С великими Инклингами я познакомилась в таком порядке: Толкин, Льюис, Честертон. С тех пор – не могу устать их перечитывать, причем Толкина я пока оставила, потому что сколько раз я перечитывала “Властелина колец” и “Сильмариллион”, сказать затруднюсь, но вообще-то дело пошло на второй десяток.
Льюис и Честертон – до сих пор мои настольные авторы. Я их перечитываю всякий раз, когда мне нужно привести в порядок голову и сердце. Это феноменальные, уникальные люди – говорящие о Боге так, как никто другой. Благодаря Льюису я многое поняла в христианстве в период воцерковления, когда читала его наряду с православными богословами и философами. А Честертон до сих пор является моим… другом, что ли? Тем, с кем мне обязательно нужно поговорить, когда мне плохо и больно, когда нужно подумать о чем-то важном и серьезном.
Честертон научил меня любить и ценить парадоксы, и смотреть на мир просто и ясно.
Я могу часами говорить о них, моих любимых инклингах…
И тут – нарвалась.
Я уже давно не участвую ни в каких сетевых склоках и дискуссиях, тем более, сейчас Пост, чего зря пустословить. Но вот набрела – и прозрела. Серьезный православный ресурс, умные люди, степенные беседы с цитатами из Библии и святых отцов. Тема – Толкин, Льюис и Честертон – еретики, англикане и католики, а значит, читая их – мы грешим и приобщаемся ересей. Аргументация: православным вредно читать книги, написанные еретиками, даже сказки, потому что в них тонкой ниточкой вплетена ложь, и значит – мы становимся заодно с еретиками, идя с ними в вечную погибель.
Самое поразительное – что цитаты многих отцов церкви и православных мыслителей были подобраны очень точно, церковь имеет многовековой опыт борьбы с ересями. Но инклинги! Люди, приведшие к Христу тысячи, а скольким еще предстоит задуматься о Христе, роняя слезы над самым страшным утром Нарнии, когда мышки перегрызали веревки на лапах замученного Великого Льва… Скольким людям стало легче дышать, читая “Горе утраты”, написанное потерявшим любимую жену писателем? Сколько людей, упиваясь парадоксами Честертона, начинали прозревать, что за этими парадоксами – стоит преклонение мудреца перед бесконечно высокой Истиной, обретенной им среди страшной и мертвой пустыни поисков Бога изнемогающей душой?
Но нет, “они же не были православными”, а значит – “не спаслись”, и читать их – идти той же дорогой, которой православный идти не должен.
Знаете, раньше я бы встряла в дискуссию, начала чего-то там доказывать, взывать. Но сейчас захотелось сказать иное: “Ребята, вы не просто идиоты, вы – опасные идиоты”. В своем суровом благочестии, с вашими цитатами из посланий апостолов и святых отцов, с вашей вроде бы безупречной логикой, вы были, есть и, возможно, останетесь идиотами с каменным сердцем и душой начетчиков. Вы сидите и с калькулятором высчитываете, сколько у кого ереси, сколько у кого правильности и сколько у кого грехов. Вы настолько окаменели в этом подсчете, что потеряли живое, горячее, сопереживающее сердце – которое может подсказать правду там, где пробуксует разум. И читая сказки Льюиса, книги Честертона, романы Толкина, вы не видите, не чувствуете в них живого, яркого, свежего рассказа о Боге, о горнем мире, о дивных чистых душах, стремящихся ввысь, “выше и выше, дальше и дальше”. Вы сидите с вашей “филиоквочкой” и рассказываете, что не даете детям ни читать “Нарнию”, Ни “Властелина колец”, ни смотреть “голливудские поделки по этим книжкам”, опасаясь за неокрепшие детские души – не думая, что души ваших детей как раз могут быть в сто раз мудрее и чище вас, разбирающихся в тонкостях ересей и их отличиях от истинной веры.
Разумеется, идиотами называть людей плохо, поэтому я просто ушла, ничего не написав – хоть и хотелось.
Но мне искренне жаль детей всех этих ревнителей православного благочестия. Они отнимают у детей целый мир. Такое уже было – много раз, ведь история имеет обыкновение повторяться. В былинные времена большевистских экспериментов над людьми – одно время ревнители морального кодекса строителей нового мира тоже решили бороться со сказкой, как с буржуазным пережитком и вредным для пролетарских детей явлением. Да только где сказки – и где те борцы? Остается надеяться, что дети их – все же откроют для себя книги этих “еретиков” и не будут слишком прислушиваться к мнению пап и мам, всерьез считающих, что “все, кто не православный, идет в ад”. Покажи им пронзительные глаза Януша Корчака, Боже упаси, Эрша Хенрика Гольдшмита, еврея из католической Польши, – и они точно обозначат, куда отправился он вместе со своими воспитанниками, ведь он-поди некрещеный, и дети тоже. А священник, ушедший под воду с теми, кто не хотел умирать без напутствия, погружаясь в ледяные воды Атлантики вместе с “Титаником”? Ну конечно, ему тоже уже выписан ревнителями православной беспримесной веры путевой лист. Ирина Сендлер? Николас Уинтон? Всем – в тот же сад, вместе с мусульманами, укрывавшими христиан от бушующей толпы. Иудеями, укрывавшими тех же христиан, и христианами, укрывавшими иудеев. Все “неправильные” – будут по тому адресу, ведь – они ж еретики, а то и неверы.
Я могу только порадоваться, что мы живем в иной реальности. Читая книгу Иова, я была поражена тому факту, что в той немыслимой древности люди жили, не зная Бога так, как знаем Его мы. Сидящий на гноищи Иов, потерявший все, что только может потерять смертный: детей, дом, богатство, жену, друзей, здоровье, смысл жизни, но только не веру – все время вопиет об одном: за что, Боже? За что Ты вошел в суд со мной? Где у меня грех, что именно я должен исправить – чтобы не страдать так страшно? И друзья, все, кроме одного, самого молодого, копаются в его прошлом, в поступках – чтобы найти, где же был тот грех, за который осужден Иов.
Бог для тех людей – Закон, суровый и справедливый ЗАКОН. Судия.
Мы же – люди, имеющие огромное счастье и огромную же привилегию. Мы знаем, что Бог есть Любовь. Мы – знаем о Его жертве, принесенной за нас, за наши грехи. И что мы – можем просить его о МИЛОСТИ, высшей власти и высшей прерогативе царя. Ни друзья Иова, ни он сам не просили Бога помиловать, пожалеть! Мы – можем. Мы знаем, что кроме величия, непознаваемости, грозной силы, справедливости – есть и другое. Есть любовь, есть – милосердие, есть – сострадание. Забывающие об этих… слово не подберу… атрибутах Бога, возвращаются в те страшные времена, когда человеку не приходило в голову просить о милости, потому что его мир был – мир деяний и воздаяния за них.
Им, этим “правильным верующим”, обозначающим инклингов – вредными еретиками, кажется, что они сидят на сияющей вершине обретенной истины – и раз уж они там, на этой вершине, им виднее, кому и что будет суждено. Но сердце подсказывает мне, что вершина эта – не так высока, как им кажется, а еретик, “который все равно в аду”, Клайв Льюис, в своей повести “Расторжение брака” – замечательно постиг это состояние и описал его. И кажется мне, что ни один из этих “еретиков”, даже думать не думали о том, что вот если человек православный, то ему точно самое место в аду как еретику.
И уж если быть до конца точным, есть свидетельства, что незадолго до смерти Льюис и Честертон были близки к тому, чтобы стать православными по греческому обряду, да только смерть помешала. Знаете, я предвижу, что начетчики и тут найдут свою логику: раз не стали, значит, Бог не допустил, раз не допустил – значит, грешники, нераскаянные, гореть им в аду.
Но вот как же хорошо, что наш Господь – Он не такой. И даже к этим начетчикам – Он будет подходить на Суде с одним: милости хочу, а не жертвы. В этом – самая прекрасная новость о нашей вере.
Ирина, спасибо за интересный текст, заставляющий задуматься.
Я впервые всерьёз обратил внимание на христианство благодаря даже не Честертону, а Ивлину Во, прочитав “Возвращение в Брайдсхед”. Много лет Ивлин Во оставался моим любимым писателем. Однако постепенно он мне разонравился, и я этому рад. Потому что христианство Во – это всё на много порядков ниже, чем христианство Феофана Затворника. Да что там Феофан Затворник! Даже до Никифорова-Волгина ему далеко. Было у меня и многолетнее увлечение Мюриел Спарк, которая сейчас мне кажется холодной, насквозь искусственной и местами отвратительной.
Честертон, по сравнению с Во, конечно, теплее, человечнее и, наверное, умнее. Льюис, несомненно тоже. Толкина я, правда, совсем не понимаю, он мне ничего не говорит.
Но православному человеку надо расти. И оставаться на уровне Честертона и Льюиса как-то несерьёзно. Надо прорываться к более высоким вершинам. Не могу похвастаться, что я их достиг, но их таинственный блеск в моих глазах несколько затмевает Льюиса и Честертона.
Проделайте такой эксперимент: почитайте с утра “Нарнию” или честертоновские эссе, а во второй половине дня – Силуана Афонского или, скажем, игумению Амросию (Себрякову). Или письма матери Марии (Дохтуровой). Или отца Порфирия Кавсокаливита. И почувствуйте разницу.
А что касается зилотов, они неправы. Православно всё, что истинно. И крупицы подлинной христианской мудрости можно найти не только у инославных христиан, но даже и у язычников. Не зря многие православные греческие авторы нередко цитируют древнегреческих философов.
Просто надо так воспитывать ребёнка, чтобы он воспринимал именно эти крупицы, а не что-то совсем другое. Ведь можно и Библию прочитать так, что увидишь в ней учебник безнравственности. Об этом тот же Честертон писал.
Антон, приветствую Вас после великопостного перерыва. Рада новой встрече.
Я очень хорошо понимаю, о чем Вы пишете. Но для меня Льюис, Честертон, Толкин – это литература, а Феофан Затворник, Иоанн Златоуст, да что там, даже игумен Савва (Мажуко) – это ни коим образом не литература. Это иной вид чтения. Они несравнимы – это совершенно разные источники. Я бы даже сказала, что Честертон – он для души, а Златоуст – для духа (хотя это и неправильно канонически). Но я надеюсь, что Вы поймете. Черпать в Честертоне что-то для области православной веры по меньшей мере наивно, он – проводник, но не учитель. Он хорош для тех, кто начал свой путь к христианству, кто хочет посмотреть на христианство с иной точки зрения, с точки зрения парадоксов и размышлений. Но опираться на их опыт человеку с большим церковным стажем – и пытаться найти в них учителей… нет, ну это же смешно.
А тем более называть их ЕРЕТИКАМИ и лишать детей их книг… Это натуральный вывих.
Знаете, есть такой вид “православных” (всегда беру это слово в кавычки), который типа стойко стоят в вере, все знают, обо всем рассуждают вроде как по канонам. И вот они обожают рассуждать, что какой бы ни был хороший католик, протестант, иудей – все они пойдут в ад. Помнится, был у меня разговор с одним таким “стойким православным”. Говорю: “И Корчак, по-твоему, в аду?” И он так твердо: “Да!, потому что он не был православным!”
Думаю: “Господи, ну откуда ж ты знаешь, ЧТО там в этой газовой камере было? ЧТО в последние минуты было? Ты гарантируешь, что они крещение кровью не приняли? Ты гарантируешь, что не явился им Сам Христос, как Он явился в аду грешникам после казни?”
Ну откуда в людях такая потрясающая жестокость в этих рассуждениях о том, кто где находится? Если даже страдальцу Иову Господь сказал, чтобы он не задавал вопросов, которые не в силах понять… Не понимаю…