение к жизни, усваиваемое у Запада. Тем более, что у нас со времён Петра Первого живёт этот комплекс неполноценности перед Западом и глупое желание, чтобы Запад признал нас “своими”. Церковь противостоит этому как может, но уж слишком силён противник.
Россия сейчас становится последним оплотом православной веры и духовности в мире. Есть, конечно, ещё Грузия, но она мала и слаба, а её политическая элита продалась США. Поэтому там удалось продавить закон “о защите прав сексменьшинств”. Есть Сербия, но она тоже мала, слаба и находится на грани гибели. Грецию совершенно растоптало ЕС. В Болгарии дела ещё хуже. Румыния тоже порабощена еэсовцами. На Ближнем Востоке православных, как и всех христиан, истребляют физически.
Так что, пока вся надежда на Россию. Может, Бог поставит ей на смену какую-нибудь другую держава, а может, катастрофа России станет началом конца этого мира.
Антон, я не говорила, что русская православная церковь гибнет. Я говорю о том, что начавшийся было расцвет православия в России – ушел в совсем не ту сторону, куда мог бы. Дело не с святынях, не в монастырях, не в том очевидном факте, что Россия является оплотом православия в мире. Я человек православный и считаю единственной истиной – православную веру.
Я говорю о том, что сейчас, именно сейчас на наших глазах происходит сильное разделение между роскошью верхушки-управленцев церковью и обычными священниками, работающими “на земле”. Я как раз везде и всюду говорю о том, что приходские батюшки, обложенные поборами и налогами – они герои. Они поднимают и окормляют приходы вопреки тому, с них тянут и тянут деньги. Вопреки тому, что спонсоры устали платить, видя, что деньги утекают не на нужды храмов, а наверх. Я говорю и не устану повторять то, что те верующие, которые остались в храмах вопреки и черному пиару, и реально происходящему, и гомоскандалах по епархиям – вопреки всему – они тоже герои. Они разделяют наносное и человеческое от того, что дал нам Господь Бог.
Вы хотя бы для ознакомления с проблемами нынешней православной церкви почитайте отца Андрея Кураева. Он сейчас в опале, но он всегда пишет аргументированно и доказательно, я не сомневаюсь, он не очерняет церковь, а искренне болеет душой за то, что происходит. Я именно об этом говорю, когда пишу о кризисе. Что всего этого можно было бы избежать, если бы руководство церковью хотя бы немножко соизмеряло стиль хозяйствования и собственной жизни с реальной ситуацией в стране. Потому что в конце концов дело даже не в той самой роскоши – а в том, что она отталкивает от храма тех, кто колебался и стоял на его пороге. Я знаю много хороших ищущих людей, которые были готовы прийти в храм, но остановившись на его пороге и увидев внешнее, так и не сделали шага внутрь. И не нужно говорить “сами виноваты”. Если речь идет о спасении души, то по идее – фиг с ними, этими часами, ведь правда же? Ведь есть роскошь разная: есть необходимая, положенная, так сказать, по статусу… Это и облачения, и панагии, и наперсные кресты, и даже автомобили, пусть – резиденции. А есть те хобби, которые просто нельзя иметь монаху.
Для меня идеалом священника и архипастыря является патриарх Тихон, именно у его мощей в Донском монастыре я впервые почувствовала веяние благодати, будучи еще неполноценно воцерковленной – я испытала одно из самых радостных и мистических чувств для верующего. И думая о патриархе Тихоне, о его подвиге, я все не могу избавиться от мысли: ну вот даже в самые хорошие годы, стал бы он иметь такое хобби? Строил бы еще одну резиденцию, имея готовые? Как бы вел себя в скандалах, связанных с непотребным поведением духовенства…
Я не отворачиваюсь от православия – и если честно, мне-то самой вообще все равно, что делает руководство церкви и что еще оно намерено сделать. Тот, кто нашел истину, научился отделять зерна от плевел и божественное от человеческого. Грешникам самим отвечать за свои грехи – всем нам то есть, и смотреть в сторону соломы в глазах брата с полными глазами бревен в своих – это дело такое… опасное.
НО! Видя, что творит раскол с Украиной и видя, что сейчас русская церковь имеет проблемы, которые может только усугубить мировой кризис – становится страшно. Хочется кричать: не нужно, остановитесь, не ходите в ту сторону. Посмотрите, чем это кончилось для ваших братьев. В общем, такой глас вопиющего в пустине, конечно.
И да, у меня есть очень мощный аргумент, когда я защищаю православие и выслушиваю о “часах патриарха” и “нанопыли” как объяснение, почему мой собеседник не ходит в храм. Потому что наш приход – это Американская православная церковь, которой дарована автокефалия Русской Православной церковью МП еще до революции. И вот наш глава – получает зарплату ниже моей, а я не слишком высокооплачиваемый человек. В два раза ниже. На эти деньги совершенно невозможно существовать, в принципе своем. Он реально монах и он реально практически нищий. И приходы поддерживают архиепископа, потому что он уже пожилой человек, болеет и ему банально не хватает на лекарства. И я всегда и всем говорю, что не везде царит та роскошь, которая может оттолкнуть человека-захожанина от храма. Что не у всех монахов хобби – швейцарские горные лыжи. Что если от храма отталкивает только наличие у монахов недолжной роскоши – то это фигня, а не аргумент. Что есть на свете монахи, которые руководят огромной епархией – и при этом действительно живут более чем скромно.
И этот аргумент работает…
И Вы правы: европейское христианство в кризисе. Мы видим, чем это оборачивается. Восток – полон мучеников за веру, там христиан убивают. Россия – по сути должна собирать под свои крылья и тех, кто нашел истину, и тех, кто колеблется, кто ищет… И дело не только в миссионерстве, а еще и в том, чтобы люди сами видели – как живут ВСЕ члены церкви от рядового прихожанина до патриарха. Чтобы они видели, что руководство церкви подражает Сыну Человеческому на деле… Как было бы хорошо, если бы аргумент “старики в умирающих деревнях лекарств не имеют и дров не могут купить, а ваше духовенство на мерсах рассекает” встречал контраргумент не “а не все, много и настоящих нищенствующих батюшек”, а “старо предание, сейчас такого нет нигде”.
В общем, надеюсь, Вы поняли меня, Антон.
К сожалению, нет времени как следует вчитаться в Ваше большой текст. Постараюсь сделать это при первой же возможности. Одно только хочу заметить. Вы напрасно так увлекаетесь Кураевым. Он человек очень неглубокий и недобросовестный. Почитайте внимательнее его книги – там куча неточностей, передёргиваний, домыслов и вымысла, и всё это такое страстное, эмоциональное, порой до экзальтации. И очень много самолюбования. В общем, Юлия Латынина в рясе. Его уход из Церкви – не следствие злонамеренных гонений, а закономерное следствие его собственных неизжитых страстей.
И попробуйте сравнить его писания с тем, что пишут нормальные православные люди. Андрей Рогозянский, например. Или Александр Щипков. Или Владимир Легойда. С ним я, кстати, лет двадцать тому назад общался лично, и у меня осталось от него самое хорошее впечатление.
Боюсь, что из-за границы трудно судить о реальном положении дел в российской Церкви. Слишком много сейчас против неё ведётся пропаганды. У нас тут в последнее время стал распространяться истерический материализм – явление маргинальное, но очень заметное, потому приверженцы этой идеологии очень громко о себе кричат, кроме того, поскольку среди них преобладают столичные прозападные интеллектуалы и мнящие себя таковыми, то у них есть доступ к СМИ, особенно к ушам сипатизирующих им западных корреспондентов. Они-то и раздувают все эти кампании по защите невинных девочек из “Пусси райот”, орут о “засилии мракобесия”. Юлия Латынина – одна из ярких представительниц этой группы лиц – вообще называет Церковь “гадиной” и требует посадить её в клетку. Само упоминание Бога, Креста и даже каких-то внешних атрибутов православия у этих людей вызывает взрыв ненависти, они искажаются в лице, начинают громко и злобно нести полнейшую ахинею, не дают собеседнику даже слова вымолвить против. В общем, ведут себя как одержимые. И именно эти одержимые и создают образ Церкви в прогрессивных СМИ и в России, и на Западе.
Антон, отец Андрей и профессор Осипов – два человека, благодаря которым мы воцерковились. Их лекции помогли понять нам с мужем, что такое православие и стать из “ищущих” – прихожанами православного храма. Я перечитала все книги отца Андрея и прослушала гигабайты его лекций. Это очень одаренный миссионер, гениальный лектор и серьезный ученый. Поскольку мы с супругом пришли в церковь как раз из “ищущих”, то знания отца Андрея в области как философии, так и других религий, пожалуй, наиболее полные (сужу по тем лекторам и книгам, с которыми знакома). И он не ушел из церкви. Он продолжает служить в храме. Его не запретили в служении. Я не видела в его лекциях и книгах самолюбования – он предельно корректен и у него стоит поучиться искусство спора. Я достаточно начитанный человек и знакома с многими работами – отец Андрей и профессор Осипов в моем списке – непревзойденные миссионеры, которые вводят человека в мир веры и объясняют суть происходящего наиболее мягко.
Поэтому я не приму аргумента о “нормальных православных”, уж простите. Тем более, что перечисленные Вами “нормальные православные” – авторы сайта православие.ру – являются не миссионерами, а именно пишущими на православные темы учеными.
И Вы ошибаетесь, Антон, что из-за границы судить сложнее. Наоборот, издалека много вещей видится как раз трезвее, потому что эмоциональная сфера отключена. Скажем, деятельность креаклов типа Латыниной, Гельмана и даже той же идиотки Собчак – видится гораздо масштабнее, потому что эмигранты не живут жизнью родины, состоящей из работы, общения с друзьями, решения каких-то проблем. Выключенная эмоциональная сфера позволяет оценить, насколько эти люди ненавидят веру и насколько они ведут себя омерзительно, устраивая свои междусобойчики с идиотскими выставками или охаиванием верующих – с этими девками “пуси” или украинскими “феменами”. Это позволяет судить о масштабности их деятельности и о том, насколько она влияет на умы.
Но ровно то же самое происходит и с другой стороной жизни. Знаете, что является для меня обиднейшим фактом?
Что десять жирных нулевых с баррелем больше ста – не были обращены в такое благо, в которое это можно было обратить. Кризиса с нефтью ждала даже я, которая и политикой-то стала интересоваться после войны на Донбассе. Уже само появление автомобилей “Тесла”, просто САМО ИХ ПОЯВЛЕНИЕ – явилось для меня, скажем, знаком того, что скоро (ну для мирового отсчета времени, пара-тройка десятилетий) мир будут переводить на альтернативные источники энергии, а значит, нефть будут сбрасывать. Значит, начнутся игрища с нефтянкой и все полетит в тартарары. И если это было ясно простому канадскому управдому, это стало громом среди ясного неба для тех, кто рулит страной?
А стать домом для всех тех, кто не принимает западные ценности? Был ведь момент, когда в страну можно было начать заманивать спецов, уволенных по идеологическим статьям нетолерантности. Создайте условия – и люди бы потянулись в страну, где есть еще реальная свобода слова и самовыражения.
А использовать взмывающую волну возрождения веры? Люди ведь реально потянулись в храмы, были ведь моменты, когда можно было заткнуть рты латыниным и гельманам, чтобы повода не давать рот раскрывать. Идеологические диверсии – их никуда не деть, но прежде, чем диверсия сработает, ей нужна для этого почва. Антон, ну-ка подумайте, можно ли было обвинить патриарха Сербского во мшелоимстве? Это тот самый патриарх, который ездил на общественном транспорте. На него чего только не плели – но приписывать ему мшелоимство не решались даже самые оголтелые сатанисты.
Я очень люблю Россию, Антон. Когда меня спрашивают, откуда я, я говорю, из России. Когда уточняют – добавляю, что с Донбасса. И для меня все эти идеологические вяканья креаклов – только вяканье. Я до войны об этом много писала, Вы просто тогда этот блог не читали.
НО! Мне до дрожи обидно, что обладая такими ресурсами, в том числе человеческими, будучи последним оплотом православия на этой планете – Россия в глубоком кризисе и ее народ страдает, а страной правят люди, которые ее не любят и не хотят ей настоящего процветания. Такого, какое принесли цари, позволявшие воровать, но так, чтобы сначала – Россия, а потом уж собственный карман. Даже если убрать всю клевету и всю ту грязь, которую льют недруги – ну ведь не вчера начался кризис. Не вчера поняли, что у страны нет друзей. Но что было сделано, чтобы кризис смягчить? Почему затягивать пояса требуют люди с замками в Лондоне? Где те деньги, которые лились в страну с нефтянкой по 123 за баррель? Во что они вложены и где тот стабилизационный фонд, который неизбежно должен был возникнуть в стране, торгующей нефтью и газом без санкций? Это не клевета, Антон, это естественные вопросы, которые возникают у любого человека, смотрящего со стороны и видящего, как нищают люди величайшей и богатейшей гигантской страны. Это вопросы, от которых рвется сердце – потому что еще три года назад мы всерьез думали ехать в Крым жить.
Вы, конечно, можете заподозрить, что я какой-то скрытый враг России и веры, но если поверите на слово, то даю слово. Не враг. Я просто люблю страну и мне очень за нее обидно.
Я ни в коем случае не подозреваю Вас в том, что Вы какой-то скрытый враг России и веры (я, возможно, дурак, но не параноик). Честно говоря, у Вас патриотизма куда больше, чем у меня.
И извините, если обидел Вас отрицательным отзывом о Кураеве. Я, признаться, им тоже одно время увлекался, но потом разочаровался. У него всё-таки многовато эмоций, многовато сомнительных утверждений и маловато глубины.
За страну мне тоже обидно и никаких радужных надежд на будущее у меня нет. Кроме надежды на чудо, вроде того, которое спасло Россию в Смутное время. В любом случае, жить нам будет всегда тяжело. Но для духовной жизни это, возможно, и к лучшему.
А как Вы видите будущее Канады?
Антон, Вы знаете, мне очень приятно с Вами общаться, поэтому обидеть у Вас меня не получится… Просто мы на Кураева смотрим немного по-разному. Меня книги отца Андрея буквально за руку привели в храм. Причем ОТКУДА привели нас с мужем – так лучше и не вспоминать лишний раз. Он миссионер – а значит, должен быть эмоциональным и неглубоким, он ведет людей внешних в церковь, и внешних пугать глубиной ни в коем случае нельзя, они от глубин убегают, привыкая к весьма сомнительным “глубинам” нью-эйджа или какого-нибудь буддизма. И эмоции нужны – потому что все, что не истина, действительно сильнейшим образом обращается к эмоциональной сфере. Вон на харизматов гляньте – они ж слезливые, как старые девы.
А потом, когда человек воцерковился, вот тогда он и понимает, что ему уже нужны иные книги и иные авторы. Видимо, Антон, Вы либо родились в верующей семье, либо шли к вере не через ту тьму, в которой сидели мы с супругом.
А патриотизм… Вы знаете, в вопросе эмиграции патриотизм – единственная возможность не потерять себя и сохранить самоидентичность. Я видела, вот что превращаются люди, отказывающиеся от родины и даже в быту переходящие на язык новой страны. Это омерзительно – на это без отвращения просто не взглянешь. Я уже молчу о том, что из себя представляет их психика и что получается из их детей… Правда, это долгий разговор, не для комментов.
А будущее Канады я вижу таким же мрачным, как и будущее вообще белой цивилизации. Думаю, если все будет идти так, как идет, и белые не опомнятся, они разделятся между нами и вами (бросят насиженные дома и уедут от новых варваров), век-полтора поагонизируют, мигрируют на север – а потом мы все вымрем и уступим мир новым народам. Хорошо, если мы успеем передать православие тем, новым народам, как когда-то получили его от Византии. Тогда нашу миссию можно считать выполненной.
Пожалуй, Вы правы в том, что Кураев хорош как миссионер. Но всё-таки, ему следовало бы поаккуратнее обращаться с фактами.
Что касается меня, я вырос в совсем не религиозной семье. Но с детства интересовался религиями, особенно всякого рода восточным язычеством. Хотя не очень глубоко. А к христианству интереса почти не было. Впервые он появился, когда я прочёл книгу Ивлина Во “Возвращение в Брайдсхед”. Она лет на двадцать стала моей любимой книгой, читал её раз пять. Крестился я уже не столько под влиянием книг, сколько под влиянием живых людей. И одного сна. А первой православной книгой у меня был “Серафим Саровский” Ирины Горяиновой. Тоже впечатление было сильное. Я тогда был юным западником, уверовал в демократию, и для меня было важно, что книжка на французском языке и издана в Европе. Ну, и как и многие в моей среде увлекался Александром Менем, и того же Кураева читал запоем. Но гораздо глубже меня задел отец Серафим Роуз. “Душа после смерти” просто пробрала до дрожи. Но ещё раз отмечу, что хотя я был книжным мальчиком, в духовном плане для меня гораздо важнее был опыт живого участия в церковной жизни – первые богослужения в частном доме (церковь ещё не отдали), участие в хлопотах приходской жизни, общение с православными “со стажем”, а особенно – первая исповедь. В принципе, вхождение в православие давалось мне нелегко – метания, сомнения. Да и просто молиться не хотелось, выстоять службу в храме было невыносимо тяжело. И при моих тогдашних демократически-западнических взглядах я страшно боялся “великорусского шовинизма”, монархизма. Тем более, что встречался иногда с людьми, у которых на этой почве поехала крыша.
Постепенно я поближе познакомился с этим западным демократическим раем и его обитателями, несколько в нём разочаровался, а с годами стал замечать, что вся эта прогрессивно-демократическая идеология пропитана антихристианским духом, и надо выбирать между ней и христианством. Выбор я свой сделал, живу под девизом “патриотизм без фанатизма”, причём патриотизм православный – мне кажется, что ценность России для мира заключается именно в той православной вере, которая в ней теплится, как в глиняном сосуде. Собственно говоря, именно православие создало ту атмосферу, в какой стала возможной, например, русская классическая литература. При этом я с уважением отношусь к другим странам и народам, потому что, конечно, у всех есть что-то хорошее, у всех есть чему поучиться. И надеюсь, что православие будет распространяться по миру. Сейчас, вроде, греческие миссионеры многих обратили в Африке. Наши работают в Таиланде. Посмотрим, что дальше будет.
Антон, слава Богу, что Вы не копнули всякую гадость глубже, мы с мужем как раз копнули – и тут отец Андрей с его книгами, критикующими ереси, нас просто за шкирку вытащил из этого болота. Я не знаю, о каких фактах Вы говорите (с которыми отец Андрей неаккуратно обращается, может, если приведете пример, мне станет понятнее) – но все его книги выходят под грифами церковных издательств и уж его недоброжелатели бы постарались найти, за что зацепиться. Поэтому я реально буду благодарна за примеры.
Отца Серафима Роуза я читала, кстати, он очень помог моей близкой подруге своими книгами. Но могу сказать, что водителями ко Христу для нас с мужем стали отец Андрей Кураев и профессор Осипов. А еще – Честертон и Льюис, это второе потрясшее меня до основания чтение.
Насчет Запада… Скажу так, Антон, я тут живу уж 12 лет, причем и в Европе жила, и в Америке… Знаете, на самом деле могу сказать так: идеология – это игрища правительств, новостей, верхушки власти. Народу в массе своей плевать. Понимаете? Плевать и на Россию, и на Украину, и на Европу – вообще на все. Сейчас кризис, у людей одних забот – не потерять работу, платить налоги, платить кредиты, работать, отдыхать, лечиться, учить детей. Обычная бытовуха. И духовная жизнь идет – по воскресеньям целые полосы дороги занимаются паркующиеся машины тех, кто приезжает в храмы всех конфессий. Я работаю с людьми – о Кёльне из всех моих людей в округе знал только мой шеф, но он вообще гений и знает кучу всего. Никто из жильцов, рабочих, коллег – даже не знал, что в Германии что-то произошло. О России – люди даже не думают, они знают, что есть такая страна… Ну и Штаты есть, и Тайланд, и Китай… Им пофиг – им есть о чем думать. Им все равно, какие ценности насаждаются, какие – борятся и какие из них являются истинными, а какие – ложными. У них есть их жизнь, у них есть друзья, церковь или иные формы душевной (в случае атеизма) жизни.
Это в бывшем СССР люди интересуются политикой и жизнью других стран. В России сейчас из Америки лепят врага, и я всякий раз думаю: Бог мой, но американцам ведь все равно. Это правительство играет в эти игры, а обычным американцам – все равно. Им есть чем заниматься, им некогда думать о той стороне земного шара. А русские часто ненавидят всех скопом – иногда как почитаю комментарии под статьями о взрыве Йеллоустонского вулкана – дурно становится. Блин, люди! Вы же считаете, что миру станет легче дышать после гибели США – но по сути вы считаете, что вам станет легче жить, если погибнет мой друг Брайан, моя подруга Наташа, Ирочка с семьей, очень верующая православная женщина. Мэттью, привезший жену с Украины и не знающий, сколько свечек ставить за то, что встретил такую женщину… Если погибнут сестры Наташа и Лена, воспитывающие маленьких деток. Если погибнет мой бывший жилец Кевин, будущий режиссер. Если задохнутся в пепле Любочка с сыном, который прекрасно играет на пианино, и Лара, пишущая стихи о любви…
И кто после этого – народ-богоносец, а кто – представитель демонизируемого Запада?
Ох, Антон, тяжелая это для меня тема…